Саймон Грин - Охотник за смертью. Честь

– Привет, парни. Рада увидеть вас снова. Давно мы с вами не встречались. Простите за то, что нарушила ваш покой, но мне необходима помощь. Здесь у нас есть нечто по имени Матер Мунди, и, вполне возможно, это нечто превосходит вас в могуществе. Не думаю, что эта особа, кто бы она ни была, потерпит существования конкурентов. Итак, если в борьбе против Матер Мунди мне потребуется ваша поддержка, могу я на нее рассчитывать?

В ответ грянула песня. Мелодия настолько сложная и эмоционально насыщенная, что человеческому уху было трудно ее вынести, пропетая ангелами с зазубренными крыльями и нимбами из жужжащих мух. А потом ашраи исчезли, и каюта обрела свои обычные размеры. Кэррион соскользнул вниз по стене и вновь устроился на койке; его копье, пролетев по воздуху, оказалось у него в руках. К Сайленсу вернулась способность двигаться. Безумная Дженни, вспыхнув в последний раз, как задуваемая свеча, снова превратилась в Диану. Она медленно потянулась и опустилась на стул. Теперь в каюте царила атмосфера покоя; напряжение, витавшее в ней прежде, исчезло, как духота после грозы.

– Какого дьявола ты все это устроила? – рявкнул Сайленс.

– Дженни, спору нет, стерва, но она умеет обделывать дела, – заметила Диана, ничуть не задетая его тоном. – И я чувствовала, что ашраи появятся лишь тогда, когда возникнет действительно сложная ситуация. Мне необходимо было услышать их ответ.

– Вы его услышали, – произнес Кэррион. – Надеюсь, вы не сожалеете, что ради этого ответа пробудили гнев ашраев.

– Лично мне нужен переводчик, – процедил Сайленс. – Я никакого ответа не слышал. Только кошмарную музыку, от которой у меня едва не лопнули барабанные перепонки. Так что же это означало?

– Они знают о Матер Мунди, – пояснила Диана. – И они испуганы. Ее существование... тревожит их. Они согласны явиться по моему зову, но я не уверена, что они сумеют мне помочь. Теперь, когда они лишились своих лесов и своего мира, сила ашраев значительно убыла.

– Не стоит их недооценивать, – проронил Кэррион. – Смерть для них – всего лишь путешествие, переход в иное состояние. Они по-прежнему могущественны.

– Но они мертвы слишком давно, – возразила Диана. – Теперь с миром живых их связываете только вы, Кэррион.

– Может, вам они и пригодятся, – проворчал Сайленс. – Но мне призраки не по душе. По моему мнению, мертвецам лучше оставаться мертвыми.

– А мне не слишком по душе мысль о том, что Матер Мунди настолько могущественна, что пугает даже мертвецов, – сказала Диана. – Судя по всему, мне нужно гораздо больше союзников, чем я полагала раньше. Придется обратиться к тебе, папа.

– Что ты имеешь в виду? – недовольно протянул Сайленс. – Совсем недавно ты деликатно заметила, что у меня слишком мало сил, чтобы выступать в одной лиге с Матер Мунди. Я готов сделать для тебя все, что могу. Но я всего лишь один из капитанов Имперского Флота, мое дело – выполнять приказы и отправляться туда, куда мне предписано. Например, прямо сейчас я направляюсь в Черную Бездну. И не имею ни малейшего понятия, когда вернусь оттуда и вернусь ли вообще.

– Ты обязательно вернешься, – веско произнесла Диана. – Ты и не из таких переделок выходил живым. И ты обладаешь огромной силой, хотя сам предпочел не использовать и не развивать ее. Я не вижу причин, которые мешают тебе стать столь же могущественным, как и все те, кто прошел через Лабиринт. Я не хочу осложнять тебе жизнь и втягивать тебя в собственные передряги. Но, может статься, у меня не будет другого выбора. Скажи, папа, ты любишь меня? Любишь достаточно сильно, чтобы ради моей защиты стать чем-то большим, чем человек?

– В прошлом я подвел тебя, – отчеканил Сайленс. – В будущем не подведу. Но я не...

– Лабиринт изменил тебя, – перебила Диана. – Он сделал тебя другим. Не бойся новых возможностей. Расскажи мне о Лабиринте. О том, что он сделал с тобой.

– Я ничего не знаю, – отрезал Сайленс. В его голосе звучало неприкрытое раздражение. – Не знаю, кто я теперь. Не знаю, кем стану в будущем. Одно могу сказать: перемены, которые произвел во мне Лабиринт, еще далеки от завершения. Иногда я вижу во сне нечто странное. Слышу голоса, рассказывающие удивительные, невероятные вещи. Один раз ко мне приходила Фрост. Она пыталась предупредить меня, рассказать о Лабиринте, о том, что он делает со мной. Но я не смог ее понять.

– Тогда расскажи мне о Лабиринте, – попросила Диана. – Как он выглядит внутри? Что испытываешь, когда туда входишь?

– Он... он непостижимый, – медленно произнес Сайленс. – Его невозможно описать словами. Никогда прежде я не видел ничего подобного. И я думаю, он живой... в некотором смысле. Но это недоступно нашему пониманию. Находиться внутри Лабиринта – все равно что разгуливать посреди оживших видений. Знаешь, бывают такие сны, когда кажется, что ты нашел ответы на все вопросы, но стоит проснуться, как эти ответы ускользают. Там, в Лабиринте, все иначе. Там все реально. Слишком реально для некоторых из тех людей, что вошли туда вместе со мной. Их смерть была ужасна. Думаю, дело в том, что их сознание не обладало достаточной... гибкостью и не могло пережить изменений, которые Лабиринт желал произвести с ними.

– А почему ты покинул Лабиринт? – продолжала допытываться Диана. – Почему не прошел его до конца, как сделал Оуэн и его люди?

– Я испугался, – сквозь зубы процедил Сайленс. – Почувствовал, что не могу. И я видел, что Лабиринт убивает Фрост. Я схватил ее и бросился прочь. А вскоре мы стали замечать, что с нами происходят перемены.

– Как ты думаешь, что это такое – Лабиринт? – не отставала Диана. – Какова его цель?

Сайленс насмешливо фыркнул.

– Люди, которым я в подметки не гожусь, ломали головы в поисках ответа на этот вопрос, да так и не придумали ничего толкового. Все равно что расспрашивать у муравья, что представляет собой огромная статуя, по которой он ползет. Мы посетили и покорили тысячи планет, но ни на одной из них не встретили ничего подобного Лабиринту. Его цель враждебна нам и, возможно, вообще недоступна человеческому пониманию.

– Ты ощутил на себе его прикосновение, – напомнила Диана. – Как ты считаешь, что это было?

– Возможно... учебная машина, – после паузы ответил Сайленс. – Предназначенная для тех, кто способен к обучению. Но все это уже не имеет значения. Я уничтожил Лабиринт, сжег его дотла лучевой пушкой. От него не осталось и следа. Да, он был единственным в своем роде, уникальным явлением, возможно, во всей Вселенной нет ничего подобного. Но если бы мне пришлось вновь принимать решение, я без малейшего колебания отдал бы тот же самый приказ.

– Что ты болтаешь о каких-то переменах, капитан, – усмехнулся Кэррион. – Ты все тот же. И никогда не изменишься.