Маргит Сандему - Дом в Эльдафьорде

— Ха! — воскликнула Винга. — Это выражение нам известно!

Хейке продолжал читать по складам:

— Да, в одном из преданий говорится даже, что он был изгоем своего собственного народа и вынужден был скрываться в безлюдном горном ущелье внутри страны. В другом же предании говорится, что он сбежал оттуда, прихватив с собой самые ценные сокровища своего народа. Во всех легендах он представлен злым человеком, безжалостным по отношению к окружающим. Да, это наверняка наш первый Йолин! Но кто же он такой? Что за человек это был?

Немного помолчав, он дочитал до конца историческое описание:

— «Но в моих путешествиях вдоль этого побережья я никогда не видел этой старинной крепости, а тем более — той безлюдной горной долины, так что все это плод народной фантазии, сказки, рассказываемые у камелька долгими зимними вечерами».

— Да, теперь мы знаем больше, — сказала Винга. — Но что с тобой, Эскиль? Мне кажется, ты побледнел.

— Не беспокойся, со мной все в порядке, — раздраженно ответил Эскиль, продолжая смотреть на воду, что было первым признаком морской болезни.

Хейке вздохнул.

— Лучше бы мы обогнули Южную Норвегию, — сказал он, — это было бы лучше для Йолина.

«Только не это! — взмолился про себя Эскиль. — Обогнуть всю Южную Норвегию?»

К счастью, отец не намеревался этого делать.

— Но это заняло бы слишком много времени, — продолжал Хейке, — и мы должны подумать о своих лошадях. Так что если вы не против, я займусь мальчиком — прямо сейчас, пока он спит.

Сев возле Йолина, он положил ему на голову свои большие руки. Его ладони почти целиком закрывали прозрачно-бледное, точеное лицо мальчика.

«Господи, — подумала Сольвейг. — Помоги этому человеку!»

Они причалили к тому городку, где оставили своих лошадей. Эскиль с облегчением сошел на берег.

«Ни за что больше не буду плавать по морю, — думал он, поднимаясь вместе с отцом на холм. Все плыло у него перед глазами, он по-прежнему чувствовал дурноту. — Ни за что! Даже если нам придется ехать в Англию, я поеду по суше — чего бы это мне ни стоило!»

Его много раз тошнило, но он держал себя в руках. Они шли забирать своих лошадей.

Глубоко вздохнув, Хейке сказал:

— Эскиль, мне нужно кое о чем говорить с тобой, пока твоей матери нет поблизости…

— О чем? — боязливо спросил Эскиль.

— Дома… не все в порядке.

— Что же? У тебя с мамой какие-то проблемы?

— Нет, конечно, нет! Нет, речь идет о наших поместьях. У нас нет средств, чтобы содержать все три поместья. Это было еще возможно во времена Александра Паладина, но теперь… нет!

— И что же вы решили делать? Продать Липовую аллею?

— Нет-нет, с Липовой аллеей особых проблем нет. Нам ужасно дорого обходится содержание Элистранда. И твоя мать…

— Я знаю. Элистранд — это дом ее детства. Вот почему она так за него держится. Она хочет вернуть его обратно.

— Вот именно. Поэтому… мы перестали платить налоги государству, они так велики, что временами я просто не знаю, что делать. Так что можешь считать, что мы разорены, Эскиль.

— Я никогда и не думал, что мы богаты.

— Такой ход мыслей свидетельствует о том, что ты считал себя все же достаточно состоятельным, — сурово заметил Хейке. — Но то, о чем мне хотелось бы поговорить с тобой… Да, не так-то приятно говорить об этом, но… Эскиль, когда ты унаследуешь эти имения — и твоей матери уже не будет в живых, — продай Элистранд! И как можно скорее! Я не могу этого сделать. Я не делаю этого ради нее.

У Эскиля защемило сердце. Отец не имел права говорить так! Когда мамы не будет? И отца тоже? Нет, нет!

— Я понимаю, тебе тяжело это слышать, Эскиль, — тихо сказал Хейке. — Но ты уже взрослый. Ты должен воспринимать жизнь такой, как она есть.

— Да, — выдавил из себя Эскиль. — Но я не понимаю самого себя. Как я мог уехать от вас? От вас! А что, если бы я не застал вас в живых, вернувшись домой? Да и само мое возвращение домой тоже было под вопросом. Если бы вы не приехали… Но мне хотелось привезти вам сокровища. Помочь вам.

— Не будем больше говорить об этом, мой мальчик, — мягко произнес Хейке. — И это путешествие пошло тебе на пользу, не так ли?

Эскиль ничего не ответил. Его все еще мучила морская болезнь, временами к горлу подступала тошнота.

— Дом Северинсенов в Гростенсхольме процветает, не так ли? — уклончиво произнес Эскиль. — Мне кажется, они хорошо подходят друг другу?

Хейке искоса посмотрел на сына. Он хорошо понял, что имел в виду сын.

— Насколько я понимаю, они очень счастливы, — ответил он.

— М-мм… Это я спросил просто так…

— Брак может быть счастливым, несмотря на большую разницу в возрасте. Ты ведь знаешь, жена Северинсена намного старше него.

— О, да, — живо отозвался Эскиль. — Она старше него по крайней мере лет на двенадцать!

— На четырнадцать, если я не ошибаюсь.

— Тем более!

Эскиль вдруг обнаружил, что проговорился, и смущенно замолчал. Положив руку на плечо сына, Хейке сказал:

— Возраст вообще не имеет никакого значения, Эскиль. Все зависит от того, насколько зрел сам человек, насколько он умеет устраивать свои дела. Тогда разница в возрасте между супругами становится несущественной, и не важно, кто старше, он или она. Самое важное здесь — это ответственность за своего партнера.

Опустив голову, его сын произнес:

— Но мама…

— Твоя мать такая же, как и все матери. Ей не нравится быть застигнутой врасплох. Ей нужно время, чтобы все обдумать. Ты уже говорил… ты сам знаешь, с кем?

— Нет, — торопливо ответил Эскиль. — Я говорил только в общих чертах, я не…

Он запутался в своих собственных словах, и Хейке переменил тему разговора:

— Вот мы и пришли.

Эскиль усмехнулся, потом начал хохотать все громче и громче.

— Что так тебя рассмешило?

— Это первый Йолин! Он просто смешон!

— Теперь легко об этом говорить.

— Нет, ты только вспомни, как он вел себя! Никакой хитрости, никакого ума, никакой сообразительности. Бегал вокруг, бил себя кулаком в грудь, словно горилла, швырял камни. Можно ли питать уважение к такому привидению?

Хейке усмехнулся.

— Да, ты прав. И, встретив сопротивление, он просто стоял и глазел, пока его не уничтожили. Но, уверяю тебя, Эскиль, в том, что происходило, не было ничего смешного!

— Я знаю, — с дрожью произнес Эскиль. — Но до Тенгеля Злого ему далеко!

— Нет, он не имеет никакого отношения к тому злу, которое внушает человеку трепет. Ты должен благодарить судьбу, за то, что ты никогда не имел дела с Тенгелем Злым. Но мне интересно, кто же это был первым Йолином…

— Отец, если он был из рода Людей Льда, у него должно остаться потомство! В Эльдафьорде! Там должно быть множество родственников первого Йолина! Там полно темноволосых! И Маленький Йолин — прямой его потомок!