Алёна Киселёва - Шанс на жизнь, шанс на смерть

— Что ты с ним сделала?

Вопрос был провокационным, хотя, наверное, таким и не задумывался. Не могла же я ответить «Знаете, бедный зверик отравился»…

— Волк был, кажется, бешеный, — неуверенно начала я. — Может, он сам помер?

— Наверняка так оно и было, — иронично согласился Игнис, снисходительно улыбаясь.

— Волк?! — издевательски расхохотался Кейрен. — Во-первых, никакой это не волк, а тапи — вымирающий, между прочим, вид. Во-вторых, у них не бывает бешенства. На людей, кстати, тапи не нападают, а питаются снежными зайцами, которые водятся, соответственно, только зимой. Летом тапи впадают в спячку, а этому что-то помешало, вот он и обезумел от голода.

Под любопытным взглядом Игниса, угрожающим — Кейрена и недоверчивым — Ориен, не решившейся подойти близко даже к телу хищника, я была вынуждена срочно выдумывать новую, более правдоподобную версию, но в голову, как на зло, ничего не приходило. Мыслительному процессу существенно мешала ноющая рука, которой становилось всё неуютней в чужой холодеющей пасти.

— Не хотите сначала помочь? — не надеясь на удачу, попыталась перевести разговор в другое русло я. — Мне вообще-то больно.

А в ответ — тишина… Мрачное молчание спутников не сулило мне ничего хорошего; Кейрен молчал выразительней всех: злой и невыспавшийся, он, судя по выражению лица, был готов для профилактики что-нибудь мне отрезать…

— Ладно, ладно… — сдалась я, отчаявшись придумать достойное оправдание. — Скажу честно, этот ваш тапи отравился.

— Чем? — вопросительно поднял бровь Игнис.

— И зачем? — не дошло до Кейрена.

Ориен нервно рассмеялась, но случая поиздеваться над вором не упустила.

— Конечно, Кейрен, несчастный оголодавший тапи решил покончить с собой и переел волчьей ягоды.

В другое время это стало бы началом очередной баталии, но сейчас у вора был объект поинтересней, поэтому он только дежурно огрызнулся на выпад Ориен и вновь переключил своё внимание на меня.

— Так ты объяснишь нам что-нибудь?

— Я уже сказала, что зверь отравился. А чем — вопрос некорректный, лучше спросить кем…

Игниса я не разочаровала: он сразу понял, о чём речь, и ему это явно показалось фактом любопытным и достойным интереса. А вот Кейрен думал долго: мыслительный процесс так явно отражался на его лице, что вызывал улыбку.

— Ты хочешь сказать…

— Кровь, — разрешила я его умственные затруднения. — Не советую меня кусать…

Округлив глаза, Кейрен брезгливо отшатнулся, мнительно вытирая руки о штаны.

— Что за…? — возмущённо начал он, но, похоже, решил, что ему лучше не знать подробностей: некультурно сплюнул и, нарочито громко топая и бормоча в мой адрес что-то нелицеприятное, отправился досыпать. Нахмурившись, я повернулась к Ориен, но та несколько виновато отвела взгляд и последовала за вором.

— Ах так, да?! — зло выкрикнула я им вслед. — Ну и катитесь! Вы мне очень помогли, спасибо!

Не на шутку рассердившись, я даже дёрнула прикушенной рукой: освободиться, конечно, не удалось, а боль отдалась в плечо, заставив меня обиженно взвыть. Тапи злорадно смотрел на меня остекленевшими глазами и разжимать зубы не собирался.

— Давай помогу.

Я удивлённо покосилась на Игниса: уж от него поддержки я никак не ожидала. Наёмник присел на корточки и, крепко обхватив пасть тапи двумя руками, с неприятным хрустом разжал наконец его челюсти. Болезненно скривившись, я торопливо сунула онемевшую руку с двумя рядами симметричных ранок в воду, а, почувствовав мягкую прохладу, разливающуюся по раскалённой, как мне казалось, коже и связанное с ней облегчение, смогла членораздельно выговорить:

— Спасибо.

На мою благодарную улыбку Игнис не ответил, выудил из-за пазухи какую-то светлую тряпочку, на вид чистую, и, требовательно дёрнув меня за плечо, взял на себя роль санитара. Мой рукав был разрезан с пугающей ловкостью, причём я не успела заметить ни как оружие появилось, ни как вновь исчезло из виду. Уверенно накладывая на мою руку импровизированную повязку, наёмник ненавязчиво поинтересовался:

— Не расскажешь что-нибудь ещё об удивительных свойствах твоего организма? Ведь ты обычный человек — я вижу — так откуда ядовитая кровь, если не секрет?

Я устало вздохнула. Конечно, из своей болезни тайны я не делала, но и болтать о ней направо и налево не стремилась. И не только потому, что не хотела, чтобы меня жалели, а и в связи с тем, что говорить об этом вслух мне было слишком трудно. Игнис завязал последний узелок и выжидающе посмотрел на меня с задумчивой полуулыбкой на губах.

— Не хочу обсуждать эту тему… сейчас, — подумав, осторожно ответила я.

Игнис не спорил — согласно кивнул, признавая моё право, и, не теряя благостного выражения лица, одним резким рывком встал. Я последовала его примеру: поднялась с земли, к слову, не слишком тёплой, и поплелась было к тускло мерцающему в темноте кострищу, однако моё внимание привлекли странное шипение, послышавшееся сзади, и дохнувший в спину могильный холод. Обернувшись, я невольно поёжилась: тела тапи на берегу больше не было, теперь о событиях этой ночи напоминала лишь примятая трава, зловеще припорошенная серым, почти бесцветным пеплом. В глазах Игниса затухало багровое пламя, на лице не осталось и следа улыбки, словно секунду назад я говорила с другим человеком. Встретившись с моим испуганным взглядом, наёмник холодно пояснил:

— Падальщики набежали бы, — и быстро прошёл мимо меня к стоянке.

Случайный порыв ветра подхватил пепел с травы, пронёс над лунной дорожкой в воде и унёс с собой, помчавшись над ночной пустошью на рассвет…

…В путь мы отправились ближе к обеду: спутники дали мне выспаться. Я тешила себя надеждой, что они испытывали заслуженные муки совести (кроме Игниса, конечно), но умом понимала, что и Ориен, и Кейрен просто сами были не прочь отдохнуть после ночного происшествия. К тому же, спешить не имело смысла — до Дефрокофа, родной Долины Ориен, оставалось всего ничего, а от возможности прервать турпоход и переночевать в цивилизованном месте никому отказываться не хотелось. День выдался жарким и солнечным, но, несмотря на это, горизонт впереди скрывался за широкой полосой тумана. Я догадывалась, что так, вероятно, выглядела граница Долины, однако подтвердить или опровергнуть своё предположение не могла: Игнис мне вряд ли ответил бы — разговоры на пространные темы почему-то не входили в десятку его любимых занятий, а подходить с вопросами к Ориен или Кейрену, опасливо держащимся от меня в стороне, было ниже моего достоинства. Вот так, в молчании, под перестук копыт и стрёкот разомлевших на жаре кузнечиков, прошло несколько часов пути. Возглавлявший процессию Игнис остановился за пару метров до плотной стены тумана.