Дарья Гущина - Печать павшего. Лики Судьбы

— Э-э-э, батенька, да у тебя ещё и печень пошаливает, — протянула я. — А ну бегом марш в больницу, балбес, не то через неделю тебя вперёд ногами понесут! Живо!

Паренёк, не медля, развернулся и рысцой потрусил прочь. Я же — повертела в руках нож, пожала плечам, сложила его и сунула в карман. Как обычно, поверил безоговорочно… Почему-то мне все так верили, то ли мой странный взгляд тому виной, то ли что-то ещё… Я хмыкнула и, обогнув дом, свернула в свой дворик. Пока никто меня не тревожит — посидеть немного на свежем воздухе… Окружающие дома, шевеля разноцветными занавесками, с любопытством косились на меня освещёнными окнами, стекали по щеке первые слезинки намечающегося дождя, гудел в сквере, беседуя с листьями, ветер…

Я привычно села на знакомую скамейку и закрыла глаза. Дома даже телевизор с радио нагоняли на меня унылую тоску, непроизвольно порождая десятки образов. Каждый голос — это чья-то жизнь, которая однажды прервётся, каждый киногерой — это живой человек с соответствующим концом пути… Единственное, что я позволяла себе смотреть — это мультики, и то — не все, а слушать — только старую-древнюю классику, и то — тоже не всю. Даже звук инструмента порождал свой образ, будь они трижды прокляты… И потому — я предпочитала проводить как можно больше времени на ночной улице, в относительной тишине и темноте.

И обычно до моих посиделок никому дел никаких не было, но не сегодня. Сегодня вообще какой-то странный день, может потому, что это своеобразная годовщина моего прощания с семью мирами… Словом, меня потревожили, вернее, потревожил. Крохотный котёнок с писком потёрся тощим боком о мой кроссовок, и в сумерках жалобно сверкнули огромные янтарные глазищи. Кошечка. Черепахового окраса. Два месяца от роду. Будет жить долго и счастливо… если я сейчас от неё не отвернусь. И я не смогла отвернуться. Вынужденное одиночество, знаете ли, иногда ой как надоедает…

Наклонившись, я осторожно подняла котёнка и посадила на свои колени. Тот, повозившись, уткнулся холодным носиком в рукав моей куртки и радостно заурчал. Я сняла шарф и заботливо укутала дрожащее тельце. Сибирь, середина осени, близится зима и погода вот уже неделю как нас этим пугает… Котёнок на моих руках счастливо вздохнул. Моя ты зайка… Так тебя и назову. И надо бы позвонить Яшке и попросить его купить заодно молока, раз уж собирался прийти «праздновать», а то голодную живность кормить-то и нечем. Не пельмени же варёные ей предлагать, а самой мне лень куда-то идти…

…Сильнее заморосил дождь, замельтешили в рамках окон тени далёких силуэтов, настороженно заскрипели под усилившимися порывами ветра деревья, заспешили домой запоздалые прохожие, на ходу раскрывая зонтики… И лишь я продолжала сидеть на скамейке, через плечо глядя на убегающую вдаль жизнь…