Грегори Магвайр - Ведьма: Жизнь и времена Западной колдуньи из страны Оз

Высоко-высоко над страной Оз, будто подхваченная ветром пылинка, парила ведьма. Летние тучки и облака плыли мимо нее. Далеко внизу петляла Дорога из желтого кирпича, обезображенная зимними бурями и мотыгами вандалов, но неизменно ведущая в Изумрудный город. По дороге шли путники, избегая выбоин, обходя канавы и перепрыгивая через ямки. Они и не подозревали, что ждет впереди, а ведьма не собиралась их просвещать. Точно по перилам соскользнула она на метле с небес, стремительная, как ее верные слуги — летучие обезьяны, и примостилась на верхней ветке ивы, под которой путники устроили привал. Зажав метлу под мышкой, ведьма бесшумно полезла вниз, пока не различила фигуры. Тогда она замерла и стала прислушиваться.

Путников было четверо. Металлический блестящий человек с топором перебирал косматую гриву могучего зверя кошачьей породы — похоже, льва, — а тот ворчал и щерился от боли. Лежавшее рядом чучело развлекалось тем, что сдувало пух с одуванчика. Завеса листвы почти скрывала прислонившуюся к стволу девочку.

— Говорят, она гораздо хуже своей покойной сестры, — жаловался Лев. — Всем ведьмам ведьма. Больная на голову. Психическая. Та еще картина.

— Ее кастрировали в детстве, — рассудительно сказал Железный Дровосек. — Она родилась гермафродитом или даже мальчиком.

— У тебя одно на уме, — проворчал Лев.

— Говорю, что слышал.

— Чего только не услышишь, — отмахнулся Лев. — Мне говорили, что ее бросила мать. Ее обижали в детстве. Она пристрастилась к лекарству от кожной болезни.

— Ей не повезло в любви, как и всем нам, — добавил Дровосек и печально приложил руку к груди.

— Она предпочитает женщин. — Страшила отбросил голый одуванчик и сел.

— Ее отверг женатый мужчина.

— Она и есть женатый мужчина.

От удивления ведьма чуть не свалилась с дерева. Она никогда не боялась сплетен, но что же о ней болтают по стране, если от первых встречных наслушаешься такого?!

— Она деспот. Страшный тиран, — убежденно продолжал Лев.

— Все-то тебе страшно, трусливое создание, — сказал Железный Дровосек и дернул Льва за гриву. — Я слышал, она отстаивает автономию для так называемых мигунов.

— Какой бы она ни была, наверняка оплакивает погибшую сестру, — раздался голос девочки, такой глубокий и искренний, что у ведьмы мурашки побежали по коже.

— Ну-ну, не будем жалеть бедную ведьмочку, — сказал Железный Дровосек, притворно шмыгнув носом. — Без сердца у меня все равно не получится.

— Дороти права, — сказал Страшила. — Колдуньи тоже горюют.

Ведьму страшно разозлили непрошеные соболезнования. Она поползла вокруг ствола, стараясь получше рассмотреть девочку. Ветер набирал силу. Страшила поежился и прижался ко Льву. Лев нежно обнял его в ответ.

— Будет гроза, — заметил Страшила.

Где-то пророкотал гром.

— Ведьма летит, — сказал Железный Дровосек и ткнул пальцем в ребра Льва.

Перепуганный Лев с жалобным воем прыгнул на руки Страшиле, и тот свалился под его весом. Железный Дровосек рухнул сверху.

— Друзья, не укрыться ли нам от грозы? — спросила Дороти.

Окрепший ветер раздвинул завесу листвы, и ведьма увидела девочку. Она сидела, подобрав под себя ноги и обхватив коленки. Это была не хрупкая куколка, а рослая деревенская девчушка в синем платье в белую клетку и переднике. На коленях у нее нервно поскуливал черный песик.

— Я понимаю, ты боишься гроз, — сказал Железный Дровосек. — После того, что ты перенесла, это естественно. Успокойся.

Ведьма вцепилась пальцами в кору дерева. Она все еще не могла разглядеть девочкиного лица — только крепкие руки и темные волосы, заплетенные в косички. Кто она: опасный враг или безобидная одуванчиковая пушинка, случайно заброшенная сюда ветром? Казалось, достаточно посмотреть ей в лицо, и все станет ясно.

Но как ни тянулась ведьма, девочка постоянно отворачивалась, опасливо озираясь по сторонам.

— Гроза приближается, — обеспокоенно сказала она. — И быстро. — В ее голосе сквозили плаксивые нотки. — Я эти грозы знаю: как налетят — только держись.

— Здесь мы в безопасности, — напомнил ей Железный Дровосек.

— Ничего подобного! — возразила Дороти. — Дерево — самая высокая точка во всей округе, поэтому если ударит молния, то именно сюда. — Она прижала к себе собачку. — Помните, мы видели хижину? Поспешим туда. Пойдем, Страшила, побежали, не то ты первый сгоришь.

Девочка уже была на ногах и трусливо бежала по дороге. Спутники присоединились к ней во все нарастающей панике. Упали первые капли, и тут ведьма увидела — не лицо девочки, нет. Башмачки! Серебряные туфельки сестры переливались всеми цветами радуги даже в сгущающейся грозовой темноте. Сверкали, как желтые бриллианты, как кровавый янтарь, как пламенные звезды.