Людмила Горбенко - Маг-новобранец

Наверное, мое лицо выглядело угрожающе.

Вторая умоляюще сложила руки, подняла на меня голубые (опять!) глазки и пролепетала:

– Я не могу! Правда, не могу! Это противно моей природе! Тебе меня не понять, ты другой!

К своей чести скажу: тогда я ее не убил. Просто сделал заметку на будущее, отдышался, сломал парализатор пополам о колено и почти спокойно согласился:

– Не понять? Еще бы. Куда уж мне с моим свиным рылом в ваш ангельский калашный ряд! Вы летаете– мы перемещаемся! Вы сеете разумное, доброе, вечное– мы прорастаем сквозь светлые всходы грязными сорняками! А ты не забыла, что большинство вселенных держится не на добре или зле, а на их гармоничном РАВНОВЕСИИ, а?!!

От избытка чувств я даже сорвал с глаза повязку и треснул ею об забор. Выход оставался только один– самому сожрать этот пепел. Вдруг подействует. Пойдем тогда на базу с клоном как два представителя сексуальных меньшинств со склонностью к мазохизму: оба избитые, в наручниках, но все равно в обнимку.

И в этот тяжелый для меня лично и всего нашего филиала в целом момент ветреная удача наконец опомнилась и соизволила повернуться ко мне лицом: от удара повязкой по забору включился наушник, про который я совсем забыл. Куратор даже не стал меня ругать. Просто переждал, пока утихнет дрожь барабанных перепонок, сказал «молодец» и велел передать наушник напарнице. Ненадолго.

Полюбовавшись на лицо Второй – за минуту на нем прошла строем целая гамма чувств, от упрямого несогласия до панического ужаса,– я был щедро вознагражден.

– Я согласна,– голосом насильно выдаваемой замуж невесты сообщила Вторая и вырвала у меня из рук ступку. Пепел она все-таки проглотила. И заметьте, даже не поморщившись!

Вслед за этим я впал в состояние, которое принято называть «ступор». Молча вцепился в забор, закусил губу и начал ждать, чем закончится наша авантюра. Напарница сидела рядом тише воды, ниже травы, время от времени тихо икая. Когда за спиной раздался ленивый басовитый голосок «Здесь, что ли?», я от неожиданности подпрыгнул и чуть не свалился с забора.

Толстый Амур пролетел над нашими головами и неуклюже завис над домом. Критически оглядев Вторую, он неодобрительно скривился, почесал пухлым пальцем розовую пятку и достал из колчана, который нес за спиной, длинную стрелу.

– Заказчицу вижу. А где клиент?

Мы дружно показали перепачканными пальцами в сторону дома Чайхана.

Слуга любви нырнул в форточку и почти в то же мгновение вылетел обратно с вытаращенными глазами и собственной стрелой в пухлой ягодице. Мстительно плюнув в сторону окна, он завис перед лицом Второй и тоном строгой мамочки, желающей «только добра», доложил:

– Ну, ты даешь, девка! И давно у тебя склонность к зоофилии, осложненная тягой к антисоциальным личностям? Да он же бандит! Стрелу вот испортил… Советую передумать, пока не поздно.

Вторая скромно потупилась и протестующе замахала головой.

– Ты давай работай, умник! – перебил я распоясавшегося Амура.– Советы давать мы и сами умеем.

Под ворчливый басок мальчишки о том, что «такой заказ не предусмотрен кодексом и надо бы доплатить», мы подперли щеки и приготовились ждать.

Слуга любви возился долго. Так долго, что я успел утвердиться в страшной мысли: все пропало. Однако нам продолжало везти. Не прошло и часа, как из окна дома Чайхана вылетел злой как собака Амур с пучком обломанных стрел в жирных ручках и синяками на плечах. Следом выполз клон с обгрызенной стрелой в сердце и, с трудом переставляя ноги, двинулся ко Второй. Забравшись наверх, он с горестным всхлипом приклеился к тени своей суженой. В кустах истошно заголосила кошка Шива.

Вторая оказалась злой и мстительной дамой. Она принялась павой прохаживаться по забору вперед-назад, отбрасывая на поворотах каблуками тело клона как мешающий шлейф. Чертенок только охал – быть прикованным к ангелу с характером черта не совсем то, к чему стремятся влюбленные. Без преувеличения могу сказать: я ему сочувствовал, ибо Вторая превзошла в жестокости самого Великого инквизитора.

Разряд парализатора (чисто мужская солидарность, акт милосердия с моей стороны) прервал страдания несостоявшегося владыки новой преисподней. Защелкнув наручники на израненных конечностях чертенка, мы пристегнули их к курьерской емкости для транспортировки душ и с облегчением выдохнули: все!

– Пятый! Пятый! Радостная новость! Выход номер шесть удалось разблокировать! – прокричал куратор.– Можете вернуться! Повторяю: выход номер шесть открыт!

На прощанье оглядев дом Чайхана с высоты птичьего полета, мы с напарницей улыбнулись друг другу. Все-таки столько вместе пережито… Даже крылатые силуэты на фоне неба не портили настроения – прорвавшиеся сквозь дырку в куполе ангелы все равно опоздали.

Капсула под мостом показалась мне самым уютным местом этого мира.

– Как дома,– блаженно вытянув ноги, сказал я и повернулся к напарнице. Странно, но она выглядела немного… напряженной.

– Э-э… и даже домашние животные имеются,– выдавила Вторая и виновато опустила черные (ура!) глаза.

Я оглянулся – в люк капсулы скреблась Шива. Язык кошки был свешен набок, рот приоткрыт, а шерсть выглядела помятой и неухоженной. Похоже, она бежала к мосту от самого Восточного квартала.

– Не понял юмора,– признался я.

– Э-э… – Бегающие глазки Второй стали черными настолько, что зрачки слились с радужной оболочкой. Кошка Шива разинула рот в отчаянном крике и бросилась на люк, явно намереваясь прошибить его своим меховым телом. Отличная расцветка, кстати, пегая. И что характерно – почти как у клона.

– Понятно,– вздохнул я.– То-то бедный Амур обвинял тебя в зоофилии.

Что хорошо в беспосадочной капсуле-автомате: ею не надо управлять. Я запустил на заднее сиденье нервничающую кошку, снова задраил люк, откинул предохранительный колпак на приборной панели, нажал кнопку и тихо засмеялся. Ох уж эти ангелы – такие же невнимательные, как люди! Прихватить с пола клок шерсти клона и не потрудиться отделить от него посторонние примеси – поступок вполне в духе ангела. Все-таки в них много человеческого.

Или это в людях есть что-то ангельское?

Урчание мотора автоматической капсулы умиротворяло не хуже уютного треска дров в костре. Смешно, до чего страдания аллергика похожи на банальный плач. Вторая хлюпала красным носом, сопела, утирала слезы и недобро косилась на Шиву. Кошка же нежно ластилась к ее ноге, стараясь прижаться как можно крепче.

Охма… Только что обратил внимание на круглый живот Шивы – да она беременна! Вот-вот окотится! И что я буду делать в своей каморке с выводком котят? А кто за ними присмотрит, когда меня ушлют на очередное задание?!