Сусанна Арменян - Два пешехода

— Никто меня не кусал, — обиделся Фома и вместо ответа рассказал сказку.

Однажды граф Осцилло охотился на своих родственников в лесу. Он увидел двоюродного дядюшку и прицелился. Но снег под сапогом у него хрустнул, и это отвлекло графа. Рука дрогнула. Следственно, дрогнуло и дуло ружья.

Прозвучал выстрел. Пуля, вылетевшая из дула, сбила случайную птицу, но в глухой чащобе вздрогнул олень. Пуля полетала себе, а потом вернулась к родному ружью. Однако граф уже опустил его и, поставив вертикально возле ноги, молча ужасался содеянному. Пуля в замешательстве поискала дуло, но не нашла и — вышла на орбиту вкруг чела графа Осцилло. Так и летала, убитая горем, пока граф не поймал ее наперстком своей пробабушки…

Но Фома рассказывал все это совершенно зря. Лита давно уже крепко спала и видела сны о трамваях и кинотеатрах.

— Что это я — сам с собой разговариваю? — удивился Фома и исчез.

Литу разбудила кошка. Она царапала подоконник. Когда Лита на нее посмотрела, кошка мяукнула и спрыгнула за подоконник. Было уже светло.

Лита встала, оделась и пошла бродить по замку в поисках ванной комнаты — она имела привычку по утрам умываться.

Сполоснув лицо, Лита посморела на свое усеянное капельками лицо и скорчила зеркалу несколько рожиц.

Потом возвращалась в свою комнату, вспоминая предутренний сон.

Итак, Лита шла по длинному коридору замка.

На стенах висели портреты. Все они изображали графа Осцилло в одной и той же позе — он сидел на поваленном дерева, а вокруг его головы кружила пуля.

Промежутки между портретами занимали полки и подставки, тумбочки и этажерки с гипсовыми, медными, мраморными бюстами графа Осцилло всех размеров. С пулей на орбите.

Под потолком клубилась сотканная из серого тумана воронка. Литу это насторожило. Раньше воронки не было, во всяком случае, проходя здесь несколько минут назад, она ничего не заметила. "Никак опять Ахакада явится, — думала Лита. — Или это штучки Фомы?"

Но из воронки вдруг послышался пронзительный визг, и не успела Лита вздрогнуть от неожиданности, как оттуда выпали двое мужчин, один за другим, и брякнулись на пол.

Вскочив на ноги, незваные гости стали размахивать длинными мечами, угрожающе глядя друг на друга. Литу они не замечали. Лите не понравилось ни то, ни другое. Она привыкла, чтобы ее замечали. И не любила, когда не замечали. И вообще, была против агрессии.

— Эй, кто вы?! — строго крикнула Лита, на всякий случай отступив за статую графа Осцилло (мрамор, позолота, высота с постаментом — метр восемьдесят шесть).

— Мы братья! — глухо ответствовал высокий и рыжий. Он напоминал Лите разворачивающуюся башню танка, когда взмахивал мечом, отражая удары более верткого противника.

— Братья? — удивилась Лита. — Какие братья? Стругацкие?

— Просто — братья! — крикнул маленький и верткий, пытаясь уколоть рыжего мечом. Его прямые черные волосы закрывали пол-лица, но не заглушали яростного блеска небольших, но очень выразительных (как заметила Лита) глаз.

— Прекратите драться! — сказала Лита, но бой уже был завершен.

Маленький и черный проткнул огромного рыжеволосого воина насквозь и медленно вытаскивал меч из его живота.

"Братья, а как непохожи!" — почему-то пронеслось в голове у Литы.

Рыжий и огромный, раскинув руки, растерянно смотрел, как длинное лезвие выходит из его тела. Он громко дышал, опустив лицо. У него был такой вид, будто ему до слез обидно. Так ему и было, наверное, обидно!

Когда показался конец лезвия, раненый охнул и всем телом упал назад. Меч выскользнул из пальцев — прямо к ногам Литы. Рыжий больно ударился головой о плиты пола. Лита услышала его вскрик.

А маленький и черный намеревался добить брата. Он встал над ним и занес меч. Рыжий увидел и поднял руку, пытаясь защититься.

— Проклятая моя жалость! — прошипела Лита и метнула один из бюстов графа Осцилло в черноволосого. От удара в живот увесистой медной штуковиной тот отлетел вместе со своим мечом, сипло втянув воздух. Лита метнула удачно.

Пока невысокий корчился, хватаясь за солнечное сплетение, Лита за куртку втащила рыжего в комнату, по дороге — ногой — затолкав туда же его оружие.

— Меч, — пискнул рыжий взволнованно.

— Здесь он, здесь, — успокоила его Лита. Рыжий нащупал рукоять и притих.

Она заперла дверь и подошла к кровати. Скинула стеганое одеяло, стала отрывать полосы от края простыни. Это оказалось не очень-то просто. Лита заметила, как у нее бешено трясутся руки. "Не волнуйся, прекрати дрожать!" — мысленно приказала она себе, но это не помогло.

Лита как могла перевязала раненого. Во время оказания первой помощи пациент ойкал, стонал (жалобно, но с достоинством) и тихонько ругался непонятными для Литы словами.

— Не могу определить, где я, — пожаловался он Лите. — Слишком больно.

Лита улыбнулась и непонимающе кивнула.

Тут в дверь стали дубасить — это, видимо, черноволосый братец очухался.

Лита посмотрела на дверь. Потом на рыжего. И снова на дверь. Ей стало не по себе.

— Он скоро вломится сюда, — сказал раненый. — Я должен уходить. Помоги мне приподняться.

— Здесь высоко, — сказала Лита, думая, что он говорит об окне. Однако вовсе не окно имел в виду рыжеволосый.

— Помоги подняться, — повторил он так, что Лита испугалась по-настоящему.

— Что за сумасшедший дом! — рассердилась она (этоспециально, чтобы меньше бояться).

А в воздухе происходила еще одна необъяснимая вещь — там, куда устремил взгляд рыжий, пространство сгущалось, темнело, клубилось, обретая форму воронки с темной дырой посередине.

— Ах вот что, — прошептала Лита. — Ах вот откуда… Ах, значит, это из-за вас…

— Помоги войти туда, — просипел раненый, из полулежачего состояния становясь на четвереньки. Лита поддержала его за талию. Рыжий целенаправленно полез в воронку.

— Подтолкни, — скомандовал он. Лита посмотрела на дверь — там появлялись все новые щели, вместе с острием мечта.

— Ну давай, катись отсюда! — она толкнула рыжего, запихивая его в воронку.

Он уже наполовину залез, снаружи торчали только его ноги и зад.