Маргит Сандему - Паромщик

— Сейчас? — сказал Мортен обиженно.

— Сейчас.

В этой фразе проявилось что-то по-прусски властное. Мортен лишь кивнул и исчез за дверью.

— Он заносчив, наш друг Мортен, — сухо сказал Герт. — Но он знает довольно много о таких вещах, как древние ритуалы. Поэтому мы простим его. Теперь хотел бы я знать, что ты сам, Сандер, думаешь обо всех этих сказаниях в книге. Насколько им можно доверять?

Сандер взглянул на Бенедикте ища поддержки, а потом ответил:

— Прежде всего, стоит поверить в то, что сами деревенские жители были убеждены в существовании этих сверхъестественных явлений.

— Да, это ясно, — кивнули Вальтер и Герт.

— А затем я хочу отсеять часть слухов таким образом, чтобы осталась лишь пара событий…

— Да? — Герт смягчил интонацию. Сандер колебался.

— Бенедикте, ты согласна со мной? В том, что мы имеем дело, во-первых, с культом Нертхюс, а во-вторых, со злобным созданием, появившимся в Ферьеусете много сотен лет назад…

— Так ты не относишь это событие к тому же времени, что и поклонение Нертхюс? — сказал Герт.

Снова Сандер искал помощи у Бенедикте, которая едва заметно кивнула в ответ.

— Нет, мы их не связываем, — ответил Сандер. — Это существо пришло значительно позднее. Когда, мы не знаем. И еще я думаю, что мы должны отбросить в сторону все слухи о ведьмах, домовых и привидениях — за исключением одной истории: той, о вызывающем жуткий страх садисте с половиной лица.

— Это почему?

— Поскольку он так живо описан в книге. Это могло быть рассказано только тем, кто своими глазами наблюдал эту кошмарную картину.

— Самой женщиной?

— Нет, она только пересказывает историю.

— А паромщик?

— Да, разумеется, ведь мы все его видели. Он совершенно повисает в воздухе, не встраивается ни в одну цепочку. Но теперь я думаю, что он исчез. Что скажешь, Бенедикте, о моей теории?

Она задумалась.

— Я полагаю, ты прав. Здесь несколько феноменов: жертвы для Нертхюс, паромщик, неизвестная фигура, наводящая страх в далеком прошлом, и этот ужасный призрак с изуродованным лицом. Я бы еще добавила глаза, что я видела в темноте — и запах старой половой тряпки. Во все это я верю, но ни во что больше. Но я думаю также, что все эти события следует каким-то образом связать между собой, чтобы все вместе не торчало так сильно в разные стороны. Мы по-прежнему не нашли ключа.

Сандер обратился к немцам:

— Где вы нашли Волсе?

Они помедлили с ответом, словно не желали давать объяснения. Сандер ничего не сказал им на это, он и сам бы не мог полностью доверять незнакомцу. Но его группа была так доброжелательна — даже Свег немного смягчился в этом вопросе и позволил им прочитать книгу, которую они нашли, — так что у немцев не оставалось другого выбора.

— Мы нашли Волсе в железном сундуке, — объяснил Вальтер. — Снаружи, на мысе, он был там закопан. Найти место было несложно, сундук, очевидно, выкапывали раньше, в земле осталась заметная ямка. Заросшая, конечно, но…

— Могло быть так, что его выкапывали недавно?

— Точно определить невозможно.

— Приблизительно двадцать пять лет назад? Было сказано о какой-то находке в те времена. Немец пожал плечами.

— Возможно. А возможно, и нет.

Сандер согласился. Он хотел еще спросить, не нашли ли они что-нибудь, кроме Волсе, но это могло бы оскорбить их. Если бы они действительно откопали что-то еще, они бы уже об этом рассказали. Поэтому он решил, что железный сундук с Волсе был единственной находкой.

— Так, а брактеаты? — продолжил он. — Вы нашли один, у нас два. Можно ли сравнить их?

— Естественно! — Герт поднялся с места и вышел в другую комнату. — Тот самый, что висел на шее у нашего друга, принесенного в жертву.

Бенедикте хотела бы, чтобы он употребил другое выражение. Она находила все эти несчастья здесь наверху в горной деревне столь омерзительными, что ее почти тошнило.

Они положили все три брактеата рядом и принялись внимательно изучать их. Аделе сидела вплотную к Сандеру, почти нависала над ним, а руку положила ему на шею. Еще немного, и Бенедикте могла бы ударить ее.

— Выглядит так, словно они были отлиты в одной форме, — сказал Свег. — Хотя ваш немного помят.

— Да, — сказал Вальтер. — Но это дает нам немного. Поскольку он мог изменить форму уже в то время.

— А что это за металл? — поинтересовался Сандер.

— Мы выяснили это. Это сплав, содержащий медь и олово, возможно с примесью цинка.

— Латунь?

— Едва ли. Скорее бронза. Сандер вздохнул.

— Значит, его трудно датировать, да?

— Да. Без химического анализа ничего не поделаешь.

Сандер снова вздохнул.

— Как глупо! Тогда бы мы смогли определить, подлинные они или нет.

Они обсуждали до тех пор, пока не пришел Мортен, держа высушенный предмет, завернутый в ткань. Он положил символ плодородия на стол, так, чтобы они могли рассмотреть его. Аделе фыркнула и поискала глазами Сандера, но Бенедикте чувствовала себя очень скверно. Она думала о животных, которые должны были умирать таким жестоким образом, она думала о всем том, что символизировал Волсе, и отвернулась.

— Нет, Бенедикте, — сказал Сандер. — Мне надо, чтобы ты посмотрела на это. Дотронься до него и скажи, что ты ощущаешь!

— Нет! — отказалась она.

— Это как с брактеатом? Ты боишься обжечься о него?

— Я ничего не знаю. Я… просто не хочу.

— Да ничего с тобой не случится, — коротко сказала Аделе. — Господи, почему эта девчонка все время пытается кого-то собой заинтересовать?

Сандер сказал с ангельским терпением в голосе:

— Сделай то, о чем я тебя прошу, Бенедикте! У нее в горле застряли слезы.

— Оставь ее в покое, если она не хочет, — сказал Вальтер, который не совсем понимал Бенедикте.

— Нет, я должна сделать это, — сказала она хриплым голосом.

Очень нерешительно она положила руку на этот отталкивающий предмет. Она держала ее несколько секунд, а затем выскочила наружу со слезами, катившимися по щекам.

Сандер сразу же выбежал за ней.

— Что, Бенедикте? — сказал он мягко и взял ее за локоть.

Она вытерла глаза и несколько раз всхлипнула.

— Я увидела, как забивали коня, Сандер, — неразборчиво всхлипнула она.

— И ничего больше?

Он был так печален, голос его звучал понимающе.

— Ну почему же, — напряженно сказала она. — Но я не хочу об этом рассказывать.

— Но я должен это знать.

— Нет! — почти крикнула она.

— Это было… ты видела какие-то эротические вещи?

Бенедикте быстро кивнула.

— Да. Ужасные. Но они не имели отношения к какому-либо жертвоприношению.

— А ты не видела жертвенный нож? Тот, который обычно украшен руной «Л». В честь Лука и Льна?

— Нет, я не думаю. А почему ты спросил?

— Нет, я просто думал, что это его упоминают все предания в качестве «находки». Или, может быть, был найден всего-навсего Волсе.