Дэйв Дункан - Живое божество

У выхода лежали две кучки пепла. Так вот откуда воняло!

– Именем моего отца, Рэпа…

– Нет, ателинг Гэт! Я же сказал, что служу тебе!

Это, конечно, было не важно, но все же приятно. Прямо как в одной из сказочек Кейди!

– Я принимаю твою клятву, Джаург-незаконнорожденный.

«Сегодня я умер! – подумал Гэт, поднимая с колен своего нового вассала, человека, который убил его. – Мое сердце остановилось. А может, я вообще превратился в кучку пепла, как те двое у выхода? Может, оттого и волосы такие странные? Штаны уже не сваливаются, стало быть, штаны другие». Он представил себя жареным, и внутри у него все перевернулось.

Волшебники один за другим подходили и опускались перед ним на колени. Большинство следовали примеру Джаурга и присягали самому Гэту. Не может быть, чтобы они говорили всерьез! Вероятно, это пустая формальность, игра. Он принимал присягу – от своего имени или от имени отца, в зависимости от желания тех, кто подходил к нему.

В конце концов церемония закончилась. Гэт стоял на камне в центре пещеры, а все прочие сидели на скамье у стены. Все прошли испытание. И что теперь? Гэт догадывался. На помощь ему снова пришла одна из сказок Кейди. Он огляделся. Кто?

– Я уступаю место Другфаргу, сыну Карджарга! – сказал он.

Раз Другфарг говорил, когда ввалился Гэт, пусть он и продолжает.

Гэт сошел с Камня Речей, и аудитория разразилась приветственными криками. Гэт никак не мог поверить, что все это происходит на самом деле. Он торопливо направился к Горбуну. Тот торжествующе улыбнулся ему и подвинулся. Гэт втиснулся на скамью между ним и Джаургом. Огромный Другфарг встал и вышел на середину.

– Из почтения к нашему предводителю, – пробасил он, – я предлагаю продолжать разговор вслух.

Присутствующие ответили стонами и вздохами, но возражать никто не стал.

– Братья и сестры! – провозгласил Другфарг. – Теперь, когда мы все доказали свою чистоту…

Он явно решил толкнуть длинную речь. Гэт обернулся к Горбуну:

– А сколько их было?

– Не меньше дюжины.

– Пятнадцать нас было, – тихо сказал Джаург, не поднимая глаз. – И тринадцать теперь преданы тебе до гроба, ателинг!

Гэт боязливо покосился на кучки пепла.

– А эти, по крайней мере, обрели свободу! – прошептал Джаург.

– Т-с-с! – призвал их к порядку Горбун.

Етуны, которых Гэт встречал до сих пор, предпочитали не говорить, а действовать, но Другфарг явно считал себя прирожденным оратором. Он поносил Всемогущего и требовал, чтобы все волшебники Нордленда, собравшиеся здесь, доказали свою отвагу и верность обетам и объединились под знаменем Рэпа.

«Хорошо бы! – подумал Гэт. – Только где оно, то знамя?»

– Это будет историческая битва! – сказал волшебник. – Скальды станут петь о ней веками!

«Если победит Зиниксо, то не станут».

Аудитория молча слушала. В пещере было сыро и холодно.

«Им хорошо! Они могут согреться с помощью магии!»

И так далее, и тому подобное… Наконец Другфарг завершил свою зажигательную речь. Объявив: «Я все сказал!» – хотя это и без того было ясно, он спустился с Камня Речей. Кое-кто вежливо похлопал. Полдесятка етунов встали, Другфарг оглядел их.

– Я уступаю место Осгайн, дочери Гвартуска!

Одна из женщин – горбатая старуха – приковыляла в центр и забралась на камень.

Говорила она очень долго. Етунам, разумеется, следует поддержать Тана Рэпа, потому что он тоже етунскои крови, и дело его правое. И тем не менее, насколько ей известно, мятежники не собираются восстанавливать Свод Правил Эмина; которые три тысячи лет защищали Нордленд от магии…

«А таны по глупости отказались от этой защиты», – подумал Гэт. Впрочем, он решился бы высказать эту мысль вслух в этой компании. Каменная скамья была ужасно неудобная. Похоже, эта сходка продлится весь день, и одним Богам ведомо, что там будет происходить снаружи.

Долго еще? Гэт пустил в ход свое предвидение. Десять минут, двадцать… Уй! Горбун ткнул его локтем под ребра. Должно быть, пользоваться предвидением, когда кто-то говорит, считается невежливым. Все равно что поглядывать на часы.

В конце концов Осгайн объявила, что сказала все. Следующий оратор коротко заметил, что Сговор, несомненно, только и ждет, когда они выйдут из помещения, и что опасность очень велика. Они в ловушке! Так что им сейчас лучше не рассуждать о целях, а подумать о средствах.

Гэту то замечание показалось разумным.

Но следующий оратор снова принялся рассуждать о принципах. В конце концов он намекнул, что неплохо бы отправить разведчика и вступить в переговоры со Сговором. Тишину нарушили возмущенные возгласы. Люди внезапно принялись вскакивать с мест. Они ничего не говорили, но, по-видимому, этим выражали несогласие. Когда с мест поднялись человек десять, оратор понял намек и уступил место следующему.

А тот следующему.

Время ползло, как полудохлая улитка.

Один старик предположил, что етунам, возможно, лучше остаться в стороне… Снова раздались возмущенные возгласы.

Но это же смешно! Они ведь уже присягнули папе и самому Гэту! А теперь пытаются пойти на попятную. Ну что это за етуны?

Возможно, просто благоразумные. Они, похоже, не имели представления о нормальной процедуре дебатов, потому что ораторы то и дело перескакивали с одной темы на другую, но они были волшебниками и понимали, что дело их почти безнадежно. Как им удастся хотя бы выйти из этой пещеры, не попавшись на глаза Всемогущему?

И как найти папу? Он ведь может быть где угодно! И что происходит снаружи, в реальном мире? Что происходит в долине Сходок?

Рэп сонно разглядывал потолок, пытаясь понять, что же его разбудило. В окно падал столб лунного света. Близилась полночь. Начало дня летнего солнцестояния…

В обыденном мире все было тихо. В соседней комнате постанывала Кейди – похоже, ей снова снились кошмары. Иное крепко спала рядом с ним, положив руку ему на грудь. Рэп вспомнил, как они занимались любовью – сначала под открытым небом, потом здесь, в постели… Пожалуй, никогда, не считая первых дней их брака, они не предавались страсти столь самозабвенно, словно ошалевшие подростки. Конечно, предчувствие надвигающегося рокового дня тоже сыграло свою роль, но, надо признать, Рэп слегка возместил волшебством то, что отняли у них прошедшие годы…

Его вызывают.

Он выскользнул из объятий Инос с помощью магии, чтобы не разбудить ее, а когда снял заклятие, Инос пошевелилась и перевернулась на спину. Луна озарила серебряным светом ее лицо, грудь, волосы, разметавшиеся по подушке. Рэп на миг застыл, любуясь ею. Потом вздохнул и вернулся к своим обязанностям.

Рэп облачился в роскошный костюм, какой носил дома, в Краснегаре. Днем, когда станет жарко, он сменит его на более легкую одежду пиксов. Сверху накинул легкий плащ из темной материи – одеяние архонта. Потом сказал: «Я готов!» – и исчез.