Маргит Сандему - Крылья черного ворона

Долина была теперь очищена от проклятия.

Пробираясь среди падающих деревьев по заболоченной почве, Хейке негромко сказал Петеру:

— Как у тебя?.. У тебя по-прежнему проблемы с… — Чувство стыда не позволяло ему говорить напрямик.

— Нет, нет, — поспешно ответил Петер. — Теперь все в порядке. Это произошло сразу после того, как ты всадил в нее стальной стержень.

— Хорошо, — кивнул Хейке. — Теперь мы точно знаем, что она мертва. А то ведь есть такие существа, которым приходится отрезать голову, чтобы освободить их от проклятия.

— Уфф, — с дрожью произнес Петер. — Я подумал о французах и остальных трупах в склепе… С ними что-то нужно сделать. Может быть, переговорить с каким-нибудь священником?

— Возможно, — нехотя согласился Хейке. — Но мне что-то не хочется возвращаться туда, чтобы показать им дорогу…

— Мне тоже. Пусть сами справляются.

Уклоняясь от грозящих ударить его влажных, заросших мохом ветвей, он добавил:

— Я не видел дальше своего носа, хотя до этого так много читал и встречал подобные истории. К примеру одна восточная сказка…

— В самом деле?

Они слезли с коней, чтобы поудобнее привязать их друг к другу. К тому же чаща уже осталась позади, и среди лежащих вповалку деревьев был виден просвет.

— Да, — сказал Петер. — Кажется, эта сказка называется «Черные волосы» и происходит из одной далекой восточной страны, называемой Япония. В этой сказке или истории о привидениях говорится о человеке, который бросил свою жену и женился на богатой. Он обещал жене вернуться и привезти с собой много денег — и она ждала его. Через много-много лет он вернулся, и они провели удивительную ночь, а наутро он обнаружил рядом с собой ее скелет, а ее волосы задушили его.

— Почти то же самое произошло здесь! — воскликнул Хейке.

— Да. Но тогда я не думал, что прекрасная Никола… Ведь это была лишь история с привидением!

— Такие истории происходят гораздо чаще, чем мы думаем, — сказал Хейке. — А то, что произошло в одном месте, может произойти и в другом.

— Посмотрите! — воскликнула Мира. — С обеих сторон крутые склоны! Может быть, это уже перевал?

— Во всяком случае, долину мы уже миновали, — ответил Петер. — В самом деле, это перевал, я узнаю ту вершину. Мы выехали из леса, Хейке, мы миновали его!

— Мне трудно в это поверить, — с благоговением произнес Хейке, и в голосе его слышалась радость и облегчение.

Это и в самом деле был перевал. За перевалом начинался мир живых людей.

Но не все трудности были пройдены. Оставив позади себя наполненный треском и грохотом лес, и взобравшись на вершину перевала, они увидели перед собой бесчисленные холмы и долины, среди которых не было и следа той дороги, по которой они пришли сюда.

Их охватил страх при мысли о том, что колдовство простиралось за пределы этой местности.

К счастью, уже спустившись в ближайшую долину, они увидели дорогу. Последний заколдованный участок — гребень перевала — был пройден. Когда-то, в давние времена, здесь проходила дорога, теперь же обитали лишь призраки и привидения.

Они легко сориентировались, потому что дорога, на которую они вышли, переходила с одной стороны в непроторенную тропу, а с другой стороны была наезженной.

— Следует ли нам поехать по ней? — скептически произнес Петер.

— Петер Неверующий, — с улыбкой произнес Хейке. — Да, я считаю, что это как раз та дорога, которая нам нужна.

Мира ничего не сказала. Она только с собачьим подобострастием смотрела на плечи и затылок Петера.

Они ехали всю вторую половину дня. Временами в молчании, а временами в оживленной беседе. Примечательно, что обычно оживленный Петер был теперь в подавленном настроении и временами впадал в настоящую меланхолию. А впрочем, в этом не было ничего удивительного, как показалось Хейке: ведь Петер был отчаянно влюблен и получил такой страшный удар!

Но в одном все были согласны: все были неописуемо голодны, и средства их были столь же неописуемо скудными.

— Когда мы, собственно, в последний раз ели? — задумчиво спросила Мира, когда они сделали привал у небольшого озерца. Они собрали много ягод, а Петеру удалось поймать руками великолепную рыбу. И теперь они с нетерпением ожидали, когда она испечется.

— Тс, — произнес Петер. — Когда начинаешь думать о таких вещах, рискуешь рано или поздно сойти с ума…

— Думаю, мы ели в последний раз в Таргул Штрегешти, — сказала Мира. — Но что именно? Никак не могу вспомнить!

— Когда мы несколько дней назад пересекли этот перевал, — пояснил Хейке. — Мы попросту попали в давно исчезнувшие времена. Мы вернулись… В какой год, как ты думаешь, Петер?

Перевернув на углях рыбу и подув на свои пальцы, его товарищ ответил:

— Трудно сказать. Мы знаем, что Феодора умерла в 1618 году. После ее смерти деревня еще некоторое время существовала. Нет, я не знаю точно, было ли это в прошлом веке или в нынешнем. Ну, говори дальше!

— Итак, я думаю, что в трактире мы ели настоящую еду, ту, которую в те времена ели жители деревни. Но в крепости…

— По вкусу она напоминала сено или траву, а то и вовсе была безвкусной, — добавил Петер. — Ты прав, Хейке. В том исчезнувшем времени, в котором мы оказались, Никола, Феодора и кучер были привидениями, посещавшими живую деревню, как того и следовало ожидать. Уфф, нет, во всем этом так легко запутаться! Деревня-призрак с еще более древними привидениями! Во всяком случае, мы сняли с деревни проклятие и спасли бесприютные души усопших, не так ли? Во всяком случае, ты это сделал, Хейке.

К их удивлению Петер заплакал. Он пытался закрыть лицо руками, но его всхлипы все равно были слышны. Они понимающе молчали, хотя и были смущены, как это всегда бывает при подобных бурных проявлениях чувств. Наконец ему удалось успокоиться, он глубоко вздохнул и патетически шмыгнул носом.

— Я пережил сегодня такие испытания, — сказал он, вытирая слезы. — Как мог я, так восхищавшийся тобой, Хейке, вести себя подобным образом по отношению к тебе? Я был просто мерзким нытиком. А потом взял и ударил тебя топором! Я чуть не убил тебя! Я сам не понимаю, что заставило меня поступить так. Мне хочется умереть, Хейке, я так сожалею о случившемся!

— Ты находился под властью любовных чар Ансиолы, — со знанием дела произнес Хейке. — Я уже тогда понял это, так что я не обращал внимания на твое поведение. Единственной моей ошибкой было то, что я принял это за обычную, земную любовь, считая, что она может сделать из человека все, что угодно. Тогда я еще не знал, что Никола — это злой призрак и что ты поддался ее магии.

— Ты можешь простить меня? — сказал Петер, беря его за руку.

— Я давно простил тебя. Иначе разве я стал бы так стараться вызволить тебя из крепости?