Сергей Садов - Князь Владимир

Девочка явно волновалась, но старалась держаться бодро. Володя никак не мог понять её состояние: с одной стороны она вроде бы и радуется возвращению в привычный мир, а с другой ей явно хотелось ходить так в лесу как можно дольше. Вроде бы устает за день продираясь с грузом сквозь ветки и постоянно шагая через выпирающие корни, но зато с каким нетерпением она ждет вечера, когда можно посидеть у ночного костра и послушать необычные сказки и песни. Она явно понимала не все слова, всё-таки маловато практики в языке, но в этом случае переспрашивать она никогда не стеснялась. Даже спать уходила неохотно.

– Эх ты, Кнопка, – пробормотал Володя, когда, наконец сумел уговорить девочку отправиться спать и поправляя на ней одеяло. Девочка что-то пробормотала во сне и перевернулась на другой бок, натянув одеяло повыше.

Володя выбрался из шалаша и опустился рядом с костром, задумчиво наблюдая за огнём. Сейчас ему показалось, что он снова в учебном походе и его задача смотреть за костром. Вот сейчас вернется Леонид Львович с проверки постов, опустится рядом…

– Спой что-нибудь, Володь, – попросил Леонид Львович. Рядом одобрительно загудели остальные ребята.

– А что, товарищ майор? Высоцкого?

– Да я его почти всего знаю, – хмыкнул майор. – Я знаю, что ты его любишь, но…

– Понял… что-то, что вы еще не слышали. – Кто-то протянул мне гитару и я задумчиво перебрал струны, пытаясь поймать настроение. Каких-нибудь баллад не хотелось, слишком спокойная и ясная ночь. Тут самое подходящее какой-нибудь романс… романс… Я снова перебрал струны, но на этот раз подбирая музыку. – Вот это вы, наверняка, не слышали.

Я тихонько заиграл, а потом запел:

Научите меня понимать красоту,

Отучите меня от тоски и от лени,

Проявите ко мне в сотый раз доброту.

Я – ваш раб, но не ставьте меня на колени.

Я люблю вас, люблю, как отца и как мать,

Твердо верую в тайну великую вашу,

Только вы и способны простить и понять

Всех нас грешных, земных, бесконечно уставших.

Нужных слов не найду, но нужны ли слова?

Вам и так наши мысли и чувства понятны.

Я – ваш сын, блудный сын, нарубивший дрова,

Древо жизни своё погубив безвозвратно.

Каюсь вам, мой Отец, не кляните меня,

Я и так уж виною своей распластан.

Я тону без воды и горю без огня,

Мне не нужен ваш меч, мне нужна ваша ласка.

Научите меня понимать красоту,

Отучите меня от тоски и от лени,

Проявите ко мне в сотый раз доброту

И позвольте мне встать в сотый раз на колени. [4]

После того как затих последний аккорд у костра на мгновение воцарилась тишина.

– Откуда это? – наконец спросил Леонид Львович.

Я чуть улыбнулся.

– Разве это так важно? Пусть останется секретом.

– Просто мне показалось, что ты о себе пел…

О себе ли? Володя и сейчас не мог найти ответа на этот вопрос, хотя в тот раз слова друга буквально сразили его. «Научите меня понимать красоту…» Мальчик тихонька наиграл мелодию. А ведь действительно, после смерти родителей он разучился плакать, но вместе с этим разучился и радоваться, наслаждаться такими вот ночами у костра. Вся его дальнейшая жизнь была скорее полусном, в котором что-то происходило, но не задевало, а потому для него не было боли, как не было радостей, опасностей, гнева или страха. Володя искоса глянул на вход в палатку.

– Спасибо тебе, Кнопка… Вряд ли ты поймешь, что сделала для меня… сестрёнка… Это же ведь так страшно ничего не чувствовать… И очень больно…

Мальчик отложил гитару, потом растянулся у костра, заложив руки за голову и разглядывая звездное небо, точнее тот его краешек, который был виден сквозь ветки деревьев.

Володя с небольшого пригорка у леса из-под руки разглядывал дома в деревне, потом попытался на вершине дерева разглядеть остатки ретранслятора, но с этой стороны все деревни были похожи, и на какое дерево он посадил дирижабль так и не нашёл, потому снова стал рассматривать деревню. Смотреть на неё отсюда, а не из сотен микрокамер было непривычно, вроде бы знакомо всё, но в тоже время и нет. Хотя вон кузнеца, какой дым из трубы, очевидно Джакоб что-то делает. Умелый кузнец, Володя по достоинству оценил его изделия. Даже с плохим разрешением у камер можно было оценить качество работ. Ага, а вон постоялый двор – деревня как-никак находилась рядом с дорогой, а значит место самое выгодное для таких дел. А вон и дорога, но…

– Кнопка, вы вон по той дороге должны были выехать сюда?

Девочка пожала плечами.

– Я не знаю. Я здесь ни разу не была.

Володя достал карту. Нет, эта дорога на карте отмечена и мимо его дома никак не проходит. Он наткнулся на Аливия с матерью где-то в сутках хода от острова, два дня они плутали… Никак не может быть эта дорога, она идет сильно в стороне. Мальчик ещё раз осмотрела, наконец отыскал то, что ему показалось дорогой – сразу не заметил, потому что она выходила чуть левее и чтобы её увидеть надо было обернуться, а потом еще старательно искать. Действительно почти заброшена. Интересно, а что тогда на ней искали разбойники?

– А твой отец богат? – Володя достал бинокль и теперь осматривался с его помощью.

– Да. Очень-очень богат. – Девочка нахмурилась и покосилась на Володю, но тот, увлеченный изучением местности, её взгляда не заметил. Да и мысли его сейчас были далеко.

Девочка вздохнула, отстегнула ножны с ножом и протянула их Володе.

– Наверное, их лучше мне не носить на людях.

– Почему? – удивился мальчик.

– Ну… оружие можно носить только солдатам и благородным, а так же купцам в походе. Я же ведь не солдат и не благородный.

– Хм, логично. – Володя спорить не стал и убрал нож в карман накидки. – Ну что ж, идём.

Когда они чуть удалились от леса за ним вдали стал виден большой замок, стоявший, как знал мальчик, у поворота реки, таким образом, прикрытый ею с двух сторон. В своё время он уделил ему самое пристальное внимание, изучив не хуже владельцев. Правда людей там было мало из-за отсутствия хозяина, потому с точки зрения изучения обычаев местных дворян он ничего не дал, зато познакомил с местной архитектурой и фортификацией. В свое время мальчик много времени провел с различными справочниками, сверяя земные защитные сооружение с теми, что он обнаружил здесь. Ничего особо нового не нашел, да оно и понятно.

Если в деревне к ним и отнеслись подозрительно, то только из-за того, что они вышли из леса, а не пришли по дороге, но никто не сказал ни слова. Володя сразу направился к постоялому двору.

– Ты здесь был раньше?