Ольга Табоякова - Хозяка

— Доченька, а что с нарядами? — спросил он за обедом.

Виктория с надеждой посмотрела на отца:

— Да у меня все есть, ведь в этом же году я не еду на бал?

— Кто тебе сказал такую глупость? — старый барон искренне вознегодовал.

— Папочка, — Виктория кинулась к нему на шею. Старый барон уже высчитывал за кого пристроить дочку.

Предстояло много хлопот.

— Папа, надо выехать побыстрее и заказать все в городе. Ты же понимаешь, что там все лучшее. А к тому же я навещу тетю Кыль.

— Кыль? — Барон вспомнил о старой сестре. — Зач…? — потом вспомнил, что Кыль собирается сделать наследницей кого-то из племянников или племянниц. — Хорошо.

— А ты сможешь переговорить кое с кем, разузнать обстановку, — гнула свое дочь.

Барон восхитился, как хорошо учат детей на Фагане. Уезжала дура дурой, а вернулась умница и настоящая дочка барона. Барон вдруг подумал, что будет советовать всем учить детей на Фагане.

Гена был бесподобен. Два дня он развлекал барона Киурдаса. Он читал стихи, он рассказывал, он слушал, он хвалил Мильна. Гена даже сводил барона к привидениям. Те обещали пересмотреть позицию барона и увеличить свое поселение в доме барона Киурдаса.

Я рассказала Мильну о том, какие проблемы у Гены. Мальчик поклялся не выпускать Гену из виду.

— Если он туда пойдет еще раз, то…

Мильн еще раз пообещал:

— Мы же родственники, какие проблемы! Положись на меня.

Я вдруг поняла, что количество новых родственников увеличивается в геометрической прогрессии. Тогда к концу года у меня будет заселен весь дом.

Я беседовала с родственниками покойного владельца поместья.

Первым делом я отправилась к Ики и ее дочери Малине. Дом у самой реки я нашла быстро. Малина была дома и гладила кошку.

— Приветствую, — я зашла в дом.

Ики глянула на меня поверх очков. Первый раз вижу здесь человека в очках.

— Новая хозяйка?

— Можно мне?

— Можно, — разрешила Ики. — Зачем пришли?

— Думаю, что можно сделать для девочки, — я видела, что ребенок болен.

— Ничего, — пожала Ики плечами.

— У меня есть деньги. Ведь такие же вещи лечатся. Пусть не здесь, но…

Ики с интересом посмотрела на меня.

— Вы из другого мира?

— Да, — я не видела смысла это скрывать.

— Я слышала…

— Я попрошу сеньлора Киурдаса, он даст необходимый совет. Оплата не проблема. Ики, вы поедете с дочерью?

Ики перестала заниматься своими травами, она долго на меня смотрела, прежде, чем спросить:

— Зачем ты это делаешь?

Когда так задают вопрос, то нельзя лгать:

— Я долги возвращаю.

— Хорошо, — Ики согласилась сразу и без раздумий.

Они уехали на следующий день. Сведущей в вопросах лечения оказалась помощница барона Киурдаса. Денег понадобилось не так уж и много.

Тритуглар и Раус обсуждали инициативу хозяйки.

— Да, она хорошо решает проблемы, — Раусу нравилась Ики. Он был признателен хозяйке.

— Мне тоже нравится, — согласился Тритуглар. — Она отправила и Фихфера на лечение.

— Твоего помощника?

— Фихферу смогут помочь. Ты же знаешь, какие боли он терпел после той неудачной охоты барона.

Раус поморщился.

Говорить с Сараном пришлось в походных условиях. Саран занимался какими-то балками.

— Саран?

— Да?

Мне понравился этот молодой мужчина. С таким жить хорошо: тихий, спокойный, все умеющий. Но с другой стороны, самой надо быть тихой и спокойной.

— Саран, скажите у вас все в порядке?

— Почему вы спрашиваете? — он не оторвался от своего занятия.

— Саран, я так понимаю, что вы возможно находились в родстве с покойным хозяином. Разное говорят. Мне бы не хотелось вас обидеть, но может быть в душе скопилась обида и гнев.

— Нет, — Саран пожал плечами и посмотрел прямо в глаза. — Я знаю, что мать подгуливала, но отец был такой… Это все к лучшему. Барон оставил мне крупную сумму. Он обеспечил и меня и мою мать еще при жизни. Я не могу жаловаться.

— Саран, спасибо за откровенность, — он хотел, чтобы я ушла и больше никогда не появлялась в его мире. Вот поэтому он был так искрененн.

К Вазипию и Ирасу пожаловали новые гости, вернее, гость. Ради разнообразия гость к ним пришел не домой. К ним пожаловал гость прямо в рабочий кабинет.

Это был нечеловек. Вазипий это понял седьмым чувством.

— Я все расскажу, — заявил Вазипий, как только увидел посетителя и начал выкладывать про Чех, по знакомство, про Викторию, про разных ночных гостей.

Лирх молча слушал. Ирас удивился поведению брата, но не вмешивался.

Когда Лирх ушел, то Ирас просил с чего это так разоткровенничался его брат.

— Это был нечеловек, — Вазипий вытирал взмокший лоб. — Что же такого в этой девчонке?

— Кто это был? — потребовал ответа Ирас.

— Я тебе расскажу, но ты молчи. Это был дракон или почти дракон. Говорят, что они вымерли, но это не так. Вроде даже они хотят возродить мир драконов.

— Да?

— Я бы тебе врал? — обиделся Вазипий. — Я узнал случайно, есть способ их различать. Это был полудракон или вернее человек, так до конца еще и не ставший драконом.

— Ты что несешь? — Ирас стал опасаться за разум брата.

— Это самая большая тайна. Говорят, что каждый может стать драконом. Понимаешь? За это их и убивали, а мир разрушили, — Вазипий шептал брату на ухо.

— Что? — Ирас побледнел. — Каждый?

— Так какие-то условия. Я не все знаю, но когда-то я столкнулся с одним настоящим старым драконом. Он сделал заказ на поиск души своего друга. Я нашел лишь часть этой души. Ты слышал про Великого воина Гада? Так вот, я тогда многое понял. Пусть это были полунамеки, но…

Вазипий многозначительно завращал глазами, Ирас потребовал подробностей.

Барон Киурдас уехал от нас. Мы попрощались с Мильном, обещали его навещать и тоже ждали в гости. Гена вздохнул с облегчением и тоской. Он сильно грустил по своей Лине.

Барон решил, что будет нехорошо не побывать по пути в гостях у своего доброго знакомого Вальтимора. В доме всегда веселого добродушного друга царила ярость. Вальтимор был в гневе. Ему нанятый маг-целитель подтвердил, что дочь имела интимные контакты и порадовал новостью, что она беременна. Дочь билась в истерике, что во всем виноват отец. Отец пялился на башмаки и куртку незнакомца, песочил начальника охраны на предмет, что у того шляются под носом все кто ни поподя.

Киурдас не знал всего этого, он приписал такое состояние началу времени работ. Киурдас задержался у Вальтимора на один вечер. Разговор за ужином зашел о стихах потому, как на все другие темы Вальтимор тихо огрызался, а на эту загорелся вниманием.