Виктория Иванова - Тяжело быть младшим…

То, что произошло потом, достойно отдельного рассказа. Через пару минут после того, как Гил, шарахнувшись от насмешливого отцовского «Иди властвуй, наместник Мореании!», как марханг от благословения, едва не впечатался высоким лбом в стену кабинета, и дверь заглянул местный мажордом и осторожно поинтересовался, не желает ли Его Высочество отужинать.

«Его Высочество» мрачно покосилось на солнце, сползающее к горизонту и разбрасывающее десятки бликов, и согласилось, не забыв при этом упомянуть, что ужин стоит накрыть здесь.

Через пару минут в помещение начали заходить несущие подносы с едой и питьем слуги. Они испуганно косились на принца и оставляли кушанья на небольшом столике у окна (похоже, у предыдущего хозяина была такая же привычка).

Последней в комнату вошла высокая стройная девушка, у нее был золотой кувшин с вином и бокал. Оставив вино на столе, она внезапно замешкалась у двери.

Гил, уже отославший мажордома, налил вина, отхлебнул… удивленно замер, словно прислушиваясь к чему-то… сделал еще один глоток и окликнул служанку, по-прежнему замершую у двери. Та вскинула взгляд:

— Да, милорд?

Принц невольно залюбовался ею: стройная, черноглазая, волосы странного черно-серого оттенка заплетены в тугую косу. Она походила на статую, вышедшую из-под резца искусного скульптора.

Гилберт мотнул головой, отгоняя наваждение, и поинтересовался:

— Кто разливал вино?

— Я, милорд, — виночерпий приболел. — В ее голосе зазвучал вызов: — Вам что-то не нравится?

— Нет, — мягко улыбнулся Гил. — Все в порядке. Просто… В следующий раз, когда будешь добавлять в вино сок цикуты, не забудь бросить пару ягод паслена — это уберет морковную сладость и придаст вину более изысканный вкус. Мы всегда дома так пьем.

Она выскочила, хлопнув дверью.

По большому счету служанку стоило наказать, но… Гилберту тогда было не до этого. В конце концов! Отец наверняка скоро одумается, пришлет нового наместника. Вот тот пусть и разбирается с наглыми девчонками.

Так что сейчас принц, перебирая бумаги, пытался найти в них хоть какой-то смысл.

Пинька откровенно скучал. Привыкнув по многу часов в день проводить в небе, он совершенно не понимал, почему Гил, прилетев в Мореанию, заперся в кабинете и не выходит к нему. Вдобавок, приземляясь, дракон зацепился лапой за скрытый в траве булыжник, ссадив при этом пару чешуек возле когтя. Было, конечно, не особенно больно, но ныло вполне ощутимо.

Мимо прошла какая-то служанка, несущая плетеную корзину с ворохом вещей. Дракон клацнул зубами, жалуясь на несправедливость Мира вообще и ноющую лапу в частности.

Обычно в Кардморе после подобной выходки не понимающие драконьей речи живые слуги убегали, опасаясь, что ими решили подзакусить, но эта девушка вдруг остановилась и тихо спросила:

— Что, действительно настолько больно?

Дракон, выросший возле людей, а потому прекрасно понимающий человеческую речь, выпустил струйку дыма, подтверждая.

— Хорошо, — вздохнула она. — Где-то через полчаса я освобожусь, подойду к тебе, попытаюсь помочь.

Пинька тихо хмыкнул, не сомневаясь, что она забудет о своем обещании.

Девушка все-таки пришла. Примерно через час. А еще она принесла небольшую плошку, наполненную отваром каких-то трав, и пучок корпии.

Гилберту окончательно надоели бумаги, и он вышел из комнаты, собираясь проведать Пиньку.

Мягко шагая по мощенному каменными плитами двору, Гил подошел к Пиньке, который почему-то совершенно не смотрел на него, отвернувшись куда-то в сторону. До дракона осталось всего несколько шагов, когда ящер тихо фыркнул, а откуда-то из-за Пиньки раздался девичий голос. Как ни странно, неизвестная не визжала, полагая, что ее съедят, а… разговаривала с Пинькой?!

Причем ее речь звучала как диалог, где за второго разговаривающего был сам Пинька.

— Ой, ну что ты как маленький?! Подумаешь, чуть-чуть защипало! Зато чешуя быстрее вырастет! Откуда знаю? Разборчивей говори… Ну так трава ж хорошая, помочь должна… Ну как, легче? Намного?.. Я же знаю, что делаю. — Судя по голосу, говорившая улыбнулась. — Кстати, а как тебя зовут? Красивое имя… Да, ты тоже красивый… — Еще одна улыбка. — Что?.. Нет, я никогда не видела, как ты летаешь… И не летала… — Теперь в ее голосе прорезалась тоска.

Гилберт ни-че-го не понимал.

Пинька появился в Кардморе лет двенадцать назад, когда Темный Властелин вместе со своей семьей совершал объезд подвластных территорий и, задержавшись на несколько часов в Филарии, в предгорьях Таркса, обнаружил, что Гил пропал…

Обыскав все и вся, принца так и не нашли. Императрица была в шоке и клялась, что никогда не выпустит Гила за пределы Кардмора.

И вот, когда на ушах стояли и королевский кортеж, и вся гористая часть Филарии, Гил таки явился. Причем не один, а с маленьким (всего-то ростом с хорошего пони) черным дракончиком.

Честно глядя в ошалелые глаза родителей, принц сообщил, что он отправился погулять и случайно обнаружил Пиньку (так он уже успел окрестить свою находку) возле разоренного драконьего гнезда. В общем, сейчас у Пинечки нет ни папы, ни мамы, а потому Гил хочет оставить его себе.

— Вечно он тащит домой всякую дрянь, — хмыкнул Тери.

Сообщить старшему брату все, что он о нем думает, Гил не успел.

— Ни за что! — возмутилась императрица. — Где это видано, чтобы боевой дракон был домашней зверушкой?!

— Но, мама! — чуть ли не со слезами на глазах вскричал Гилберт.

— Криста, может, не стоит быть столь строгой? — согласился Темный Властелин. — Когда я был ровесником Гила, у меня была ручная гарпия.

Диран, поглядев на спорящих, молча подошел к дракончику, опустился около него на колени и стал почесывать доверчиво опущенную голову, при этом умильно глядя на мать. Кристе не оставалось ничего иного, как дать свое согласие.

В итоге Пиня остался в Кардморе. Но к себе дракон подпускал только отпрысков Аргала. Нет, конечно, иногда к нему в загон заходили зомби. Но на следующий день Пинька обычно маялся несварением желудка, а Грим, тихо ругаясь на всеядных ящеров, воскрешал нового слугу.

А сейчас кто-то общается с Пинькой…

Что в мире делается?!

Под сапогом Гилберта чуть слышно хрустнул гравий. Прекрасно все услышавший дракон резко повернулся к хозяину, а из-за его передней лапы выглянула девушка…

Та самая служанка, что позавчера поила принца виноя с цикутой.

Тогда пыталась отравить, а сейчас лечит дракона?!

Сказать, что Гил был в шоке, значит, не сказать ничего… Ухватившись за последнюю фразу, оброненную девушкой, принц спросил первое, что пришло в голову!

— Прокатить тебя на Пине?

Дракон радостно повел крыльями.