Алексей Игнатушин - Псы, стерегущие мир

Полководцы от Повелителя вышли хмурые, злые, молча двинулись по своим тысячам, лишь Али-Шер размахивал руками, бормоча под нос ругательства. Носы сапог сбивали с травы налипшие капли, солнце каждую превращало в драгоценность.

Шергай глянул вслед, морщинистое лицо осветилось насмешкой. Стражи у полога смерили старикашку брезгливыми взглядами. Маг обернулся, в глазах озорные искорки, скосил взгляд в сторону – лицо потемнело, хотя увидел чистую глыбу снега, трепещущую на легком ветру. Солнце золотило шелковую ткань.

В другой раз порадовался бы, но ныне не до того. Повелитель чересчур горячился, когда речь заходила о пленнице. Похитил вчера, а он уже сильно изменился, что и отметили военачальники недовольно.

Зов потянул внутрь шатра Повелителя, стражи молча расступились. Шергай отодвинул полог, ноздри затрепетали от запахов угрозы и ярости.

Алтын сидел со скрещенными ногами, цепь на шее блестела каменьями, взгляд темных глаз холоден, как очертания тени на стене: черной, грозной, страшной.

– Садись, Шергай, – сказал Повелитель. – Как Сомчей?

Маг, кряхтя, пристроился на войлочных подушках, расправил халат, еще сырой от вчерашнего ливня: проклятущая ночь!

– Доблестному Сомчею лучше. Я рассказал ему о твоей пленнице, он очень заинтересовался, просит зайти.

Алтын небрежно отмахнулся, магу стало не по себе от хмурого лица и сдавленного от ярости голоса.

– Шергай, как получилось, что полководцы выражают недовольство?

Колдун замер, пораженный известием.

– Недовольство? – переспросил он с сомнением.

Алтын кивнул, лицо подернулось злой рябью, тень злобно колыхнулась.

– Стоило появиться… ей в стане… – голос неустрашимого вождя дрогнул. Повелитель быстро взял себя в руки. – Так вот, эти шакалы пришли, стали спрашивать, когда двинемся дальше.

– Они не хотят разрушить этот городок? – Маг всплеснул руками.

– Они сказали – я получил, что хотел, теперь можно двинутся туда, где кусаются не так крепко. Какой позор! Дожили до того, что бьемся не ради славы и ощущения кипящей крови в схватке, а за добычу!

Шергай сокрушенно покачал головой, в неловкости обвел шатер взглядом.

– Но с чего решили, что мне нужна именно Умиля? – сказал Повелитель настороженно. – То, что ты догадался, понятно, хотя и невольно оскорбил: мужчина должен добыть женщину сам.

Шергай ехидно подумал: тогда бы и шел один, без войска.

– Прости, Повелитель, – сказал он твердо, – но я служу не только тебе, но и степи. И если можно достичь цели, не тратя жизней доблестных воинов, то надо воспользоваться такой возможностью.

Алтын сдвинул брови, в глазах блеснуло холодное пламя, тень скорчилась от ярости. Существо мага затрепетало, оборвались незримые нити, дурнота ударила в солнечное сплетение, скрутила судорогой. Повелитель потер лоб. Маг перестал корчиться и услышал смущенный голос:

– Извини, Шергай, ты прав. Ты более правитель, чем я.

Шергай, несмотря на дурноту, замотал головой.

– Повелитель, я ничтожество. Ты обладаешь небывалой силой, скоро для тебя люди станут вроде букашек, и я преклоняюсь перед тем, что не ожидаешь этого в праздности.

Алтын молча кивнул, принимая хвалу.

– Ладно, неважно, откуда полководцы пронюхали, – продолжил Повелитель спокойным тоном. Шергай отметил, что ему удается обуздывать обретенные силы, – голос перестал угнетать. – Что делать теперь? Я добился цели похода, но отступление будет расценено как трусость: мол, выкрал чужую женщину и сбежал.

Шергай осторожно кашлянул:

– Повелитель, скоро тебе будет не важно мнение людей.

– Но сейчас важно! – возразил Алтын горячо. – Хорошо, отбросим эти разговоры, они для военачальников. Скажи, остались еще живые рабыни?

– Да, Повелитель. Здешние женщины настолько сладки, что воины никак не насытятся, убивают редко.

Повелитель кивнул. Задумчивый взгляд пронзил стенки шатра, ушел в синее небо.

– Присмотри пару служанок для Умили, отмой, приодень, поставь прислуживать. И… – Алтын запнулся, маг вскинул брови: уж не чудится в голосе вождя страх? – Как она себя чувствует?

Шергай всмотрелся в покрасневшее лицо Повелителя, в который раз подивился силе женщин, ответил торопливо:

– С ней все хорошо. Сперва не понимала, что случилось, испугалась… – Алтын застонал от боли. – Но приняла неволю с немалым мужеством. Очень гордая женщина, и очень красивая, – добавил маг тихо.

Алтын почти всхлипнул:

– Она не для этого жестокого мира, я увезу ее далеко, где все будет для нее свершаться по ее воле и ничто не потревожит, не обидит.

Шергай кивнул, но про себя сдержанно хмыкнул: сперва Повелителю придется завоевать сердце северной красавицы, а это подчас не под силу даже богу.

Снаружи закричали. Алтын насторожился, прикрыл глаза. Шергай мельком подивился, что Повелитель быстро осваивает такие вещи: связался с парящим в небе с раннего утра Борханом, углядел бегущих к шатру воинов.

Стражи преградили путь, но прозвучала мысленная команда. Мимо промчался Али-Шер. Алтын встретил полководца хмурым взглядом, горячая голова упал на колени, в глазах торжество.

– Повелитель, они уходят!

Шергай наморщил лоб:

– Кто уходит?

Али-Шер смерил ничтожного старикашку презрительным взором, мысленно облил помоями, а хмурому вождю пояснил:

– Союзники Арама покидают город! Говорят, что не будут помогать такому подлецу. Униженно молят не портить их вонючие шкуры, дать уйти невозбранно.

Повелитель переглянулся с Шергаем. Али-Шер заплясал зажигательный танец, восхваляя мощь Повелителя, его силу, доблесть, храбрость и щедрость.

– Повелитель, что прикажешь делать? – спросил Али-Шер.

– Для начала прекрати плясать и выйди вон, – рявкнул Алтын.

Полководец присел, как малолетний воришка в чужом саду, сила слов вышвырнула его прочь.

Алтын в задумчивости пригладил подбородок:

– Что он опять задумал? Усыпить бдительность и ударить с тыла?

Шергай пожал плечами, сказал осторожно:

– Возможно, Повелитель, все куда проще. Они и в самом деле уходят.

– Но почему?

– Думаю, Арам призвал их на помощь, умолчав о главной цели захватчиков, то есть доблестного Повелителя, – поправился Шергай.

В глазах Алтына появилось недоумение, брови поднялись.

– Но как можно бросать союзника в беде, ведь мы все равно угрожаем городу, окрестным землям?

Шергай грустно вздохнул, в глазах – печаль от знакомства с человеческой сущностью.

– Повелитель, когда не хочешь делать, уцепишься за любой предлог.

Алтын покачал головой, брови переплелись на переносице, мелькнуло сочувствие к осажденному врагу.

– Может, ты прав. Я слишком долго боялся хитрости и коварства Арама. Эта сволочь всегда действовала не силой, а подлыми интригами, потому и околдовал прекрасную Умилю. Но теперь, чую, его изворотливость не поможет. Пойдем проследим, чтобы трусы ушли без неожиданностей.