Дарья Гущина - Печать павшего. Лики Судьбы

— Имя, — бесцветным, хриплым голосом произнесла цыганка.

— Касси.

На столе перед моей собеседницей появилось пять вытащенных наугад карт.

— Полное имя, при рождении дарованное.

— Кассандра.

Следующие девять карт, по числу букв в имени, разместились под первым рядом.

— Имя второй сущности, при рождении дарованное.

— Райлит.

Третий ряд из семи карт появился под вторым. И, что самое любопытное, карты оказались абсолютно пустыми! Желтоватые, потёртые листы старого пергамента, заметно обтрепавшиеся на концах, без намёка на картинку или символ, казалось, не несли никого смысла… пока гадалка не положила ладонь на первую карту верхнего ряда. Я удивлённо заморгала, наблюдая за появляющимися на листе непонятными символами.

— Недавнее прошлое твоё… Боль чувствую сильную, горькую да расставание обидное с кем-то родимо-близким и непонятно-далёким…

Я затаила дыхание. Постаревшая, морщинистая рука легла на следующую карту.

— Нескоро встретитесь вы, а как встретитесь — так и разойдётесь в разные стороны. Завершается дело ваше общее, раздваивается здесь дорога ваша, да на отдельные тропки разделяется, свободные. И пойдёте вы отныне каждая сама по себе, две бесприютные половинки сущности, прежде единой.

Яшка сдавленно закашлялся и я, обернувшись через плечо, сердито на него шикнула. Приятель, выпучив глаза от еле сдерживаемого смеха, отодвинулся к порогу, а я вся обратилась в слух.

— Печать вижу на тебе — жизнь всесильная да всемогущая. Но в тумане Судьбы бредёшь ты, под ноги не смотришь, вкруг себя ничего не видишь, не замечаешь… И потому держится жизнь твоя на трёх лишь ниточках, остальные две поизносились да поистёрлись давно.

— Это вы что, мне смерть предсказываете?.. — испуганно промямлила я.

По постаревшему, изборожденному морщинами лицу скользнула сухая улыбка:

— Завершение круга жизни карты всегда показывают, таков удел наш человеческий. Но смерть свою ты сама себе выберешь, когда время нужное придёт, и никто не сможет отобрать жизнь у тебя, пока дело твоё незавершённым остаётся. И недолго ждать осталось до конца его.

Я приободрилась, однако следующее же замечание заставило меня занервничать. Сухие узловатые пальцы гадалки легко, едва касаясь бумаги, пробежались по картам, меняя прежние символы на новые.

— Имени своего настоящего боишься, дитя?

— Не боюсь, а терпеть его не могу, — призналась я. — Как слышу, аж внутри всё переворачивается…

— Значит, не готова ты принять силу его. А имя у тебя сильное, мудрое, свыше дарованное и тобою самою изначально выбранное.

Я издала удивлённый возглас.

— Да, тобою, не ошибаются карты мои. И пока боишься ты имени, сила его закрыта для тебя. А силою оно обладает немалою, не чета той, что ныне тебе миром дарована. Забудь о страхах о своих, прими имя своё и от прозвища откажись, мешает оно почувствовать истинную силу твою.

Я пробормотала что-то неразборчивое. Легко говорить, когда у человека нормальное современное имя и его никто никогда не дразнил «кассой», «косой» и иже с ними… Вон даже Яшка — и тот нет-нет, да подколет и обзовёт чем-нибудь неприятным и неодушевлённым… И ухмыляется ещё сидит, наха-а-ал! Надо, чтобы ему тоже погадали, и не я одна потом страдать буду…

— И не за той целью гонишься ты, дитя, в настоящем своём.

— Так, а вот с этого места поподробнее, — попросила я, невольно подавшись вперёд вместе со стулом.

— Цель твоя настоящая мимо тебя проходит, обличья свои меняя и раздор средь людей сея. Видела ты её, видела, белого призрака, на живого мужчину похожего.

— Подождите, — я озадачено почесала кончик носа. — Но это же не колдун!..

— Зло это без имени и обличия, — согласилась гадалка, — но судьба твоя за ним по пятам ходить да напасти, им оставленные, предупреждать. Определили за тебя судьбу твою, дитя, заранее определили и не властна ты над ней, лишь смириться остаётся да терпеть. Последний круг этот, когда за тебя решают, после сама ты за себя постоять сможешь.

— А колдун?.. — возмутилась я. — А как же колдун?!

— Враг твой величаемый — не враг истинный, — загадочно ответила цыганка. — За твоим плечом он притаился, на шаг от тебя отстаёт всегда, но не с руки тебе назад оглядываться, вперёд идти приходится, забыть о нём тебе советую.

Яшка издал сдавленный смешок, на который я не отреагировала, сосредоточившись на загадочных словах Магистра. Это что же это получается, граждане!.. По словам гадалки и Хариты, я постоянно гоняюсь за призраком, несуществующим человеком, в то время как некто, не будем показывать на него, вернее, на неё, пальцем, успел прописать мою судьбу, придумав мне новых врагов и опять определяя мою персону в спасительницы? Ну, намёк, в общем-то, понятен: пока Райлит разбирается с собственными проблемами, меня надо пристроить к делу, дабы я не путалась под ногами и не совала свой любопытный нос, куда не следует… И лучше всего, если я буду заниматься знакомым, понятным и «любимым» делом. Нда… Нет уж, дудки! Не хочет, чтобы я ей мешала — и не буду! Вернусь назад, в свой мёртвый мир и постараюсь там выжить, а Райлит — флаг в руки и барабан на шею. Я не хочу опять рвать себя на части, помогая, выручая и спасая, а потом в знак благодарности получить пинок под зад.

— Будущее твоё туманом неизведанного скрыто, — отвлекая меня от невесёлых мыслей, нараспев говорила моя собеседница, перебирая карты. — Словно нарочно кто-то его от глаз от чужих спрятал. Ничего сказать не могу тебе, лишь о зле из бездны предупредить. Пять у него обликов, со стихиями миров связанных да с солнца пробуждением.

Я сухо поджала губы. И не почешусь! И не надейтесь! И не дождётесь! После исчезновения Райлит из меня таинственным образом убралось и маниакальное желание защищать всё, что движется. Я наконец-то снова стала собой… вернее, почти стала, но терять себя больше не намерена. То немногое, что оставалось во мне от дейте, кроме магии Слова, ушло вместе с Райлит, и слава Богу… Хотя… странно это, наверно. Я считала, что принципы стража во мне присутствовали всегда, просто не сразу дали о себе знать, а они, оказывается, были любезно привиты моей второй сущностью… Иначе и не объяснить возникшее равнодушие к судьбе семи миров.

Я устало моргнула и к собственному удивлению обнаружила, что мой правый глаз начал видеть. Невероятно… Конечно, видел он не так, как прежде, на чёткой картинке его сфокусировать не удавалось, но — неожиданный прогресс на лицо и на лице. Вместо зияющей чёрной пустоты — расплывчатое серое пятно с едва заметными выпуклостями чужих силуэтов.

— Касси, может, хватит с тебя гаданий? — подал голос Яшка, отчаянно зевая от скуки в своём углу у порога.