Филип Этанс - Уничтожение

Халисстра посмотрела на мертвого ленивца и про­шептала:

— Она...

Рилд покачал головой. Он не понимал и начинал думать, что не сумеет понять никогда.

Минуло два дня с тех пор, как Фарон связывался со своим господином, а вести, которые пришли из дома, все еще давили тяжким грузом на пле­чи мага. Заклинание позволяло отправить от Озера Те­ней до Мензоберранзана лишь короткое сообщение и такое же получить в ответ.

— Корабль хаоса наш, — передал Фарон, стараясь об­ходиться без лишних слов, что было совсем не в его натуре. — Посоветуйте, чем кормить. Капитану не дове­ряю. Что слышно про Рилда Агрита или Халисстру Меларн? Посланы домой для подробного доклада.

Он бесконечно долго ждал ответа, все это время га­дая, не настал ли миг, которого он ожидал, — миг, когда Громф Бэнр, Архимаг Мензоберранзана, не сможет ему ответить. И тогда Фарон будет знать, что они потерпе­ли неудачу, что у них нет больше города, куда можно вернуться, нет цивилизации, которую нужно защищать.

Это время еще не пришло.

— Кормите гривастыми, — отозвался Архимаг. — Чем больше, тем лучше. Капитан подчинится силе. Мастера Агрита и госпожи Меларн здесь нет. Кончайте прере­каться и отправляйтесь в путь.

Фарон не переставал удивляться, откуда Громф узнал, что ненадежные союзники — члены экспедиции — по­стоянно ссорятся. В конце концов, Громф тоже дроу,— наверное, он просто предположил это. Будь у Фарона время, он заинтересовался бы этим вопросом более се­рьезно, чтобы попытаться выяснить, насколько Громф в курсе их действий, но ему и без того было чем заняться.

Гривастый демон — не самое страшное существо, ни в смысле вызова, ни в смысле управления, тем не менее это все-таки демон. Фарону приходилось прибегать к мо­гущественным заклинаниям, чтобы вызвать их и подчи­нить себе, одновременно не теряя контроля над капитаном-уридезу, который назвался Раашабом. Для Фарона это были долгие, трудные и утомительные два дня. Он погружался в Дремление ровно настолько, чтобы быть в состоянии пополнять запас заклинаний, и делал все, на что был способен благодаря своей блестящей подготовке, чтобы довести дело до конца. Количество отвратитель­ных, подобострастных, огрызающихся младших демонов, вызванных им на корабельную палубу, начинало удив­лять даже его самого, и Фарон надеялся, что Квентл и остальные отметят это. На тех, кто способен оценить по­добный талант, это должно произвести впечатление, а если это произведет на них впечатление, они будут бо­яться. А пока они боятся, он в безопасности.

Отправляя вереницу мерзко пахнущих демонов в ра­зинутую пасть корабельного трюма, Фарон снова обра­тился мыслями к тому посланию. Рилд не добрался до Мензоберранзана, но это могло значить что угодно. Мо­жете, он погиб где-то по дороге от наземной пещеры до Города Пауков, а может, все еще в дороге. В Подземье нет прямых путей, так что он мог оказаться в считаных милях от Мензоберранзана, но добираться до города по извилистым ходам дней десять.

Возможно, Рилд все еще был зол на Фарона за то, что тот бросил его еще тогда, в городе, но маг знал, что в лице Мастера Мили-Магтира имеет сильного союзни­ка. Воин мог пасть, сраженный магией Первой Дочери Дома Меларн, но, если Халисстра все еще жива, она, конечно же, сама сейчас на пути к Мензоберранзану.

Фарон не представлял, куда еще могла бы податься без­домная жрица.

Теперь, когда Рилда не было рядом с ним, Фарон предоставил Квентл и ее племяннику-дреглоту столько места, сколько позволяла тесная корабельная палуба. Они не оценили того, что Фарон бросил их болтаться в смерче и сначала вернулся за Вейласом и Данифай. Да­же сами Вейлас и Данифай удивились, но Фарон дав­ным-давно понял, что предусмотрительному дроу при всякой возможности следует устраивать своим врагам встряски, чтобы напомнить им, на что он способен.

И все же настоятельница Арак-Тинилита была силь­но недовольна, а Джеггред всерьез попытался нанести ему оскорбление действием. Квентл удержала племян­ника, хотя и нехотя, и поручила ему стеречь уридезу. Они были одного поля ягода: демоны с темных Уров­ней, вынужденные служить дроу, готовым отправить их обратно в породивший их Абисс. При этой мысли Фа­рон позволил себе вздохнуть. Он понимал, что на пер­вый взгляд идти в Абисс — скверная затея, но они дав­но уже перешли грань допустимого. Они забрели в но­вые места. Они добрались до самой Паучьей Королевы, и как раз тогда, когда Ллос, похоже, менее всего была расположена встречаться с ними.

Фарон был уверен, что не у него одного есть допол­нительные соображения насчет экспедиции, достаточно весомые, чтобы поддерживать решение идти дальше. Для Мастера Магика это была миссия, способная сделать его Архимагом Мензоберранзана. Квентл, со своей стороны, уже достигла высочайшего положения, на которое только могла надеяться. В качестве настоятельницы Арак-Тини­лита она являлась духовным лидером Мензоберранзана и была второй по могуществу женщиной в городе. Кое-кто утверждая, что на самом деле она сильнее своей се­стры, Триль.

Из всех дроу Фаэруна она, несомненно, была бы наи­более желанна во владениях Ллос — если допустить, что и Ллос, и Паутина Демонов все еще существуют, — и все же верховная жрица ужасно нервничала. Ее обычное су­ровое хладнокровие сменилось едва ли не страхом, дви­жения сделались порывистыми и резкими. После всяко­го разговора о предстоящем путешествии она принима­лась метаться по палубе, не обращая ни малейшего внимания на младших демонов, частенько щелкавших на нее зубами или пытавшихся схватить ее.

Даже Фарону, как бы циничен он ни был, не хоте­лось верить, что настоятельница Арак-Тинилита могла утратить веру.

Оттого что Джеггред тоже заметил тревогу Квентл, магу было не легче. Выражение лица дреглота всегда не­просто было понять, хотя полудемон не мог похвастаться выдающимися умственными способностями по сравне­нию с другими участниками экспедиции, но с того вре­мени, как они пришли на Озеро Теней — а может, даже раньше, — Джеггред смотрел на свою тетку как-то иначе. Он видел ее беспокойство, но, возможно, считал его стра­хом, и ему это не нравилось. Очень не нравилось.

Фарон закрыл глаза и глубоко вздохнул, когда пос­ледний на сегодня гривастый отправился в корабель­ную глотку. Он настолько устал, что готов был уснуть, как человек. Не утруждаясь даже пересечь палубу и по­дойти туда, где лежали его вещи, Фарон прислонился к мясистой корабельной обшивке и сел.

— До того как ты уйдешь в Дремление, — сказал из-за его спины Вейлас Хьюн, — нам надо обсудить кое-какие практические вопросы.

Фарон обернулся, взглянул на проводника Бреган Д'эрт и криво улыбнулся.