Лола Екшибарова - Путь

Сжав виски ладонями, с заминкой прихожу в себя. В ушах звон, в глазах яркие искры, во рту знакомый солоноватый привкус. Тут же вновь поднимаюсь на ноги, протягиваю правую руку с раскрытой ладонью. Я почему-то знаю, что последует затем, но решительно прошу:

— Отдай!..

Ну, кто бы сомневался. Вторая пощечина, более жестокая, потому что удар намерено направлен вскользь, бросает меня вновь на стену, теперь в другую сторону. На пути попалась скамья, я перевернула ее, падая, наткнулась на перекладину. Перехватило дыхание, спазм болью скрутил в узел. Подняться второй раз оказалось еще труднее, пришлось сначала встать на четвереньки, после осторожно выпрямиться. С подбородка сорвались темные капли, упали тяжело, пачкая пол. Инстинктивно прижала к лицу манжет — рукав тут же напитался кровью. Либо губы, либо нос разбит.

Пока корчилась, вставая, посмотрела Эллорну в лицо. Отсутствие явных признаков гнева обнадеживало, только пугали ставшие почти черными глаза.

— Хорошо, если хочешь - бей. — Согласилась, отводя руки от лица. Расставила ноги, стараясь стоять прямо, но меня все равно слегка покачивало. — Только вряд ли я…

Эллорн резко протянул вперед руку, и я невольно зажмурилась в ожидании следующей пощечины. Но он просто взял меня за подбородок, поворачивая лицом к скупому свету из оконца. Спросил сразу обо всем:

— Зачем?

Запоздало брызнули слезы, смешались с кровью на губах. Я отстранилась, вновь пытаясь вытереться рукавом, и меня повело. Пол накренился, реальность на миг помутилась. Вцепилась в то, что оказалось рядом — в протянутую руку эльфа, но не удержалась. Получилось, что упала на колени, к его ногам. И пусть.

Не в силах больше бороться, просто уткнулась лбом в отвороты сапог, в приятно прохладные железные пряжки. Он постоял, медленно наклонился, осторожно убирая вцепившиеся в него пальцы, присел рядом. Крепко взял меня за плечи. И, честное слово, не знаю, чего больше было в его заботе: ласки или бешенства.

— Пожалуйста, Эллорн!.. Отпусти!.. — Прошептала, давясь то ли слезами, то ли горем. — По-другому расстаться у нас никак не выходит.

— Зачем тебе уходить? — Конкретизировал он вопрос.

Оставь, эльф!

— Ради меня ты отказался от всего: свободы, дома, твоего народа. И теперь ты несчастен - я вижу. Прости, эйльфлёр, но я не принимаю твою жертву.

Он молчит, приглядываясь к чему-то в моих мыслях, что замечает лишь он. Потому что сейчас они в таком сумбуре, что я и сама в них заблудилась.

«А что мне делать с ТВОЕЙ жертвой?» — наконец спрашивает эльф.

«В смысле?».

«В смысле, что твоя жизнь — за мою свободу. Разве это не жертва?»

— Не будем спорить, ладно? — Отвечаю резко, и его глаза вновь нехорошо сужаются. — Или убей сам, или не мешай мне!.. Мне страшно до крика. Даже ты не настолько жесток, что бы растягивать эту агонию.

Он слегка кивает, соглашаясь, удивляя безмерно неожиданной сговорчивостью. Встает, легко вздергивая меня за шиворот, я не сопротивляюсь, обманутая его спокойствием. Лишь когда оказываюсь брошенной на кровать, а эльф привычно начинает расстегивать одежду, понимаю смысл происходящего. Но поздно. Сопротивляюсь без шуток, лихорадочно, до конца. Он так же не шутя подавляет сопротивление, нисколько не заботясь обо мне.

Когда становится понятно, что он опять победил, просто закрываю глаза. Ты сильнее, мой господин. Все в твоей власти. Всё и всегда. Если таково твое желание, пусть будет, как ты хочешь.

«Ведь ты собиралась умереть ради меня» — напоминает Эллорн насмешливо.

Я кривлюсь болезненно от этой насмешки, но соглашаюсь: «да, я готова умереть ради тебя».

«Тогда умри ДЛЯ меня. — Предлагает эльф со злой издевкой. — В моих объятиях. Ради моего удовольствия».

Я еще крепче зажмуриваюсь. Либо сошла с ума я, либо весь остальной мир, но скорее всего — я. Это не любовь, это безумие: и причиняемая тобой боль доставляет мне наслаждение.

Как страшно и легко!..

— Ну, ты рано начала плакать. — Говорит Эллорн, кончиками пальцев касаясь моих мокрых щек. — Впрочем, ты сама так хотела.

Он торжествующе смеется, подчиняя меня полностью. Как всегда. Только сегодня он совсем не бережется, не осторожничает. Не старается быть нежным и заботливым. По моему, невольные гримасы боли его забавят, а стоны даже доставляют радость.

Конечно, я никогда не была ему равным партнером, ни в поединке, ни в любви. Потому, когда вдруг свет начал меркнуть, а вокруг не вспыхнула радуга, поняла: вот и всё.

Проваливаясь, падала все глубже и глубже в темноту. В тишину. В покой. Падала так долго, что стала уставать от падения.

Очнулась так же внезапно. Почему так сумрачно?..

— Потому что наступил вечер. — Отозвался Эллорн, протягивая мне кубок с подозрительно пахнущей горячей жидкостью. Успокаивающе улыбнулся: — Выпей, не упрямься. Горько, но полезно.

Послушно выпиваю предложенную гадость, и прячу лицо в его ладонях. Смущение и растерянность, сменяясь попеременно, обливают меня то жаром, то холодом. А Эллорн молчит, и, хоть я не вижу его, но чувствую: эльф продолжает улыбаться.

— Ну что, будем умирать дальше? — Спрашивает, и я слышу, как он тихо смеется. — Или есть другие предложения?

— Есть. Давай вначале поужинаем?

Так же посмеиваясь, он помогает мне и одеться, и умыться. Сосредоточенно рассматривает слишком явно видные следы пощечин, и, порывшись в своем дорожном мешке, замешивает в глиняной плошке шепотку серого порошка с водой. После осторожно втирает мазь в ссадины и синяки, причем делает это так аккуратно, как я и сама бы не смогла.

— Знаешь, вот теперь я за тебя спокоен. — Признается после ужина, когда я устраиваюсь на полу перед жерлом печи, привычно откинувшись на стену и обхватив руками колени. Задрав голову, пытаюсь рассмотреть в темноте его лицо, но не удается. Потому просто пожимаю плечами. — Ты вновь обретаешь свое неподражаемое чувство юмора. Это радует.

— Жаль. — Буркнула, облизывая распухшие губы. — Лучше бы я тебя по-прежнему раздражала.

— Почему?

Который раз за минувший день мне задан непростой вопрос?

Я едва успеваю остановить мысль. Довольно, эльф! Сколько можно об одном и том же?

— Я все равно услышал. — Признается Эллорн, и садиться на пол рядом, притягивает меня к себе, обнимая за плечи. — Ладно, давай поговорим серьезно. Один раз. Ты все еще желаешь уйти?

Вот теперь я не знаю, что ответить, чтобы не солгать.

«Это ответ, Элирен. Ты ответила и мне, и себе: ты не знаешь. Не знаешь, что будет лучше для меня. Ведь именно обо мне ты и думаешь, делая глупость. Исключительно обо мне». От смущения я рассердилась. Очень хотелось возразить ему, а возразить-то было нечего!

«Наверное так, Эллорн. Тебе виднее. Нет, я без ехидства, я серьезно. Ты так часто оказываешься прав, что я, видимо, неосознанно оглядываюсь на тебя. Все потому, что беру за образец твою неизмеримую мудрость».