Виктор Ночкин - Земля Павшего

Ближе к центру движение горожан приобрело некую упорядоченность, стало очевидно, что толпа течет в одном направлении. Инига вертела головой, не зная, куда глядеть: то ли рассматривать невиданные дома с красивыми фасадами, то ли следить, чтобы не затоптать конем разбитных детишек, которые норовят сунуться под копыта, то ли оглядываться на спутников.

– Куда они все? – окликнула Джегеда девушка.

– Госпожа, да вы что, не знаете? – весело проорала из окна толстая горожанка в ярко-синем платье. – Нынче на площади большая казнь! Ох, не опоздать бы к началу!

Голосистая тетка со стуком захлопнула ставни – должно быть, спешила присоединиться к жаждущей развлечения толпе.

– Не опоздает, – буркнул пожилой мужчина, отскакивая, чтобы не оказаться на пути груженого Разбойника, – начнут через полчаса, не раньше.

– А кого казнят? – осведомился Годвин.

– Большая казнь! – повторил старик.

– Перво-наперво изловили убийцу Эйзеля! Известного душегуба! – подхватил молодой парень в небогатой одежке подмастерья или слуги.

– И его сообщников! – отозвался другой горожанин, постарше и в шитом камзоле.

– Еще фальшивомонетчиков!

– И воришку!

– И, может, еще кого из тюрьмы прихватят за компанию!

– Хорошо бы! Хорошо бы, чтоб побольше! Чтоб не как в прошлый раз! Ох, короткая тогда потеха вышла!..

Всадники проехали дальше, оставив позади прежних собеседников, те уже перекликались между собой, позабыв о чужеземцах. Люди с удовольствием обсуждали грядущее представление, гадали, какие способы казни изберет судья... Заодно вспоминали, как кого казнили в прошлый раз, да в позапрошлый, да еще в начале весны – бичевание, топор, медленный огонь, колесование, удавка из сырой кожи...

– Ну и нравы, – процедил сквозь зубы Мороган. – Радуются, надо же!

– Можно подумать, у вас никого не казнят, – тихо буркнул пареньку Годвин. – Разве не в империи колдунов сжигают заживо на площадях?

– Да, но только богохульников, отрицающих Солнечного Аротона! Остальных казнят тихо, в тюремном дворе, чтобы не возбуждать низменных страстей в толпе!

– Да? Ну а у нас, стало быть, страстей не боятся.

Чем ближе к центру города, тем гуще становилась толпа. Всадникам пришлось прилагать немалые усилия, чтобы не потеряться в густой, бредущей, бормочущей массе – но и чтобы не затоптать кого-то ненароком. Иногда приходилось останавливаться – Инига при этом чувствовала себя мушкой, попавшей в мед, она тонула в голосах, шорохе платьев, перестуке подкованных подошв. Джегед, перехватив взгляд отчаявшейся девушки, натянул поводья. Горожане обходили его, толкались... наверняка многим хотелось обругать некстати вставшего кавалериста, но вид хмурого чародея действовал умиротворяюще, никто не прекословил. Маг подождал, пока невеста сумеет приблизиться к нему, ухватил ее лошадь за повод и увлек за собой. Мороган, столичный житель, которому частенько выпадало оказываться в сходной ситуации, не терялся – следовал за кузиной. Позади весело орал Годвин – огрызался на окрики горожан, которых был вынужден расталкивать. Воину приходилось хуже всех, поскольку он волок в поводу Разбойника, на тощих боках жеребца были навешаны объемные тюки, то и дело задевающие горожан жесткими гранями доспехов.

В конце концов путники вывалились с толпой на площадь. Джегед пробился из основного потока в сторону – люди стремились к центру открытого пространства, где на помосте расхаживали слуги правосудия. Ради нынешнего представления виселицу освободили от казненных – веревки раскачивались под ветром с моря. Пинева – богатый город, помост здесь был каменный, позволяющий проводить огненные казни. Вот и теперь с краю развели костер, над пламенем установили котел, подручные палача передавали снизу ведра и опорожняли в емкость. Двое колдунов в темных мантиях накладывали заклинания на решетку. Главный палач – здоровенный мужчина с обнаженными толстыми ручищами – расхаживал с топором на плече. На аккуратно отточенном лезвии играли блики.

Джегед отъехал в сторонку, под стену здания, и остановился.

– Подождем, – бросил маг, когда спутники поравнялись с ним. – Сейчас толпа сюда со всех сторон валит. Когда казнь начнется, улицы опустеют, а сейчас в порт просто не пробиться.

– Да, – кивнул Годвин, – проще выждать. Я, кажется, не меньше дюжины ног оттоптал.

– Может, стоило по окраинам пробраться, в обход, но я дороги не знаю, – пояснил Джегед. – К тому же в обход – все равно время теряем. А здесь, по-моему, вскоре начнется.

– А зачем там маги? С палачом? – поинтересовался Мороган.

– Ты что, не слышал? Фальшивомонетчика нынче казнят, – пояснил Годвин. – Значит, без колдунов никак, а то он, Павший помилуй, при помощи магии решетку выломает или еще чего придумает. Из котла выскочит... С площади не сбежит, но церемонию сорвет. Нельзя портить людям удовольствие.

– А фальшивомонетчик – тоже маг?

– Угу. Ты что, маленький? Не понимаешь, что монеты без магии не подделать? Их же заговаривают в мавзолее, подле Павшего! Хотя откуда тебе знать... У вас, в империи, даже монеты без магии чеканят – подделывай, не хочу... О, гляди – уже осужденных привели! Скоро мы сможем в порт двигать.

В самом деле, на помост ввели группу арестантов. Толпа загомонила с удвоенным интересом. Первым волокли знаменитого душегуба. Убийца оказался невзрачным мужчиной, но, видимо, в самом деле был опасен – судя по количеству и толщине цепей, которыми его опутали. Фальшивомонетчика доставили с кляпом во рту – чтобы лишить возможности читать заклинания и наводить чары, надо полагать. Из глаз осужденного колдуна непрерывно текли слезы, это вызвало смех зрителей. Орали, что из него со слезой выходит ворованное серебро. За три часа, слава Павшему, все как раз палачи и выпарят! На медленном огне!

Следом под виселицами выстроили еще шестерых, эти были не так интересны. Толпа зашумела с недовольством – мало! Пока колдуна сварят, много времени пройдет, придется скучать. Остальных-то быстро палач обслужит.

Судейский в темной мантии гулко откашлялся. Стало немного тише. Палач прекратил расхаживать позади судьи, остановился и поднял ручищу. Толпа стихла. Судья обернулся к верзиле, кивнул – поблагодарил за помощь – и начал:

– Люди города Пенова, верные подданные господина нашего короля, сегодня свершится правосудие. Во имя Павшего! Нынче подлежат казни следующие злоумышленники. Первым назову убийцу душегуба Эйзеля, повинного в смерти шестерых членов нашей общины. За такое преступление кара – смерть от топора, которая продлится не менее трех часов. Постепенное усекновение членов! Три часа непрерывной муки! Не менее чем по получасу за отнятую жизнь!