Татьяна Гуськова - Янтарный единорог

– Ладно, Андер, разбирайся сам со своими гостями, а мы отправимся догонять отряд ярла, – сказал один из альвов-проводников. Они вскочили на лошадей и умчались, только пыль поднялась столбом.

– Пойдемте в дом, расскажете мне, как вас сюда занесло.

Хог отправился отводить Гривастого в конюшню, на душе отчего-то было легко и радостно.

Сначала Крапива старательно пряталась за широкой спиной Хога, она старалась садиться в тени, отвечала «да» или «нет», но потом матери Эльфа, высокой полноватой женщине с мягкими зеленоватыми глазами и добрым округлым лицом, удалось выманить ее, и женщины уединились за занавесью.

Когда рассказ был закончен и Эльф успел задать все вопросы и выслушать все ответы, было уже темно, луна висела высоко в небе. Хог обнаружил перед собой миску с начисто обглоданными костями и понял, что ужин тоже был.

– Ты все еще идешь за ней? – Эльф посмотрел на Хога.

– Да. И я не могу свернуть с дороги. Но я хочу узнать, за кем я иду! Расскажет мне кто-нибудь, кто такая Рыжая на самом деле, или нет?

Дорн мягко и печально улыбнулся.

– Никто не знает. Никто из нас. Просто однажды каждый попадал в какую-то ситуацию, и смерть была неизбежна, тогда появлялась эта девушка с рыжими волосами, она представлялась охотницей, только не похожа на охотницу.

– Да. Все так, как говорит Дорн. Я встретился с ней, когда мне было двенадцать лет. Мы с Лидером решили поймать эх-ушку, [5]эх-ушка уже готовился нами пообедать, но появилась Рыжая. До сих пор эх-ушка не вернулся в наш фьорд. Да и тогда, в Догнице, – Эльф печально склонил голову, – когда неожиданно мы оказались среди разбуженных мертвецов, я пожелал только одного, чтобы явился кто-то вроде Рыжей и спас нас.

– Меня Лисица вытащила из этого мира, когда повелительница Кеалха почти поймала меня. Год, отпущенный мне, кончился, а я так и не нашел себе новую госпожу. Я внезапно столкнулся, убегая, с девушкой, которая научила меня путешествовать по мирам. Все мы внезапно сталкивались с ней, она помогала и исчезала. А когда помощь нужна была ей, помочь смог только ты.

– Таинственная и неуловимая, как осенний последний солнечный луч! – Хог зло рассмеялся, от ярости и бессилия.

Крапива украсила голову венком из душистых синих цветов. Хог любовался девушкой, которая легко, будто перышко, прыгала с камня на камень, стараясь не замочить башмачки.

Она была теплая, живая и настоящая, она была рядом. За ней не надо было идти на край света.

Яррэ улыбнулась северянину, заметив его рассеянный мечтательный взгляд.

– О чем задумался?

– Ни о чем. Смотрю.

– И что же ты увидел? – девушка наконец-то перебралась через ручей и уселась рядом с Хогом на поваленное дерево.

– Тебя.

– Вот уж зрелище, – улыбка Яррэ стала шире.

Хогу нравилось бродить по берегу моря. Он ходил один, вспоминая свое детство, родню, из которой никого не осталось. Иногда к северянину присоединялся Эльф, а чаще Крапива. Девушка безмолвно бродила рядом, молча любовалась морем, собирала цветы и первые ягоды земляники. Но сегодня день был какой-то особый. С утра на севере собирались тучи, и старики обещали дождь. Все ходили сами не свои в ожидании бури. Но пока было тепло и солнечно, как тепло и солнечно бывает только перед бурей. Сегодня Хогу стало казаться, что он нашел то, что искал.

Они вышли на берег моря. Внизу плескались волны. Море стало какого-то особого цвета, тучи заняли почти полнеба.

– Яррэ.

– Да.

– Тебе нравится здесь?

– Да.

– Ты хотела бы здесь жить?

– Да. Я хотела бы жить в этих лесах, раствориться в этих скалах, играть как ветер с волнами… – налетевший ветер растрепал волосы девушки, бросил в лицо Хогу горсть пыли.

Яррэ раскинула руки, словно хотела, чтобы ветер поднял ее, как птицу, и вознес в небеса.

Надвигающиеся тучи закрыли солнце, мир посерел, будто надвигающаяся буря выпила все краски.

Ветер усилился, он трепал одежду людей, неистово гнул ветви деревьев.

– Пора возвращаться, не будет ничего хорошего, если буря застанет нас здесь!

– Подожди, давай еще немного постоим! – янтарные глаза Крапивы разгорелись как уголья.

Ветер сотворял из пыли и листвы маленькие смерчики. Хог протер глаза, когда один из них превратился в неясный силуэт, – он застыл на уступе, возвышающемся чуть в стороне от того, на котором стояли люди.

Северянин обернулся к своей спутнице и понял, что она тоже заметила. Рот Крапивы приоткрылся, краска сбежала с лица.

Едва заметный силуэт напоминал очертаниями коня с развевающимися гривой и хвостом.

– Единорог! – прошептала Яррэ.

Девушка, зачарованная, сделала шаг к прозрачной фигуре. Ветер взвихрил ее волосы и одежду. Хог положил руку ей на плечо, и Яррэ остановилась. Когда северянин вновь поднял взгляд – уступ был пуст.

Они успели вернуться в крепость до дождя.

Весь остаток дня дождь и ветер не давали выйти из дома. Ветер стучал в ставни, завывал в трубе, скребся в дверь или налетал с такой неистовой силой, словно хотел унести весь дом.

В доме Эльфа было тепло и спокойно. Котик спал в уголке, закутавшись в одеяло с головой, рядом с алди сидела большая серая кошка. Она казалась статуэткой, только мигали круглые глаза. Эльф пытался починить старые сапоги, его мать потихоньку занималась домашними делами.

Хог сидел в этом сонном спокойствии, потихоньку погружаясь в какую-то особенную дрему. Казалось, что в углу спит дед, на лавке сидит отец и, тихо двигаясь по дому, ходит тетка.

– Хог!

Северянин вздрогнул и поднял голову.

Было темно и холодно. Он и не заметил, когда заснул как следует.

Лицо Крапивы казалось белым и безжизненным, она тихонько трясла его за плечо.

– Что случилось?

– Хог! Давай еще сходим туда!

– Куда?

– К морю.

– Ночью, в дождь?

– Дождь кончился, да и уже скоро рассветет.

Хог встал, откинув одеяло, которым его кто-то заботливо укрыл. Яррэ была какой-то странной. Глаза рассеянно бегали, лицо было потерянным, беспокойным.

Северянин потянулся к ней, стремясь обнять, защитить. Но девушка легко увернулась.

– Идем! – она скользнула к двери.

Хогу ничего не оставалось, как последовать за ней.

Рассвет еще только надвигался, а ночь уже отступила, оставив после себя лишь завесь сумерек.

Идти по лесу было трудно, размокли все тропинки. Хог оскальзывался на камнях и валежнике, но Крапива беспрепятственно шла вперед, словно что-то тянуло ее.

Ручеек, который днем Крапива переходила по камешкам, превратился в бурный поток. Они остановились.

– Дальше идти нельзя! – сказал Хог, беря Яррэ за руку. – Возвращаемся!

– Нет! – Крапива вырвалась и отскочила в сторону. Хог двинулся за ней, но ветер обрушил на него целый водопад, встряхнув кроны деревьев. Северянин протер глаза.