Маргит Сандему - Гора демонов

Она криво улыбнулась.

— Итак, у меня оставался всего лишь один родственник — мой дед, Тенгель Злой. Но я боялась его, как чумы. Мне пришлось жить у соседей, которые не очень-то были рады лишнему рту и постоянно напоминали мне об этом.

Дида выдержала небольшую паузу.

— Тенгель Злой. Да. Он был настоящим кошмаром для всей долины. Словно давящая туча страха и ужаса. Мы редко видели его, но по ночам в его доме горел огонь. Ходили слухи, что он занимается какими-то отвратительными опытами.

— Как доставляли ему еду? Кто заботился о нем?

— Заботился? — горько рассмеялась Дида. — Мы были обязаны каждое утро поставлять ему пищу, оставляя ее на каменной плите перед калиткой его дома. Все, что ему нужно было починить, выстирать, он клал туда же, а того, кто не подчинялся его приказу, он просто уничтожал. Мы были его рабами. Даже хуже рабов, так как он силой колдовства держал нас в цепях.

На ее лице отразились те страдания, через которые она прошла.

Ее слушатели почувствовали, как потянуло холодом из того времени непостижимой злобы и боли, и поежились.

— Словами невозможно передать, какой ужас царил тогда, — сказала Дида. — В этой атмосфере подлости, рабства и вечного, почти истерического, страха я и выросла.

— А сосуд? Его кувшин с жидкостью? Тебе что-нибудь известно о нем? — осторожно спросила Бенедикте.

— Да. Здесь недавно правильно предположили, что он сначала прятал его у себя дома. Но абсолютной уверенности он не чувствовал, и сила его тогда еще не достигла полного могущества.

— Значит, в твое время сосуд был зарыт в землю в горах?

— Да, в мое, — сказала Дида голосом, в котором прозвучала вся мировая скорбь и горечь. — Но до этого произошло еще много событий.

Ее прервала Тула:

— Думаю, что тебе еще о многом придется рассказывать нам, Дида, поэтому тебе не стоит стоять на ногах все время.

Она приказала подать стул с высокой спинкой, который выглядел словно трон, и Дида села на него, положив руки на ярко-синие, обтянутые бархатом, подлокотники. Теперь она еще больше походила на королеву. Человеколошадь поставила сбоку от стула столик с большим красивым бокалом, наполненным вином, на случай, если Дида захочет пить.

Все было сделано для того, чтобы она чувствовала себя хорошо, ибо Дида была одной из тех, кто был для окружающих наиболее интересен. История ее жизни может раскрыть многие из самых загадочных тайн Людей Льда.

Она приступила к рассказу, и по мере повествования зал как бы удалялся от нее. Она уже больше не видела присутствующих. Они слушали историю Диды, а сама она полностью погрузилась в воспоминания, будто снова оказалась там, в долине Людей Льда в те далекие времена. Ведь часто случается, что память человека вызывает к жизни именно то, о чем он вовсе не хотел бы думать, так и ее подсознание напомнило ей особый эпизод. Тот, о котором она сама запретила себе вспоминать в течение многих прошедших столетий.

Она шла по дороге.

Вечернее небо было таким высоким и таким пустынным. В небе стали загораться огоньки звезд. Снег вокруг блестел и искрился. Горы вдалеке выступали, словно молчаливая преграда на пути. Острые вершины были столь крутыми, что снег не находил опоры на блестящих черных склонах. Белыми пятнами лежал он в расселинах, освещенных вечерним светом.

Долина Людей Льда.

Душа Людей Льда!

Именно ею была эта долина.

Как бы сильно Люди Льда ни ненавидели ее, сколь бы не пытались изгнать ее из своих мыслей, она цепко удерживала их в своих цепях. Они вынуждены были возвращаться к ней, не могли вырваться из нее сотнями лет.

Получить дозволение оставить ее…

О, тоска, почему причиняешь ты такую мучительную боль? Почему рисуешь столь влекущие картины внешнего мира, добраться до которого нам не дано никогда?

Осенью два мальчика опять попытались. Груды льда погребли их в туннеле. Все знали, кто вызвал этот обвал ледяной массы. Других же он впускал в долину. Если только это были преступники и низкие люди. И они становились самыми верными его подручными. А роду требовалось вливание новой крови. Новой зловещей крови! Его собственный род настоящих Людей Льда был не особенно многочислен. Он состоял теперь всего лишь из двух человек, не считая его самого. Но ему нужны были в долине люди, чтобы использовать их в качестве рабов, даже если он глубоко презирал их.

Дида возвращалась к себе домой, если можно было назвать домом ту избу, где она жила из милости, где она вынуждена была есть в самую последнюю очередь после всех. Чаще всего ей не доставалось ни крошки. В доме она выполняла все самые отвратительные и грязные работы, раньше всех вставала по утрам, каждый день убирала двор и заботилась о детях хозяев. Обихаживала прабабушку, до которой никто не хотел дотрагиваться, потому что она не вставала с постели и там же справляла нужду. Именно Дида обязана была ходить к ненавистному дому своего деда, класть еду и все необходимое для него на каменную плиту перед калиткой. Дедушка? Как много иронии в этом! Понятие дедушки связано с благожелательностью и безопасностью. Тенгель же Злой для Диды был средоточием страха и ужаса. Впрочем она не встречалась с ним уже много лет. Его никто не видел, разве что только костлявую руку, которая протягивалась к плите, или тень в черном плаще во дворе перед маленьким домом, и то лишь в свете вечерних сумерек. Тенгель Злой бодрствовал по ночам, это знали все. Днем он никогда не появлялся, если только ему не нужно было наказать кого-либо, кто нарушил его закон. Сейчас ему должно быть около ста восьмидесяти лет. Он, видимо, бессмертен, считали они. И мысль эта была для жителей долины невыносима. Почему он здесь, в долине, задерживается так долго?

Самой Диде исполнилось девятнадцать. Она сознавала, что уже созрела для замужества, но молодых мужчин в долине осталось мало, так как Тенгель Злой уничтожал их одного за другим. Юноши в долине часто испытывали тягу к путешествиям и пытались вырваться оттуда, или еще хуже — поднять мятеж. Всех, кто хоть в самой малейшей степени досаждал ему, он просто убивал.

Долина мрачного ужаса… В это забытое Богом место постоянно приходили новые подозрительные личности, не подозревая о том, что попадают они из огня да в полымя. И когда они понимали, куда попали, было уже слишком поздно. Отсюда никто никогда не выходил.

Дида, созревшая для замужества, была горда. Шалопаи, появившиеся в долине, сватались к ней, но она умела держать их на расстоянии. Ее глаза могли быть такими ледяными, что женихи чуть не уползали от нее. Еще ребенком она была обещана юноше по имени Йолин. Но этого глупого поросенка она вовсе не хотела. Ни за что на свете!

— Йолин? — прервали ее рассказ сразу несколько голосов. — Первый Йолин? Кто он?