Даниэла Долина - Кочевница

― Так может, и мы сумеем это сделать? — сказала Элизабет.

― Нет. Вы не сможете. Ни людям, ни магам этого не дано, — отрезала Виола. — Хотите? Уносите его с собой, — отмахнулась красавица. — Если поднимите, конечно, — скривилась в ухмылке сестра и присела на спину махайрода, желая пронаблюдать за тем, что чародеи будут делать со своим другом.

Орландо подошёл к Эдуарду и попытался приподнять его за плечи. Тот не сдвинулся с места, стал неподъёмным.

― Ладно, хватит, Орландо. — Мария отстранила Орландо от Эда и, показав рукой в сторону лежащего тела, сказала, обращаясь к феям:

― Берите его.

― То есть как это: берите? Ты чего командуешь?! — Лизи была вне себя от возмущения.

― Подожди, Лизи… — снова заговорила Елена. — Вы гарантируете, что он будет жить?

― Да.

― Елена, это же феи… Ты что, с ума сошла? Даже если они оживят его, ну… расколдуют, кто знает, что они сделают с ним потом? Посмотри на них… Он ведь твой муж, в конце концов!

Кто-то из девушек фей ехидно хмыкнул.

― Вот именно, Лизи, — твёрдо сказала Елена. — Муж. Пусть делают, что хотят, только пусть он будет жив.

Мария с Орландо переглянулись, а Елена присела у тела мужа и принялась вытирать его подолом своей юбки, поправила мокрые слипшиеся волосы, попыталась поудобнее положить руку, но не смогла её поднять. Заплакала, спрятав лицо в ладони…

― Сколько времени вам понадобится, чтобы расколдовать его? — спросил Орландо.

― Вы заберёте его на обратном пути.

После этих слов, Виола, похоже, потеряла интерес к происходящему. Она встала и приблизилась к Кочевнице, заглянула ей в лицо:

― Теперь ты знаешь о своём предназначении?

― Не всё… — Мэри ответила несмело и не сразу.

― Возвращайтесь. С ним будет всё хорошо… — подала голос Кларисса, обведя чародеев несмелым взглядом. Потом сёстры окружили Эдуарда и словно пушинку подняли его в воздух. Они поплыли над землёй в сторону зарослей прочь от озера, унося обнажённое тело молодого человека, что ещё минуту назад не мог никто сдвинуть с места.

Елена погрузилась в состояние постоянной тревоги. У Орландо даже возникло сомнение, стоит ли теперь её брать с собой в кузницу. Но лишиться сразу двоих, самых талантливых соратников он не мог:

― Ты не веришь феям, Елена?

― Не знаю… А что теперь остаётся?

― Если б не Эд, мы не получили бы эту воду. — Под рубахой у Орландо была припрятана хрустальная сосулька с мутной вязкой жижей, за которую так дорого было заплачено.

― А если бы не Мэри, ты навечно остался бы в Подводном мире.

― Видишь, нам нельзя друг без друга. Жаль, что Эдуард сейчас не с нами. Без него я не уверен ни в чём…

Елена опустила красные воспалённые веки, вздохнула и присела на краешек стула. На столе лежала книга Эдуарда, открытая на странице с родословной Берингрифа.

― Не переживай, Орландо, я тебя не оставлю… Я пойду с вами. Только Эда, — Елена запнулась, — нам действительно будет не хватать. Да ещё этот малыш и Роланд. Он совсем не понимает, чем всё может закончиться для них.

Орландо стало чуть легче. Он никогда не сомневался в Елене. Она — сама мудрость и великодушие. Кто лучше Елены мог уладить все разногласия и недоразумения, кто всегда вносил ясность в их запутанное и взбалмошное существование? Комок подступил к горлу, когда он посмотрел на дрожащие руки девушки, осторожно, как к бесценной реликвии, прикасающиеся к страницам старой книги.

― Что ты здесь нашла? — Крепкая смуглая ладонь легла на белоснежные изящные пальцы. На одном из них — обручальное кольцо: тонкий золотой ободок с капельками голубоватой бриллиантовой росы.

― Мать Кейвдэвла — не совсем обычная женщина. В её роду были гномы. Наверное, какой-нибудь дядюшка по материнской линии поделился с ним своими секретами… Это страшное заклятие. Даже корень мандрагоры не поможет.

― Елена, Виола ведь обещала. Я слышал, эта Кларисса делает невообразимые вещи: чуть ли не мёртвых воскрешает. Она ведь дочка Виолы.

― Правда? Интересно, а кто её отец?

― Этими тайнами сёстры даже друг с другом не всегда делятся.

…Когда Елена приняла решение не оставлять друзей в это трудное для всех время, оставалось лишь изловчиться и отлучить от пристанища под дубом в Форест Феори маленького мальчика Альфреда с его отцом. Что придумать в оправдание этой отлучки, чтобы оставить бедных женщин в состоянии пусть даже ложной, но уверенности, что их близкие в полной безопасности, их отсутствие временно, безвредно или даже полезно? Совета решили спросить у… Сэмюеля.

― Не надо ничего придумывать, — спокойно ответил Сэм. — Самое простое решение — всегда на поверхности. Вы ведь волшебники?

― Шутишь, мальчик? Не время… — немного разочаровался Орландо.

― Папа рассказывал, что когда-то мама увидела, как мадам Елена пыталась вылечить меня. Я тогда был совсем маленьким и ничего не помню. Мадам Елена произнесла заклятие и опустила меня в таз с зельем. Мои ноги сначала превратились в рыбий хвост, потом в лапки ящерицы. Потом снова стали человеческими… Правда, ничего не получилось… — грустно вздохнул Сэмюель, — Но мама чуть не лишилась рассудка.

― Какие придурки! — Елена стукнула себя кулаком пó лбу. — Заклятие стирания! Мы же можем стереть им память.

― Конечно. Мы так привыкли не злоупотреблять колдовством, что скоро станем забывать самые обычные для чародеев вещи…

―…И когда-нибудь станете такими, как мы, — грустно закончил Сэм.

Все растерянно посмотрели на мальчика в инвалидном кресле, и в воздухе маленького подземного домика повисла тишина.

Простой совет мудрого мальчика и не очень простое окончание разговора произвели впечатление и на Кочевницу, но она не могла позволить себе долго задумываться над происходящим. Её звала дорога, и она вняла зову.

Уже на следующее утро Нэнси с Оливией забыли об Альфреде и Роланда проводили в Оттел на заработки. А по дороге на север быстро и неустанно продвигались войска южан, и среди прочих — молодой отец с младенцем и дама на сносях. И никто не мог понять, как удаётся всей этой массе людей преодолевать огромные расстояния в короткие сроки и совсем без задержек в пути.

Близилось полнолуние и… снова — осень. Всё в жизни Кочевницы начиналось осенью: школа, студенчество и преподавательство в той — прошлой жизни. Но и здесь всё случалось по осени. Она явилась сюда в пору листопада, и впервые в жизни познала счастье взаимной любви год спустя. А теперь, когда близилась развязка страшного противостояния, природа не хотела разделять с людьми их бодрости и вдохновения. Она засыпала. Начало и конец сошлись, цикл пройден, и предстоял выход на новый уровень.

Марию не покидало ощущение начала конца. Она чувствовала, да просто знала, что путь кочующей рыбы лосось скоро окончится. Только бы не раньше срока, только бы не в кузнице или на поле боя… «Будь послушным, малыш. Ещё не время»…