Алёна Киселёва - Шанс на жизнь, шанс на смерть

— Главарь наш отдыхает, его давеча едва бурый не задрал.

— Бурый? — недоумённо переспросила я.

— Да мы так медведя зовём, зверюга страшенная, — активно жестикулируя, поведал разбойник мне. — Он у нас здесь один такой. А пока главарь отходит после встречи с бурым, я за него. Бирдо Тесак меня кличут.

Вынужденная как-то отреагировать, я покивала, не торопясь представляться в ответ. Вместо того я поспешила разузнать у словоохотливого разбойника, зачем меня сюда притащили и что собираются делать дальше — ведь если бы их интересы ограничивались грабежом, то это можно было бы решить ещё на дороге…

— И что вы собираетесь со мной делать?

— Сейчас мы можем чуток повеселиться, не так ли, — не сообщил ничего дельного Бирдо.

Я замешкалась с ответной репликой, лихорадочно сопоставляя предполагаемые представления разбойника о веселье и свои возможные модели поведения.

— Конечно, — мило улыбнулась я, распуская волосы согласно свежевыдуманному негуманному плану.

Бирдо заметно обрадовался моей покладистости, разлил лилово-красный напиток в кубки, но взять их в руки не успел: я торопливо отвлекла его любительским спектаклем. Поднявшись на колени, я поползла к разбойнику, старательно виляя бёдрами, пока не спряталась у него за спиной. Не думаю, что это выглядело достаточно соблазнительно, но для Бирдо вполне хватило: часто дыша, он явно надеялся насладиться моей игрой и, конечно, не предполагал, что его ждёт разочарование. Ненадолго оказавшись вне зоны видимости разбойника, я поудобней перехватила зажатую в руке заколку и, прикусив губу, резанула острым концом защёлки по ладони. Кровь скапливалась медленно, но я и не знала, какое её количество было необходимо и удовлетворилась тем, что есть. Осторожно перекинув руку через плечо Бирдо, я ухватила один из кубков, прижав сверху порезанную ладонь, и даже немного поболтала содержимое для верности — ранку защипало, но я этого почти не заметила. Чувствуя себя ужасно глупо, я ещё поползала по шалашику туда-сюда для верности, удостоверяясь, что кровь смешалась с не менее красной, но совершенно иной природы жидкостью, перехватила кубок за массивную ножку, а в другую руку взяла свой. Неожиданно резким движением заставив Бирдо дёрнуться, я подсунула пойло разбойнику под нос, и тот, блаженно улыбаясь, залпом проглотил намешанную мной гадость. Не слишком успешно стараясь скрыть волнение, чуть подрагивающей рукой я прижала кромку кубка к губам, но пить отвратительно пахнущую брагу не стала и с замиранием сердца впилась глазами в бандита, пытаясь увидеть в его лице какие-нибудь изменения. С полминуты мне казалось, что мой план провалился; с ладони предательски скатилась на одну из шкур капля крови. Подозрительно нахмурившись, Бирдо собирался что-то сказать, когда его лицо свело судорогой, зрачки расширились, изо рта пошла пена. Едва не пробив головой стену шалашика, он повалился на спину, задёргался, словно в эпилептическом припадке, но почти сразу затих. Судя по широко распахнутым глазам с застывшим в них недоумением и отсутствию пульса, в местной банде стало одним разбойником меньше. С противоречивыми чувствами я опустила взгляд на пораненную ладонь, из ранки на которой всё ещё сочилась кровь. С одной стороны, мне следовало бы радоваться: я осуществила задуманное и, возможно, открыла себе путь к свободе, но с другой… Я позволила себе на секунду закрыть глаза, выгоняя из головы лишние мысли. Это оказалось непосильной задачей. Да что там, мне было чертовски неприятно получить окончательное подтверждение того, что моя кровь превратилась в универсальный яд, действующий на всех — от насекомых до людей… Во времена, когда я ещё не оставляла попыток лечения, в разных клиниках, прейскурант услуг которых исцелял добрую половину обратившихся одним своим видом, раз за разом изучали содержимое моих сосудов и вен и вскоре заметили, что результаты анализов всё больше разнятся. Меня предупреждали, что химический состав крови меняется постоянно, что такого раньше никто не наблюдал и мне не стоит удивляться, если однажды случайная царапина окрасится в зелёный, а то и синий цвет. И всё же я не ожидала таких изменений…

С определённой долей брезгливости прикасаясь к начинающему остывать трупу, я сняла с пояса Бирдо кинжал, оказавшийся на диво острым, обмотала левую руку одной из грязных шкур и поползла выпалывать кустарник. Шипы были непомерно длинные и колкие, но благодаря наличию качественного орудия труда уже через пять минут занимающее полшалашика тело разбойника почти полностью скрылось под слоем срубленных веток, а я смогла ползком, обдирая локти и колени, выбраться на волю. Убегать напрямик по не особенно густому лесу на виду у всей банды не просто казалось глупой идеей, но и являлось ей, поэтому я решила попытаться устроить переполох в лучших традициях голливудских боевиков и под шумок незамеченной смыться. Как правило, в кино для этого устаивают взрыв или пару пожаров, угоняют машину или распугивают лошадей и прилюдно кого-нибудь убивают. Что ж, с последней задачей я успешно справилась, правда, никто пока не видел дела рук моих и шума не поднимал… Устраивать поджог мне как-то не хотелось, да и спички мои остались на кухне квартиры в другом мире, а вот разогнать лошадей из-под навеса представлялось неплохой идеей. Тем паче добраться до их стоянки можно было в относительной безопасности — под прикрытием хижины, которая хоть и надёжно защищала от ненужных взглядов, так и норовила обрушиться на голову от малейшего порыва ветра.

Лошади хмуро косились на меня, одобрительно поглядывали на уже перерезанные привязи, но разбегаться не спешили, дисциплинированно топчась на своих местах. Покончив с освобождением пленных, я спряталась за углом и какое-то время задумчиво наблюдала за продолжающими стоять под навесом кобылами. Н-да, в кино бывает не так… Чтобы расшевелить флегматичный табун, пришлось найти длинную хворостину и хлестнуть пару лошадок в заднем ряду по хвостам. Они взбрыкнули, взбудораживая соседей, и начали творить безобразия. Стоявшая с краю пегая кобылка, особенно низенькая и худая, боком толкнула поддерживающий навес шест, держащиеся особняком мускулистые кони походя снесли несколько шалашиков, из-под обломков которых с бранью и криками выбирались придавленные разбойники. Я в последний момент успела впрыгнуть на замешкавшуюся лошадку, однако далеко не уехала — буквально в следующую секунду по мне врезали какой-то оглоблей (шокированное сознание склонно преувеличивать силу удара и размер орудия, потому как по его прикидкам от моих рёбер ничего не должно было остаться), и я свалилась на землю, едва не угодив под копыта. Воздух выбило из лёгких, сразу встать я не смогла, зато свободная минутка позволила в красках насладиться поднятым мною переполохом. Вопреки моим надеждам, банда действовала слаженно: одни спокойно и быстро отлавливали лошадей, другие — те, что попали под обломки или под копыта — жались к краю поляны, а особенно пришибленные ошалело бродили между опасно развеселившихся животных. Остальные же, не обременённые полезными делами, уверенно брали меня в кольцо. Пока я кое-как поднималась на ноги, со стороны покинутого мной и чудом не разрушенного лошадьми шалашика послышались возмущённые вопли, большая часть разбойников повернулись туда. В наступившей затем тишине негодующий возглас одного из бандитов, сравнимого со мной по возрасту, а то и младше, прозвучал похоронным колоколом… скорей по мне, чем по убитому «заместителю» главаря.