Маргит Сандему - Невыносимое одиночество

Давным-давно, много сотен лет тому назад Тенгель Злой отправился в безлюдные места, — чтобы продать душу Сатане.

С него начался род Людей Льда.

Тенгелю было обещано, что ему будет сопутствовать удача, но за это один из его потомков в каждом поколении обязан служить дьяволу и творить зло. Признаком таких людей будут желтые кошачьи глаза. И все они будут иметь колдовскую силу.

И однажды, родится тот, кто будет наделен сверхъестественной силой. Такой в мире никогда не было.

Проклятие будет висеть над родом до тех пор, пока не найдут места, где Тенгель Злой зарыл горшок, в котором варил колдовское зелье, вызвавшее Князя Тьмы.

Так говорит легенда.

Правда это или нет — никто не знает.

Но в 1500-х годах в роду Людей Льда родился человек, отмеченный проклятием, который пытался творить добро вместо зла, за что получил прозвище Тенгель Добрый.

В саге рассказывается о его семье, главным образом о женщинах его рода.

Судьбы Людей Льда имели порой странные переплетения.

Одна из таких историй началась на юге Франции, в Берне, что у подножия Пиренеев, далеко-далеко от округа Гростенсхольм…

На высокой башне собора забили часы, окутав перезвоном весь город. По соборной площади проехала карета и свернула в сторону замка, возвышавшегося над городом в ярком солнечном свете.

В карете сидели две женщины — мать и пятнадцатилетняя дочь. Прохожие подобострастно кланялись им вдоль всего пути.

— Анетта, — произнесла мать, не поворачивая головы, — не смотри на эту чернь! Не забывай, как они вели себя в прошлый раз, когда ты помахала им рукой!

— Да, мама.

Анетта все еще чувствовала на щеке материнскую пощечину, хотя прошло уже несколько дней.

— Не забывай о том, что они наши подданные, — продолжала мать, почти не разжимая губ, — не забывай, что в городе нас знает каждый. А ты, как я вижу, улыбаешься им, и в довершение всего — какому-то мальчишке! Разве я не учила тебя…

— Да, мама.

Но надежды Анетты прервать эту длинную лекцию оказались напрасными. Монотонным, бесстрастным голосом мать продолжала:

— Ты скоро станешь взрослой и, конечно же, выйдешь замуж. Иначе и быть не может. Но тебе известно, что мы, женщины, вынуждены терпеть в браке. Я уже рассказывала тебе, что мне пришлось вытерпеть от моего покойного мужа. Нам приходится потакать их скотским желаниям до тех пор, пока они способны делать нам детей. Но им этого мало! Запомни! Ты вовсе не обязана позволять им устраивать всякие оргии за твой счет. Существуют прекрасные способы избежать этого… Ты можешь пожаловаться на головную боль, а еще лучше — на мигрень. Можно попросить Мадонну о том, чтобы твой муж лишился своей свинской мужской силы, как только он исполнит свой долг и сделает тебе столько детей, сколько ты хотела бы иметь!

— Но, мама! — вырвалось у шокированной девушки.

— Погоди, и ты увидишь сама, что хочешь этого! В противном случае твоя жизнь станет совершенно убогой, потому что мужчины — это свиньи и козлы. Если они не получают требуемого у себя дома, они идут к шлюхам, а нам приходится покрывать все это, на что уходит столько сил.

— Но папа был таким добрым…

Рот матери искривился в надменной, горькой усмешке.

— Ах, ты не знаешь мужчин! Они способны на самое извращенное распутство. Никогда не оставайся наедине с молодым человеком, пока ты не замужем, Анетта! Не дай соблазнить себя красивыми словами! Проси Мадонну, чтобы она дала тебе силы сопротивляться, иначе ты окажешься в порочных руках. А уж мужчины умеют обольщать и соблазнять. Помни, что Бог смотрит на тебя! Госпожа наша, Матерь Мария, видит нас, помни об этом! Будь холодна и молись, молись! Не иди на поводу у постыдных и непристойных чувств! Никогда! Всегда будь угодной Богу! Одни лишь шлюхи и прочие падшие женщины прельщаются близостью мужчин и упиваются ею. Ты ведь не хочешь быть одной из них?

— Нет, мама, я помню об этом.

Она надеялась, что лекция на этот раз закончена. Как обычно бывало в таких случаях, она почувствовала озноб, отвратительную, необъяснимую слабость во всем теле, мурашки на коже. Ей чуть не стало дурно.

Лекция была закончена. Внимание ее матери привлекла невзрачная женщина, сидевшая у ворот замка с корзинкой, нагруженной зеленью.

Знатная дама приказала остановиться, высунулась из окошка кареты и схватила лежащий на облучке кнут. Одним ударом она прогнала женщину прочь, после чего с наслаждением вернулась к прерванному разговору.

— Когда твой двоюродный дядя Якоб де ля Гарди возьмет тебя с собой на полгода в свое новое отечество, я хочу, чтобы ты запомнила мои слова. Якоб ведь маршал, так что ты попадешь в высшее общество. Только поэтому я и отпускаю тебя в эту языческую страну. Он постарается, чтобы ни один повеса не прикоснулся к тебе. Думаю, что я поступаю правильно, ты будешь в полной безопасности.

— Да, конечно, мама, — заверила ее Анетта, — после всего того, что я наслушалась о мужчинах, ни один из них не сможет приблизиться ко мне.

— Приятно об этом слышать, — с облегчением кивнула мать. — Как ты понимаешь, я хочу немного отсрочить твое замужество, ведь ловцы счастья и всякого рода авантюристы уже пронюхали, что в нашем прекрасном замке Лупиак появилась совершеннолетняя наследница. Мы ведь не хотим иметь дело с авантюристами, не так ли, Анетта?

— Нет, мама.

Однако люди не властны над превратностями жизни: не пробыла Анетта и двух месяцев вне дома, как пришло известие о смерти ее матери. И девушка осталась у своих родственников в языческой стране. Она была еще слишком юной, чтобы жить самостоятельно.

Но слова властолюбивой матери глубоко запали в душу Анетты. Она хорошо знала, как следует себя вести настоящей даме.

Жизнь Аре Линда из рода Людей Льда клонилась к закату на Липовой аллее. Но ему казалось, что он чего-то не успел сделать.

Микаел, сын Тарье, снова исчез в тумане неизвестности после встречи с Танкредом на берегу Эльбы.

Аре приложил много усилий, чтобы найти своего пропавшего внука. Но возможностей у него было мало, поскольку война между шведской и датско-норвежской сторонами очень многое осложнила.

И все же ему посчастливилось однажды, в 1658 году, услышать об одном помещике, живущем недалеко от Кристиании, у которого сестра вышла замуж за шведа. Ему сказали, что она живет в Стокгольме. Аре тут же поехал к этому помещику. В то время старейшему из рода Людей Льда было 72 года, он был настоящим патриархом — седобородым, подтянутым, волевым.

Помещик приветливо принял респектабельного старика, но мало чем смог ему помочь. Он давно уже не получал известий от своей сестры: почтовое сообщение было нарушено из-за натянутых отношений между Швецией и Данией.