Игорь Ковальчук - Дорога к вечности

– Прикалываешься, да? – с угрозой произнесла девушка. – Так не пойдет. Из нас двоих только мне можно шутить над окружающими. Я ведь Арман, из семейства правопреемников белобрысого клана!

– Мне тоже теперь можно прикалываться, – ответил Илвар. – Я ведь Блюститель Закона. Для нас святое дело шутковать. Правда, своеобразным образом.

– Кстати, я у тебя так и не поинтересовалась раньше – каково тебе с новыми обязанностями?

– Кошмар. Давненько у меня не было так много забот. Представляешь, коль скоро я молод и толком ничего не умею, на меня сгрузили самое простое. И теперь мне приходится надзирать за тюрьмами. Представляешь? Ужас. Здесь, конечно, ничего особенного не нужно уметь, но приходится постоянно ездить по всем этим исправительным учреждениям… И разбирать огромное количество жалоб. Понимаешь, многим осужденным, особенно тем, которые сидят в тюрьмах, больше и делать нечего, кроме как писать во все инстанции.

– Хе, – развеселилась Дайана. – Найми их после освобождения в свою канцелярию – пусть на свободе и дальше занимаются своим любимым делом.

– Хорошая идея, – пробурчал Илвар, но тут же заулыбался – пусть собеседница не думает, будто он обиделся. – Я подумаю. Правда, пока со всей этой писаниной вполне справляются и те секретари, которые у меня есть.

Они снова сидели все в том же кафе, и девушка пыталась лакомиться теми яствами, которые в свое время любила, находясь в положении, кушать Такэда. Однако эти блюда почему-то не привлекали Дайану, сладкое не лезло в горло, зато ужасно хотелось похрустеть соленым огурцом, погрызть маринованный рыжик или даже селедочки поесть. Отставив десерт со взбитыми сливками, она решительно подозвала бармена и заказала все то, что ей хотелось.

– Слышала о последнем скандале в семействе моего родственника Гэра? Ну нет, конечно, еще не слышала, – сказал Илвар.

– Что за скандал? – заинтересовалась Дайана.

– Сегодня утром Окада родила. Уверен, уже вечером об этом напишут во всех желтых изданиях. Представляешь, она родила тройню…

– В какой пропорции? – у девушки загорелись глаза.

За негласным состязанием патриархов двух кланов – клана Драконов Ночи и клана Накамура – с замиранием сердца следили представители всех Домов Асгердана. Законы генетики прежде были незыблемы: если в брак вступали двое клановых, дети у них шли либо в маму, либо в папу. Так продолжалось до тех пор, пока в брак не вступили Гэр Дракон Ночи и Окада Накамура, пока у них не начали рождаться дети. Дети, опрокидывавшие все законы генетики и веления традиций.

Детей у этой семьи уже было больше, чем в любой другой семье бессмертных, и они продолжали рождаться. Не помогали, судя по слухам, ни противозачаточные средства, ни соответствующие артефакты с патентованными заклинаниями. Все эти вопросы подробно муссировались на страницах как «желтой», так и «не очень желтой» прессы, а порой до обсуждения «феномена Окады» снисходили даже серьезные печатные издания. Эндо Дракон Ночи и Эдано Накамура, еще в самом начале затеявшие спорить, на кого из прадедушек будет походить большее количество детей Окады, сперва стремились сохранить свой спор в тайне. Потом просто перестали пытаться. За счет плодовитой четы теперь развлекался весь Асгердан.

Что на этот счет думали сами супруги, оставалось в тайне. Впрочем, не обходили вниманием и их детей. Старшие отпрыски Гэра, близнецы Эндо Игахиро и Онэле Катэора, преуспевали в магии и военном деле, причем оба, более младшие их братья и сестры тоже на бездарностей не тянули. В их адрес многие судачили, и когда заговаривали о несомненной пользе Программы Генетического преобразования (а такие люди, разумеется, были), проводимой прежними Блюстителями Закона, ссылались, конечно, на семью Гэра Некроманта.

Это была единственная клановая семья, пользовавшаяся преимуществами социального страхования (большинство бессмертных такой привилегии были лишены) – даже для представителя древнего, знатного Дома не так-то просто кормить, обувать-одевать и воспитывать сразу двенадцать детей. И вот теперь, несмотря на все предосторожности, Окада произвела на свет очередную «партию» малышей.

– И что же? – спросила Дайана.

– Она родила тройню. Одного Драконенка, одного Накамура и… и одного Мортимера.

Глаза у девушки стали такими же круглыми, как у самого Илвара не далее, как полчаса назад, когда он услышал, что его любимая девушка на самом деле совсем недавно была его лучшим другом. Да еще и ждет от него ребенка.

– Мортимер?

– Мортимер. Прошел полную проверку. На консультацию специально вызывали мою маму, Леарну… Ну, просто она оказалась под рукой. Гостила у меня. Проверили. Сделали анализ на клановый типаж – и оказалось, что ребенок чистейший Мортимер: девяносто шесть процентов к четырем.

– Как это возможно?

– Откуда я знаю? Когда проверили ребенка на типаж, мама налила в бутылочку немного сакэ (первое, что под руку попалось) и предложила. Я сам видел – ребенок вцепился в соску, как в материнскую грудь. Мигом все высосал.

– Синдром элементной недостаточности, – пробормотала Дайана. – Ну, мы именно так называем ситуацию, при которой ребенок-Мортимер не получает нужный ему для нормального развития C2H5OH… И что?

– Ну, сам понимаешь, все на ушах стоят. У Гэра лицо вытянутое. Кое-кто из моих родственников, по-моему, убежден, что Окада изменила мужу с каким-то Мортимером. Мол, имел место парадокс, при котором она умудрилась забеременеть в два приема – сперва одним, а потом двумя другими. По-моему, полная чушь.

– Ну, не совсем и чушь, – нехотя ответила девушка. – Подобное бывает, конечно. Так и заводятся, к примеру, разнополые близнецы… Впрочем, я в этом ничего не понимаю…

– …А Эдано рассердился. Ты знаешь, по нему обычно не поймешь, о чем он думает, но тут было все отлично видно. Он сказал, что его внучка не могла изменить своему мужу. Глядя на Окаду, я готов ему поверить. Не такая она женщина…

– Это верно. У Накамура с этим строго.

– Вот только непонятно было, откуда взялся ребенок-Мортимер.

– Откуда-откуда… Мне-то все понятно. Обычный мортимеровский прикол – родиться непонятно у кого, непонятно как…

– Это что значит – непонятно у кого? – сразу ощетинился Илвар. – И потом, что делать с генами папы и мамы? Ген-то сапогом не раздавишь. Такое даже приколистам-Мортимерам не под силу.

– Ладно-ладно. Не кипятись… И что же? К чему пришли?

– Ну, понимаешь, кое-кто из моих родственников (между прочим, в их числе был и мой отец; знаешь, он очень строг насчет измен и вообще) начал нехорошо поглядывать на Окаду, и кто-то уже бросил, мол, тут все понятно. Гэр стоял, хмурился – сама понимаешь, даже если он не верил в то, что жена ему изменила, неприятно, когда так думают окружающие. И не какие-нибудь окружающие, до которых по большому счету дела нет, а твои близкие родственники.