Маргит Сандему - Весеннее жертвоприношение

— Какая фантастически красивая женщина! — воскликнул Нильс.

— Да, — рассеянно ответил Хейке. — Самая красивая из всех, которых я встречал.

Ах! Его слова поразили, словно копьем, сердце Винги. Она бросила на него взгляд и увидела, как далеко он был в своих мыслях. На губах его играла легкая улыбка, и она вспомнила внутреннее взаимопонимание между ним и этой женщиной. Вингу охватило безудержное желание вернуться и разрезать ее на мелкие куски. В животе у нее появилась тупая боль, ей показалось, что она превратилась в жалкую, неопытную девчонку, бледную, бесцветную. Худую, нудную и посредственную, хуже которой не найти. Она готова была заплакать от отчаяния.

Хейке ничего не замечал, в мыслях, по всей вероятности, он снова был с той красавицей. Винга скрипела зубами, и у нее появилось огромное желание столкнуть его на проезжую часть улицы, в воду или куда угодно!

Нильс все время пытался разгадать загадку, почему женщина отказалась гадать Хейке, и все время говорил без умолку. Это ужасно раздражало.

Ох, как огорчилась Винга! Она чувствовала себя так, будто над ее головой нависла ужасная черная туча. Никогда она не выглядела такой мрачной, она это и сама понимала.

А потом ей стало вдруг еще хуже. Она ругала себя, перебирая собственные слабости.

Что сделал Хейке?

Ничего иного, кроме того, что совершила она. Он выразил восхищение красотой женщины.

Она сама недавно, стоя за кирпичной стеной, читала ему нотацию о том, что имеет право восхищаться красивым мужчиной! И Хейке не должен ревновать ее. Это ее само собой разумеющееся право!

Это было до того, как она сама испытала настоящую ревность. Как сильно она может воздействовать на человека. Теперь Винга поняла это.

— О-о-х, — громко застонала она.

Хейке наконец обратил внимание на ее присутствие.

— Что случилось, ты заболела?

— Да! — пожаловалась она. — Болит грешная душа!

— Это не плохо! А вот и наши лошади. Здесь наши дороги расходятся, Нильс. Спасибо за все.

Все были едины во мнении, что день прошел прекрасно и что они должны в ближайшее время повторить такой выезд. Следует сказать, что на долю Винги редко выпадали более тяжелые дни, но она надела на свое лицо маску веселости и упорно удерживала ее, когда они выезжали в карете из города.

Сейчас она закрыла лицо руками и горько расплакалась.

— Винга! Ты должна рассказать, что случилось с тобой сегодня?

Она шмыгала носом и пыталась вытереть слезы, но они снова лились по лицу. День клонился к вечеру, и воздух уже не был таким теплым. Простая карета Хейке была не защищена от дождя и ветра, и Винга начала мерзнуть. Чувствовала себя несчастной.

— Дело в том, что с глаз моих упали шоры и я увидела себя в неблаговидном свете.

— То же самое случилось и со мной!

— Что ты говоришь? Ах, Хейке, может ли жизнь быть столь сложной?

— Сейчас, мне кажется, ты должна рассказать все с самого начала. Что привело тебя к таким тяжелым мыслям?

— Нет, сначала расскажи ты! Почему ты так мрачен? Он вздохнул.

— Потому что ты была абсолютно права в своих обвинениях. Я представлял, что поступаю великодушно и могу отказаться от тебя во имя твоего счастья, но оказалось, что это не в моих силах. Я был нелогичен и стал ревновать. Все, что ты мне высказала, оказалось для меня необыкновенно полезным, и это жжет меня, причиняет боль, Винга! Какую огромную боль! Она снова вытерла слезы.

— У меня не было права читать тебе такие нотации. Абсолютно никакого, теперь я это осознаю. После того, что случилось со мной.

— Теперь ты должна облегчить свою душу. Что случилось?

Винга рассказала о тех отвратительных встречах с мужчинами, которые ей казались такими прекрасными. Красота их обманчива! Хейке был сильно взволнован ее рассказом, так как Винга ничего не скрыла.

— Да, сегодня я получила первый урок, — всхлипнула она. — Опасно быть открытым, естественным и непосредственным человеком. Нельзя улыбаться любому мужчине и верить, что все они так же милы, как Хейке.

— Уф, не называй меня милым! Это звучит так, как будто я прирученное животное.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Да. Но для тебя урок был горьким и трагичным, поскольку как раз твоя непосредственность — самое прекрасное, что есть в тебе! Жаль, очень жаль, что так случилось! Но ты права, таков мир.

— А потом я получила второй урок, и он был жестоким!

Она замолчала, проглотив слюну.

— Ну? — сказал Хейке.

— Ты… Она ведь красива, не правда ли?

— Кто?

— Ты сказал, что она самая красивая на свете. Красивейшая женщина из всех, которых ты видел.

Хейке надолго замолчал. Слышался только стук лошадиных копыт, скрип колес, когда они наезжали на камни, да всхлипывания Винги.

Наконец он положил руку на ее плечи.

— Ты приревновала?

— Дико, необыкновенно! Я готова была убить вас обоих!

— Этого делать не стоит. Полагаю, что понимаю твой второй урок. Ревностью управлять или сдерживать ее трудно.

— Истинная правда. Но ты не ответил на мой вопрос.

— Я не слышал никакого вопроса.

— Да? Она самая красивая на свете? Ты влюбился в нее? Почувствовал с ней единство душ, какого ты никогда не испытывал?

— Ой, ой! Слишком много для одного раза! Должен ли я спросить тебя о том же самом, об этом Адонисе с железными руками?

— Забудь о нем и отвечай!

— Она очень красива. Разве ты не любуешься, глядя на прекрасных мужчин, так же как восхищаешься чудесным ландшафтом или замечательной картиной? Именно этим она была для меня. Нет, я не влюбился в нее, но… да, я почувствовал сильную духовную общность с ней. В ясновидении. Ты довольна?

— Ты еще долгое время шел, как очарованный.

— Я не был очарован. Размышлял лишь над тем, что она сказала.

— Хорошо! Я удовлетворена. И прошу отчаянно простить меня за все те глупости, что я тебе наговорила там у стены…

— В целом это было не глупо. Наоборот разумно. Ты заставила меня многое понять.

— А мой опыт научил меня быть осторожной.

— Как так?

— Не показывать своего восхищения другими. Думать, прежде чем сказать.

— Жаль, действительно жаль, если ты начнешь так поступать.

— Я вынуждена! Хуже того, я извлекла и другое из моих встреч с этими парнями.

— О чем ты говоришь?

— Мне стало противно… как это называется? Эротика?

— Ужасно красивое выражение! Ты имеешь в виду половую жизнь?

— Да, если ты предпочитаешь использовать половник вместо чайной ложки.

— Но, Винга, этого не должно случиться! Чтобы ты получила отвращение к этому. Подумай только о тех прекрасных минутах, когда мы осенью будем вместе.

Она склонила голову.

— Осенью! До этого еще целый век. А впрочем, все к лучшему. Потому что сейчас я не хочу. Эти идиоты разрушили все во мне.