Александр Егоров - Повелитель Ижоры

На залитой солнцем улице он увидел уже одетого и почему-то печального Ника. Он прохаживался возле большого черного «лендровера» с открытым верхом – это был классический внедорожник, «дефендер», как в телерепортаже про африканское сафари. За рулем восседал незнакомый парень, а сзади – Ленка. Стриженая, в костюмчике в стиле «милитари» и в неизменной бейсболке, она не глядела на Филиппа.

А он все стоял у окна, не решаясь ее окликнуть.

Второй джип ждал поодаль. Рядом с водителем сидел суровый гвардеец Корби. Увидев Фила, он приветственно взмахнул рукой.

Ничего не оставалось, как собираться на выход.

Умывшись, он принялся искать свою одежду. Тут его ждали новые неожиданности: кроме его старых джинсов на стуле висели совершенно новые, из грубой пятнистой ткани, напоминавшей камуфляжные штаны десантника, кроме них – тонкая полотняная рубашка и жилетка из мягкой, отлично выделанной кожи, которая чертовски приятно пахла. Все это оказалось сшитым точно по мерке.

Оружия, впрочем, ему не подарили.

Застегнув ремень, Филипп глянул в зеркало и остался доволен.

Он вышел из дома. Пожал руку Нику. Тот вздохнул и отвел взгляд.

– Ты чего такой? – тихонько спросил Фил.

– А ты чего?

Филу не терпелось рассказать. Но тут он оглянулся и потерял дар речи: из-за угла не спеша вышел его отец, великий конунг Ингвар, рослый, седой, величественный, и рядом с ним – его принцесса Диана, свежая, как цветок. Они продолжали начатую раньше беседу, и тема, по всей видимости, была приятной, потому что Диана лучезарно улыбалась, а Ингвар – горделивый, осанистый – что-то негромко говорил и очень ласково приобнимал Диану за талию.

Увидев Фила, Динка смутилась, и улыбка на одно лишнее мгновение зависла на ее лице. Но тут же она снова повернулась к Ингвару, рассмеялась и что-то сказала ему на ухо – и тогда отец перевел взгляд на сына.

– Доброе утро, – произнес он.

Филипп сглотнул слюну:

– Привет.

Отец пожал ему руку, и его прошиб пот с непривычки. Ингвар заметил, усмехнулся.

– Не смущайся, – сказал он тихо. – Или не подавай виду. Ты должен понять, Фил: здесь всё наше. И все они – тоже. Ты понял?

Филипп недоверчиво взглянул на него, хотел что-то сказать, но Ингвар уже не слушал. Он огляделся, подмигнул Диане. Затем шагнул к первому джипу (молчаливый парень-водитель заранее выскочил и распахнул дверцу) и уселся на заднее сиденье рядом с Ленкой.

– Ники, хочешь вперед? – позвал он. – Садись, малыш.

Когда Фил плюхнулся на заднее сиденье, Ленка отвернулась.

Взрослых в Изваре не нашлось. Ни одного.

Поначалу я этого даже не понял. Нам встречались ребята лет девятнадцати-двадцати, не старше, иные при оружии: видимо, дружинники. При виде нашего кортежа они становились «смирно», вскидывали руку в приветствии.

Они приветствовали отца. Но и меня тоже. Солдаты отдавали честь молодому ярлу. Я и не подозревал, что…

Одним словом, мне это нравилось. И даже очень.

Я сидел в джипе по правую руку от великого конунга Ингвара и глядел по сторонам, наслаждаясь своим новым положением.

Ник не оглядывался на меня. Похоже, он все еще обижался неведомо на что. Но мне было на это наплевать.

Так вот, я не закончил: взрослых в Изваре не было. Никого старше двадцати. Девушки казались еще моложе. Эти смотрели на Ленку, провожали завистливыми взглядами. И все они смотрели на Ингв… все они смотрели на моего отца так, как некоторые старшеклассники из тех, кто имел глупость хорошо учиться, смотрят на любимого учителя – если только в этой Изваре было хоть что-нибудь вроде школы.

Мне подумалось: а чем же они все тут занимаются, если не учатся?

Тем, чем мы прошлой ночью?

Я оглянулся: второй джип не отставал. Корби зажал в коленях верный карабин.

– Игорь Сергеевич, а почему здесь нет взрослых? – не выдержала Ленка.

Отец удовлетворенно хмыкнул, будто только и ждал вопроса.

– Да как тебе сказать, Леночка. Их просто нет. Им не нужно тут быть. У них совершенно другие дела, и я отправляю их подальше отсюда. К счастью, у меня есть такая возможность.

– Их ссылают? – спросила Ленка.

– Выселяют. Извара – это республика мечты, – отец говорил с пафосом, но явно не шутил. – Слушай: каждый парень… ну и девочка тоже… мечтает жить без родителей, в собственном доме, ведь правда? Ну, лет с шестнадцати точно?

Ленка уверенно кивнула.

– Вот видишь. Поэтому я и решил поступить радикально. Брать сюда только молодых. У меня здесь нет того, что так надоело всем в вашем мире: когда родители живут в одном доме с детьми… а иногда и в одной комнате. Как жили бы мы с твоей мамой, Филик… Это противоестественно. Так быть не должно.

Я глянул на него внимательно: мне все же показалось, что он лукавит. Вот-вот сорвется и во всем признается.

– А зачем они приходят? – спросила Ленка.

Это она о девушках, понял я.

– В самом деле, зачем? – усмехнулся отец. – Или почему? Ты не знаешь некоторых здешних особенностей, Леночка. Это тебе не Питер. Это Ижора. Здешних девчонок продают родители, с превеликим удовольствием. Стоит просто проехаться по деревням.

– Это правда? – Ник почему-то обернулся ко мне, но я его никак не поддержал. – Но это же…

– Здесь даже не средневековье, – объяснил отец. – Это раньше. Гораздо раньше. Здесь тяжелая жизнь, мой дорогой Ники. Тебе с твоим отцом такое и не снилось. Раньше, еще до нас, здесь случались голодные годы, когда вымирали целые деревни. А чтобы голод не повторился, они принимали превентивные меры. Регулировали численность. Но очень особенным образом: детей просто заводили в лес и там бросали… Помнишь сказочку – «Мальчик с пальчик»? В сказках память живет дольше всего. А страшная память – еще дольше. Так вот, о чем это я? Девчонок здесь отдают замуж как можно раньше, за бочонок солонины и мешок картошки. Их просто нечем кормить, этих девчонок. И если я захотел приютить некоторых, я что, преступник? Я просто хочу им помочь.

Голос конунга Ингвара дрогнул, и я подумал – тут все не так уж просто. Нет, совсем не просто.

– Но здесь есть и мальчики, – сказала Ленка тихо.

– Эти приходили сами. Как только прослышали про нашу… коммуну. И как только дорогу находили?

– А что дальше? – спросила Ленка очень тихо. – Дети?

– Вот это и есть самый тонкий момент, – отец слегка запнулся. – Здесь у нас есть определенные правила, которые я ввел, чтобы… ну, чтобы ребята вели себя поосторожней. Довольно жесткие правила. Одно из них – такое: девушка, у которой… это происходит… сразу покидает Извару. А этого мало кто хочет, поверьте.

– А ее парень? – спросила Ленка.

– Тоже. Вернуться сюда они больше не смогут. Сюда вернется только их ребенок, когда немного подрастет. Если захочет… А он захочет, – сказал отец, помедлив. – Все хотят.