Маргит Сандему - Тайна

Форма умопомешательства Карин была для них загадкой. Во всяком случае, для Элизабет. Вемунд знал, естественно, больше.

— Я просто пошутила, госпожа Карин, — проворчала она, и ее милостивая госпожа строго и как бы ставя ее на место кивнула головой и опять сконцентрировалась на ребенке.

— Я, пожалуй, поскорее пойду за кормилицей, — сказал врач. — Она достанет колыбель и одежку для новорожденной. Вы выглядите весьма усталой, госпожа Паладин из рода Людей Льда, и вам необходимо помыться.

Вемунд посмотрел на себя.

— Мне самому не помешало бы помыться, — горько усмехнулся он. — Боже праведный, Элизабет, посмотри, какие мы грязные!

— Мы красивы душой, вот что самое важное.

— О себе так говори, — пробормотал он.

Они с опаской посмотрели на Карин, думая о том, можно ли ее оставить одну с ребенком, но она была полностью поглощена девочкой. Нет, не стоило вмешиваться и забирать у нее малышку — это было очевидно.

Довольно нерешительно они спустились вниз по лестнице и оставили приоткрытой дверь, чтобы все слышать. Доктор Хансен отправился за кормилицей.

— Он прав, — сказал Вемунд. — Ты такое существо, которому поневоле приписывают вселенскую силу. Которое может со всем справиться. И забывается, что ты тоже можешь уставать. Иди ложись спать, уже поздно!

— Я думаю, что было бы неплохо сначала помыться. И могу ли я просто так все бросить?

— Я здесь побуду, пока не придут доктор и кормилица.

Элизабет задумчиво произнесла:

— Она была, должно быть, довольно избалованной?

— Карин? Я бы скорее назвал ее замкнутой. Ничего не знавшей об окружавшем мире. Ей казалось, что вокруг нее все должно вращаться. Бедная малышка! Действительность оказалась для нее слишком безжалостной.

Неожиданно Элизабет почувствовала смертельную усталость в теле и в душе.

— Я рада, что ты пришел, Вемунд, — вырвалось у нее.

— Да я… Ой! Да я же за этим и пришел: у меня было к тебе дело, но ни тебя, ни Карин не было дома. Потом я услышал вой сирены из района трущоб и…

— Что за дело?

— Лиллебрур поговорил с родителями. О женитьбе на тебе. Они просят тебя приехать завтра вечером к ним домой в Лекенес, чтобы обсудить этот вопрос.

Если раньше Элизабет была уставшей, то теперь она была четырежды уставшей. Мысль о том, чтобы предстать в Лекенесе свежевыглаженной и умной, казалась ей невыносимой. О Лиллебруре она просто-напросто забыла.

— Ага, — устало произнесла она. — Ладно. Я поставлю воду для мытья в деревянную лохань. Попроси кормилицу закрыть дверь за тобой и доктором, когда вы уйдете.

— Хорошо. Ты знаешь, а сейчас не так уж много осталось от сильной духом и отважной Элизабет Паладин из рода Людей Льда.

— Да. Она где-то в другом месте, — согласилась она. — Именно сейчас я ощущаю неподобающую потребность опереться на широкое плечо и найти утешение. Или просто на нем заснуть.

— Ну что же… — сказал Вемунд Тарк.

— Нет, спасибо, — быстро ответила она. — Если уж ты взял меня в невесты для своего брата, то нельзя допускать того, чтобы ты потом обвинил меня за использование плеча другого мужчины в качестве подушки!

При этом она закрыла за собой дверь на кухню.

Оставшись наедине с собой, она поднесла руки к пылающим щекам и почувствовала, что у нее немного тряслись колени. Оказывается, ее сильно потрясла работа у реки и в хижине и ответственность, которую она возложила на Карин.

Не говоря уже о пугающих перспективах мероприятия завтра вечером.

Лиллебрур Тарк… Кто же он был таков? Как он выглядел? Каково с ним разговаривать?

Она ничего не могла вспомнить.

Элизабет понадобилось немного времени, чтобы, проснувшись на следующее утро, вернуться к реальности. Просыпаясь, всегда ощущаешь чувство, определяемое предыдущим днем — приятное или неприятное. У Элизабет смешались оба. Она знала, что что-то по-прежнему давило, но одновременно что-то прекрасное и притягательное примешивалось к этому щемящему чувству.

Она открыла глаза. Откуда-то раздавались беспокойные звуки, к которым она была совершенно непривыкшей.

Плач грудного ребенка!

Она резко вскочила с кровати и быстро оделась. Потом побежала по лестнице, полная угрызений совести и с тревожно стучащим сердцем. Как она могла доверить Карин новорожденную бедняжку?

В двери она остановилась.

Незнакомая женщина лет тридцати пяти добрым голосом обучала Карин, как менять у девочки пеленки. Бог ты мой! Да, сейчас, разумеется, Элизабет все вспомнила и облегченно вздохнула.

Когда она вошла в комнату, они обе повернулись в ее сторону.

— Элизабет, подойди сюда и посмотри, — с энтузиазмом воскликнула Карин. — Я пеленаю маленькую Софию Магдалену. Она так хорошо спала всю ночь. Она немного раздражена, потому что хочет есть, но госпожа Воген сейчас все уладит. Ну разве она не прелестна?

— Да, она действительно очаровательный ребенок, — сказала Элизабет. Она заметила, что неуверенность в голосе Карин ослабла и появились твердые нотки.

— Вы думаете назвать ее Софией Магдаленой? Бесспорно, помпезное имя для ребенка из трущоб!

— В честь Ее Величества Королевы, — с достоинством произнесла Карин.

Королевы? Элизабет чуть не стало дурно. Дания и Норвегия к тому времени успели поменять по меньшей мере трех королев после Софии Магдалены!

Загадка Карин становилась все более сложной.

— Нужно пойти и купить побольше одежды для Софии Магдалены, — энергично сказала Карин. — Элизабет, ты пойдешь со мной, пока госпожа Воген покормит малышку. Я не хотела бы на это смотреть, а то я стану такой завистливой. Мы должны купить самые лучшие пеленки и мазь для ее нежной кожи и…

— Через два часа придет доктор Хансен, — напомнила госпожа Воген.

— Мы должны вернуться домой к этому времени, — сказала Карин. — Я должна обсудить с ним, что нужно ребенку. Он такой симпатичный мужчина.

Поскольку Карин, казалось, вела себя здраво, Элизабет, воспользовавшись этим поводом, спросила:

— Госпожа Карин, меня… пригласили… друзья в гости вечером. Вы не будете возражать, если я ненадолго вас оставлю?

— Нет, конечно, дорогая, — рассеянно ответила Карин, пытаясь засунуть в рукав дергающуюся ручку ребенка. — Здесь же госпожа Воген и, может быть, захочет побыть доктор Хансен.

— Мне оставить дверь открытой, как обычно?

Карин посмотрела на нее.

— Открытой? Нет, ты с ума сошла, сюда же смогут войти хулиганы. А у господина Вемунда есть свой ключ, так что это ни к чему. Вообще ни к чему! К тому же, знаешь ли, Элизабет, у нас теперь появилась маленькая София Магдалена, о которой нужно заботиться.

Это было что-то новое! Элизабет не знала, как это понимать. Как прогресс или ухудшение умопомешательства Карин?