Юлия Морозова - Знак Единения

«Это еще зачем?» Так, на всякий случай.

Приготовление оборачивающих зелий у меня было, как говорится, «на твердую троечку», да и то в теории. Впрочем, благодаря приобретенным на ритуале по инициации Избранной знаниям, процитировать все три свитка «Снадобья для приема внутрь и наружно, суть коих переворот есть. Сысканы и упорядочены Ламбером Благочинным» особого труда для меня не составляло. Посему, выцыганив у Апаш закопченный котелок и недостающие ингредиенты, я решила поднабраться и практического опыта в зельеварении.

Змеиная кожа, шершавая и тонкая, как папиросная бумага, оказалась на удивление прочной. Для того чтобы покрошить ее на чешуйки, пришлось выклянчить у шаманки еще и острый ритуальный нож. Видимо, в опасении, как бы мне не понадобилось чего-нибудь кроме этого, Апаш скоренько засобиралась с визитом в юрту вождя – навестить ученицу и поговорить «о делах наших скорбных» с Айзуль-алым.

– Кстати, Кирина, помнишь, ты начинала рассказывать историю Проклятого Ублюдка? – Вода в котле никак не хотела закипать, а ингредиенты уже были накрошены и красивыми кучками разложены на покоробившейся, местами закопченной доске. – Верьян Илиш который.

– Ну начинала, – без всякого энтузиазма к продолжению рассказа откликнулась неранка.

– Закончить не хочешь?

Угрюмое молчание.

– Ау, Кирина! Если ты не заметила, я тут вопрос задавала.

– Нет.

– Что «нет»?

– Не хочу.

– А если подумать? – Порой я бываю редкостной занудой.

«Разве только „порой“? „Всегда“ в данном случае более уместно». Цыц!

Кирина одарила меня далеким от дружелюбия взглядом.

– Ну Ки-и-ир, расскажи, – поддержала меня якобы собирающая вещи, а на деле тоже маявшаяся от безделья и бесцельно слоняющаяся по юрте туда-сюда Эона.

Неранка посмотрела на нас с тихой безнадегой во взоре…

…Береговые аристократы Идана [7]благородны и возвышенны лишь в песнях хорошо проплаченных менестрелей, а на деле – морским грабежом да мародерством уже который век не брезгуют. По чести сказать, иначе там и не выжить: скалистое побережье Севера куда щедрее к хмарной нежити, нежели к пришлому человеку…

«Кушать-то всем охота, одним благородством сыт не будешь». Это верно – благородным и великодушным быть проще не на пустой желудок.

…Лесс Илиш был одним из тех прожженных вояк, кто не растерялся и о себе не позабыл в сумятице Второго Светопреставления – отхватил в собственность полуостров, острым зубом вгрызающийся в море. Клык Шторма, как и его новый хозяин, не прославились гостеприимством: оба угрюмцы, каких поискать, – колючие, неприступные, и у каждого в темном прошлом по куче изуродованных до неузнаваемости останков. А уж честолюбия у наемника – на двух герцогов хватало, да еще излишки остались.

Правда, Клык тот чуть о Неран не обломился, но Илиш был далеко не дурак, вовремя сообразил, что на контрабанде заработает больше и людей сбережет…

– Жалостливый какой-то, – засомневалась Эона. – Чересчур.

– Хозяйственный, – возразила я.

– Мне дальше рассказывать или вы еще пообсуждаете?

Мы тотчас заткнулись, глядя на Кирину преданными умоляющими глазами.

…Годы бежали – не заметишь, а дела потихоньку налаживались. На полуострове вырос замок с зубчатыми стенами, а у Илиша – наследник с дурной головой на широких плечах. Тесно ему стало у родителя под присмотром, захотелось подвигов великих, земель неохватных. Только вот незадача: наделы задолго до его появления на свет расхватали те, кто поудачливее, породовитее, посноровистей, уже папаше оставив лишь кусок скалистой бесплодной земли. За героическими деяниями в Разделяющие горы и ехать далековато, и снаряжение отряда в толинчик [8]влетит.

А когда обернуться нельзя, вперед усерднее вдвое поглядывают, верно?

Вопрос был риторический, однако это не помешало слушателям активно затрясти головами в знак согласия.

…Вот и стал наследничек вылазки на Проклятые острова тайком делать, лелея надежду когда-нибудь Земли Сумерек своими назвать. Так бы и сгинул благополучно, да старик Илиш подсуетился, тряхнул старыми связями имперского наемника: одним совсем не погожим деньком появился у ворот замка один совсем не простой человечек. Роста невысокого, внешности невыдающейся. Кто такой, откуда пришел, кроме владельца Клыка Шторма доподлинно никто не знал. Может статься, и хозяин не ведал, только догадывался, а те догадки держал при себе.

Слухи, конечно, разные ходили – одни других надуманнее. Кое-кто аж отца-дознавателя в незнакомце признал. Ну это зря, конечно: в глушь северных провинций отцы-просветители и те не часто заглядывают…

Кирина вновь эдак нехорошо разулыбалась, что сразу становилось понятным, уроженки какого Острова отвадили ревнителей Веры от Иданского Побережья.

…Имени своего пришедший открыть не пожелал, но как-то незаметно местные стали называть его Дагой, что на староиданском «вечный» означало. Кто так пришельца первым кликать придумал, понятно, и не вспомнили. Да не суть дело…

Много времени на то, чтобы обжиться, чужаку не понадобилось: молодому Илишу скоро в доверие вошел, в думы тайные влез, переиначивая их по своему разумению. Вылазки на Проклятые острова стали приключаться все реже и реже, пока совсем не прекратились. Остепенился наследничек, жениться надумал, чтоб приданым немаленьким поживиться да крепче укоренить на скудной почве Побережья хиленькое древо рода Илишей.

А что с появлением чудодея за пару седмиц в окрестностях тройка-другая крестьян бесследно сгинула – разве ж это убыток? В голодную зиму и то больше помирало…

Поняв, что на кизяке вода закипит хорошо, если к завтрашнему утру, я решила ускорить процесс магическим способом. С ладони, обдав кожу жаром, в очаг стек язычок пламени.

…Меж тем стали в подвалах замка появляться создания разные: и не люди, и не нежить хмарная, а так, не пойми что – это пришлый маг со скуки в свободное время опытами противоестественными, чародейскими забавлялся. Еще по приезде он уговорился с Илишем-старшим, что чинить препятствий в досуге ему никто не вздумает. Вот и не препятствовали. Боялись. Подозревали всякое. Ненавидели. Но не мешали.

К тому ж в большинстве своем дохла нечисть эта довольно быстро.

Однако случались и исключения. И узнали об этом даже не тогда, когда ранним осенним вечером недоискались пришлого чудодея и обшарили подвал, а много, много позже…

Вода в котле наконец закипела.

– Кирина, обожди малость, а? – перебила я неранку, отвлекаясь от деяний давно минувших дней на текущие проблемы.