Грегори Магвайр - Ведьма: Жизнь и времена Западной колдуньи из страны Оз

В замке царила тишина. Проходя мимо столика, Эльфаба машинально взяла уже подпорченное яблоко и устало побрела вверх по лестнице. Возле няниной двери она остановилась и подергала ручку. Комната была заперта.

— Няня? — позвала она.

— Ой! — раздался возглас из-за двери. — Эльфи? Как ты меня напугала!

— Можно войти?

— Сейчас, сейчас. — Послышался звук отодвигаемой мебели. — Хороша же ты, нечего сказать. Исчезла и оставила нас на заклание в собственных постелях!

— Да о чем ты? Открой наконец!

— И никого не предупредила. А мы тут с ума сходили-от беспокойства. — Мебель за дверью скрипнула последний раз, и старуха распахнула дверь. — Ах ты, безжалостная, неблагодарная женщина.

И с рыданиями она бросилась Эльфабе на грудь.

— Успокойся, пожалуйста, — сказала Эльфаба. — Я уже столько сцен видела — на всю жизнь хватит. Лучше объясни толком, что стряслось.

Успокаивалась няня долго. Все еще всхлипывая, она принялась рыться в сумочке в поисках нюхательных солей и извлекла на поверхность столько склянок и пузырьков, что в пору было открывать собственную аптеку. Тут были и синие бутылочки с какими-то жидкостями, и прозрачные баночки для пилюль, и кожаные мешочки для порошков и таблеток, и красивый зеленый стеклянный флакон со старой надорванной этикеткой, на которой виднелась надпись «Волшебный эли…».

Отыскав наконец успокоительное и переведя дух, старушка сказала:

— Разве ты не заметила, что все куда-то исчезли?

Эльфаба вопросительно наморщила лоб. Ей вдруг стало страшно.

Няня шумно вздохнула.

— Только не стоит пенять на няню, няниной вины тут нет. Эти солдаты вдруг решили, что карты свои они уже нарисовали и им пора уходить. Подозреваю, Нор шепнула им, что тебя нет. Нам она сказала, что искала твою метлу, заглянула к тебе в спальню, а там пусто. Ну и им, наверное, обмолвилась. Сама знаешь, как она постоянно возле них крутилась. Солдаты вышли к передней двери и заявили, что отведут всю княжескую се мью — Сариму, ее сестер и детей — в свой основной лагерь непонятно где. Я им была не нужна, так они и сказали, нуда я им выдала все, что о них думаю. Сарима спросила зачем, и этот любезный капитан ответил, что для их собственной безопасности. На тот случай, если придет боевой батальон: чтобы, мол, не было кровавого столкновения.

— Сюда? Боевой батальон? — Эльфаба стукнула ладонью по подоконнику. — Когда?

— Я же объясняю. Капитан сказал, не скоро; это, мол, еще в планах. Но он настаивал. Солдаты разогнали деревенских жителей. Слава Лурлине, никого не убили, все было достаточно прилично, если не считать наручников. Потом они ушли. Сариму с семьей увели, а меня оставили. И Лира тоже. По-моему, он им понравился. А через несколько дней Лир тоже исчез. Соскучился, наверное, и побежал догонять.

— И что, все сразу подчинились? — взвизгнула Эльфаба.

— Не кричи на меня. Конечно, нет. Сарима, правда, тут же плюхнулась в обморок, а Иржи и Нор кинулись ее отхаживать, зато сестры, уж на что, казалось, тихони, забаррикадировались в гостиной и подожгли часовню, пытаясь вызвать помощь. Третья шарахнула точильным камнем Вишнекоста по руке — надеюсь, она ему все кости перебила. Пятая и Шестая стали звонить в колокола, чтобы привлечь внимание пастухов. Вторая написала записки и привязала их клапкам твоих ворон, ате не захотели улетать, лентяйки. Четвертая придумала лить на солдат кипящее масло, но сестры не успели развести достаточный огонь. Да, день-два они продержались, но потом солдаты победили. Мужчины всегда побеждают.

Няня пожевала губами и обиженным тоном продолжила:

— А мы-то думали, это они тебя похитили, чтобы ты не мешалась. Все ведь понимают, ты единственная, кто мог бы их остановить. Тебя считают здесь ведьмой. Крестьяне просили, если вернешься, спуститься к ним в деревню Красная Мельница — около плотины, ну, ты знаешь. Они думают, что ты спасешь княжескую семью. Я сказала, чтобы не обольщались и что ты вряд ли согласишься, но обещала передать. Что и делаю.

Эльфаба шагала взад и вперед. Она запустила руку в волосы, развязала ставший привычным узел и тряхнула головой, словно пытаясь сбросить с себя услышанные новости.

— А где Чистри? — спросила она наконец.

— Небось за пианино прячется в музыкальной комнате, где ему еще быть?

Эльфаба села, потерла подбородок, разбила пинком нянин ночной горшок.

— Что у меня есть? — бормотала она. — Метла — раз. Пчелы — два. Обезьяна — три. Килиджой — Килиджой-то цел? А, вон он. Тогда четыре. Вороны — пять. Няня. Крестьяне, если с ними ничего не случилось. «Гримуатика», от которой помощи не дождешься. Немного.

— Ой, немного, — подхватила няня. — Беда, ой беда.

— Ничего, мы их спасем, — сказала Эльфаба. — Непременно спасем.

— Тогда и я с тобой, — сказала няня. — Хотя я никогда не любила этих сестер.

Эльфаба сжала кулаки и с видимым усилием удержалась, чтобы не ударить себя.

— И Лир пропал, — сказала она. — Я приехала сюда извиниться перед Саримой, а вместо этого потеряла Лира. Неужели я совсем ни на что не гожусь?

Ей никто не ответил. Замок хранил зловещее молчание, только няня посапывала, задремав в кресле-качалке, да Килиджой стучал хвостом по полу, довольный возвращением хозяйки. Небо за окном было серым и безрадостным. Эльфаба и сама устала, но не могла заснуть. Стоило ей сомкнуть глаза, как слышался плеск воды в рыбном колодце, как будто подземное озеро поднималось и готовилось их затопить.

Впоследствии долго спорили, что это было. Что за грохот гремел отовсюду с небес.

Журналисты, вооружившись словарями и апокалиптическими писаниями, упоенно строчили статьи о: «…безумных атмосферных завихрениях…», «…незримом вулкане, сотворенном рукой тьмы…»

Язычники, почитающие механических идолов, утверждали, что слышали бой гигантских часов Вселенной.

Ученые узрели знак того, что мир переполнен жизнью: мириадами делящихся клеток, распадающихся молекул, вибрирующих атомов.

Фанатики кричали, что грядет конец света. Что все мирское зло собралось в единый сумрачный кулак и готовится нанести окончательный удар.

Унионисты ждали прибытия ангельских полчищ, грозно трубящих имя Господа к ужасу, грешников.

Кое-кто поговаривал, что отряды летучих драконов сотрясали небо хлопаньем огромных крыльев.

После страшных разрушений, которые он за собой принес, никто не осмеливался признать его обычным природным явлением — воздушным вихрем исключительной силы, сметающим все на своем пути.

Словом, ураганом.

Ураган унес жизни многих манчиков, поднял с пашен плодородную почву, обрушил горы песка на несколько восточных деревень и заживо похоронил их жителей. Вертясь и громыхая, словно оживший ночной кошмар, воздушный вихрь ворвался в страну Оз из восточной пустыни, в тридцати милях севернее Сланцовки. Затем осторожно обогнул Кольвен, не сорвав там ни единого листика, ни единого розового лепестка, основательно прошелся по Зерновому краю, подрубив экономическую основу молодой страны, завернул и как по команде обессилел ровно над городком Среднеманчинском, где возле местной церкви Нессароза награждала примерных учеников воскресной школы. Из воронки вывалился домик и упал прямо на голову колдунье.