Роберт Скотт - Ореховый посох

Но, едва поднявшись, каждый раз снова бросался бежать, высоко поднимая колени и с каждым шагом все больше уставая от этого бега по влажному глубокому снегу. Наконец бешеный прилив адреналина стал иссякать. Стивен почувствовал, что понемногу успокаивается, и в его душе проснулся спортсмен.

«Найди нужный ритм, — как заклятие повторял он себе. — Используй силу ног, а не легких».

Остановившись на минутку, он протер лицо пригоршней снега, вытер краешком плаща и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Сердце сразу стало биться ровнее, в голове прояснилось. Он решительно снял с себя плащ, аккуратно свернул его и с помощью тонкой кожаной тесемки приторочил к заплечному мешку. Вскинув мешок на плечо и придерживая его локтем, точно раздувшийся футбольный мяч, он взял в свободную руку ореховый посох и двинулся дальше.

Стивена сильно огорчило, когда больше никто за ним не последовал. И сейчас, едва ступив на расстилавшийся перед ним белой простыней нетронутый снег, он ощутил острую вину перед оставленными друзьями. Но тут же заставил себя выбросить из головы эти мысли и рысцой побежал к видневшемуся вдалеке горному перевалу. Ничего, с ними и без него все будет хорошо. Гилмор обеспечит им безопасность, а он, Стивен, непременно встретится с ними, как только отыщет Ханну.

Он, правда, толком не знал ни как попасть в Ориндейл, ни где этот Ориндейл находится, и уж совсем не представлял себе, как ему удастся переплыть Равенское море, но решил пока не думать об этом и просто бежал умеренной рысцой, пока не выровнялись дыхание и биение сердца. Он мог бы так бежать часами, оставляя в снегу глубокие следы, похожие на маленькие воздуховоды, ведущие в неведомые подземные покои, и вскоре действительно добрался до конца очередной лощины и начал подъем, стремясь поскорее добраться до зоны лесов. Он был уверен, что отыщет Ханну!

Помогли долгие годы занятий бегом; Стивен знал, что, пока он не перетрудил легкие, он сможет бежать легко и ровно в течение довольно длительного времени. Он слегка подкорректировал свой аллюр, стараясь, чтобы в ножные мышцы поступало достаточно богатой кислородом крови, но скорость все же постарался не снижать: если нарушить взятый темп, то возобновить его практически невозможно. Стивен принимал участие в десятках соревнований и чувствовал себя сильным, как лев, даже пробежав десять, а то и двадцать миль по шоссе, но стоило ему пересечь финишную прямую и остановиться, как он едва не терял сознание. На ходу хватая пригоршней снег и рассасывая его во рту, чтобы избежать обезвоживания организма, он слушал лишь собственное дыхание и ритм собственных шагов, и это успокаивало его, убаюкивало до состояния некоего полубодрствования.

К счастью, снега в нижней части склона было не выше чем по щиколотку. Эндорфины так и ринулись Стивену в кровь, действуя как естественный наркотик, и он, ощутив необычайный прилив сил, перепрыгнул через небольшой ручей, бежавший, что-то бормоча, на восток; затем вспугнул в кустах можжевельника парочку птиц, похожих на куропаток, и заставил оленя испуганно ломиться от него сквозь заросли.

Здешний лес был прекрасен и начисто лишен тех низменных страхов, что господствовали во всем остальном Элдарне. Стивен чувствовал сладостный аромат свежих сосновых веток и смолы и вдохнул как можно глубже, чтобы насладиться этим ароматом, — так глубоко, что от мороза закололо в озябшем носу. Горные сосны, похожие на ту, которую он в приступе злобы срубил сегодня утром, казались здесь невероятно высокими; они толпились вокруг, точно соревнуясь в своем медлительном стремлении достичь небес, и Стивена странным образом успокаивала мысль о том, что этим соснам никогда не сдвинуться с места; любое лишнее движение, если не считать мягкого покачивания ветвями на ветру, непременно испортило бы их застывшую безупречность.

Стивен не сомневался, что на свете нет и быть не может ничего столь же простого и прекрасного, как дерево. Если ему все же предстоит застрять в Элдарне надолго, он непременно вернется в эту уединенную горную долину и будет жить тут под защитой лесов, в полной изоляции от людей, от черной магии и далеко-далеко от дворца Велстар...

«Дайкот» — это слово из шести букв означало материал, предшествовавший бумаге. Догадка была мудрой, но для решения не годилась. Стивен попытался вставить в клетки кроссворда слово «дерево», зная уже, что букву «д» угадал правильно, вспомнив имя укротителя львов — «Дэниэл», тоже из шести букв, и букву «н», пригодившуюся для слова «нектар» (еще шесть букв), обозначающего любимое кушанье Диониса. Была одна женщина, способная решить любой кроссворд из газеты «Нью-Йорк тайме» и написать слова в клеточках прямо чернилами — не женщина, а какой-то генетический выродок из Парсипанни, штат Нью-Джерси. И Стивен периодически соотносил свои возможности с уровнем этой немыслимой особы.

Каждое утро он шел на работу одним и тем же путем — с Десятой улицы налево, на Майнерз-стрит, до расположенного в двух кварталах от перекрестка кафе. Там он заказывал капуччино и свежую газету. Иногда он действительно покупал «Нью-Йорк таймс»: в Айдахо-Спрингс был большой выбор газет, издававшихся в других штатах. Но чаще всего он быстро просматривал новости, набранные мелким шрифтом, и битком забитую первую полосу, качал головой и решительно покупал «Клир-Крик Каунти газетт» — местное издание с броскими заголовками, незамысловатыми новостями и простенькими кроссвордами.

Кроссворды, печатавшиеся в «Газетт», не шли ни в какое сравнение с теми, что печатались в «Нью-Йорк таймс». К большому огорчению Стивена, «Газетт» давала не только разные подсказки, но и очевидные ключи, почти мгновенно ломавшие кроссворду хребет, так что решить его мог даже дебил — достаточно было последовательно заполнять пустые клетки. Огромные слова-ключи, расположенные в центре, например слово из четырнадцати букв для взаимного рождественского угощения, gingerbreadman (пряничный человечек), или слово из семнадцати букв, theathantafalcons, обозначающее хищных птиц, которые водятся в штате Джорджия, сводили почти на нет радость от успешного заполнения последней клетки.

Стивен мог только догадываться, что заставляет читателей предпочитать «Газетт» «Нью-Йорк тайме». Возможно, содержащаяся там информация о местных спортивных соревнованиях и статистика студенческих баскетбольных матчей. А может, отчет на целую колонку об ужине с ростбифом, устроенном в прошлое воскресенье Объединенной методистской церковью. Или, может, то, что любой едва научившийся читать ребенок способен без особого напряжения решить любой кроссворд, опубликованный в этой газете. Тогда как человека уравновешенного и жизнерадостного все же манили тайны, заключенные в кроссвордах «Нью-Йорк таймс».