Маргит Сандему - Цветок виселицы

Ульвхедин задумался. Он прикоснулся к бревенчатой стене, и ему показалось, что дух Тенгеля Доброго стоит рядом с ним. Когда-то, приехав в Линде-аллее, Тенгель в первый вечер ходил по усадьбе и трогал эти бревна, чтобы убедиться, что дом принадлежит ему.

Ульвхедин видел их, своих далеких предков. Веселая и счастливая Силье ходила между постройками. Суль кралась из дома к лесу со своими целебными снадобьями. Работник Клаус преследовал Мету. Она убежала, и Аре поехал за напуганной девушкой — она вернулась домой уже его невестой.

Ульвхедин видел жизнь, кипевшую когда-то в Линде-аллее, и слышал слабый звук, звенящий над крышами домов. Печальный звук.

Трое мальчиков, Тарье, Тронд и Бранд, играют у большого камня. Встревоженные всадники во дворе усадьбы. Радостные вести. Печальные вести. Сломанные липы в аллее. Новые хозяйки сменяли старых. Выносились сундуки. Процветание и упадок следовали друг за другом.

Конюшня, где Виллему старалась завладеть вниманием Эльдара Свартскугена…

А теперь здесь тишина.

Жаль, подумал Ульвхедин. В роду Людей Льда должно было бы рождаться больше детей, чтобы было кому все это передать.

Но дети рождались слишком редко.

Его сын Йон скоро женится на Броне, в этом никто не сомневался. Но Ульвхедин не верил, что у них в доме когда-нибудь будет много детей.

Он повернулся к выбежавшему из дома Альву.

— Ульвхедин, его нет!

Ульвхедина охватил гнев.

— Не может быть!

— Сокровище могло исчезнуть только совсем недавно — позавчера я был здесь, брал мазь для лошади… — Лицо Альва помертвело. — Боже милостивый!.. — прошептал он.

Ульвхедин закончил его мысль:

— Ингрид! Ты уверен, что она дома и спит?

Никто никогда не добирался из Линде-аллее до Гростенсхольма так быстро.

Опасения подтвердились. Комната Ингрид была пуста, кровать — не тронута. Записки она не оставила. Кое-что из платья, теплая дорожная одежда и обувь исчезли. На кухне служанки пожаловались, что ночью кто-то похитил еду. Одной из лошадей не доставало.

Ульвхедин, Альв и Берит были в растерянности.

— Я поеду за ней, — решил Ульвхедин, он был так хмур, что даже морщины у него побелели.

— Нет! — воскликнул Альв. — Я сам поеду.

— Ты не можешь сейчас уезжать, — безжизненным голосом напомнила ему Берит. — Сегодня к нам приедет судья, чтобы помочь тебе в составлении бумаг. Ты оскорбишь его, если уедешь.

— Но как ты не понимаешь, что Ульвхедину нельзя ехать за Ингрид!

— Хорошего же ты обо мне мнения! — бросил Ульвхедин. — Клянусь жизнью, Ингрид вернется домой! Не тревожьтесь за нее!

Альв смотрел на него, вспомнив, как только что во дворе Линде-аллее лицо Ульвхедина странно преобразилось и он беззвучно, но с силой произнес какие-то слова, Альву послышалась, будто Ульвхедин сказал: «Оно принадлежит мне!»

Нет, за Ингрид он не опасался, но если эти двое начнут бороться за обладание одним и тем же предметом, еще неизвестно, чем дело кончится. Смогут ли они совладать с проклятием Людей Льда, одинаково тяготевшим над обоими, когда сокровище будет совсем рядом?

— Пусть едет Ульвхедин, — решила Берит, плохо понимавшая, чем это грозит. — Наверное, она поехала за Даном?

— Ингрид устроила засаду и поджидает его, — сказал Альв. — Ведь ей известно, по какой дороге он должен проехать. Зря он завел разговор о Долине Людей Льда!

Ульвхедин молчал.

— Ну ладно, поезжай один, — со вздохом согласился Альв. — Только сразу же привези ее домой.

Ульвхедин промолчал, и Альв понял его.

— Ты хочешь поехать на север вместе с Даном? Я знаю, ты думал об этом. Но ни в коем случае не берите с собой Ингрид!

— Я попытаюсь уговорить ее вернуться домой. Но сомневаюсь, что это можно сделать добром. Ведь сокровище сейчас у нее, и над ней так же, как надо мной, тяготеет проклятие. Мне не хотелось бы действовать силой, это опасно, поверь мне.

Альв застонал, не зная, на что решиться.

— Ума не приложу, как она добралась до сокровища! Загадка! Оно было спрятано так надежно, что никто не нашел бы его, даже если бы я заставил искать всех обитателей усадьбы. Они не нашли бы его, хотя на самом деле оно лежало у них перед носом!

— Ты забываешь, что уже однажды один человек из нашего рода нашел сокровище, когда оно тоже было надежно спрятано, — неохотно проговорил Ульвхедин, которого немного смущало присутствие Берит: как никак, а Ингрид была ее дочь. — Если помнишь, это был Колгрим.

— Думаешь, ему помогла Суль?..

— Если кто-нибудь из Людей Льда очень сильно чего-то захочет, он может получить помощь.

Берит ощупью нашла руку Альва. В глазах у нее стояли слезы. Эта простая крестьянка мужественно отнеслась к тому, что над ее дочерью тяготело проклятие Людей Льда. Интересы семьи всегда стояли для нее на первом месте. Ее вины не было в том, что она не могла взять в толк, о чем идет речь, когда ее муж и Ульвхедин говорили о вмешательстве Суль в дела своих потомков и о притягательной силе сокровища для всех, отмеченных роковой печатью.

— Поезжай, Ульвхедин, — сказала она, смахивая слезы. — Поезжай и найди нашу девочку! Сделай все, что нужно, сколько бы тебе на это ни потребовалось времени, но только верни ее домой целой и невредимой!

— Обещаю! — Ульвхедин был серьезен. — Что бы ни случилось, и где бы мы ни оказались, ее безопасность будет для меня превыше всего. Ни один волосок не упадет с ее головы.

— Неужели вы все поедете на север? — с трудом спросил Альв.

— Конечно, я сделаю все, чтобы сначала вернуть Ингрид домой. Но сомневаюсь, что мне удастся ее уговорить.

— Может, послать с тобой Йона? Он вернется с ней домой, а ты сможешь сразу же ехать дальше.

— Моего сына? — с горячностью воскликнул Ульвхедин. — Ни за что!

— Но Ингрид — моя дочь, — тихо сказал Альв.

— Я знаю, — Ульвхедин примирительно опустил свои ручищи на плечи Альва. — Положитесь на меня! Дан зажег во мне опасный огонь. Для меня теперь есть только один путь. Думаю, Ингрид терзает сейчас то же желание: увидеть Долину Людей Льда. Если это так, бесполезно пытаться отговорить ее.

Альв и Берит предполагали, что его решимость вызвана не только желанием увидеть долину. Но поделать ничего не могли, по лицу Ульвхедина они понимали, что им ничего не остается, как довериться ему.

Для родителей это было слабое утешение.

Они долго смотрели вслед уходящему Ульвхедину.

— Я поеду за ними, — упрямо сказал Альв. — И пусть судья делает, что хочет!

— Альв, милый, ты прекрасно знаешь, что дело не только в оскорблении, которое ты нанесешь такой важной особе! Мы должны, работать в поте лица, чтобы не потерять Гростенсхольм. Если мы его упустим, за ним, как лавина, последуют Линде-аллее и Элистранд. У нас больше нет Александра Паладина, который, сидя в Дании, улаживал все наши денежные дела.