Робин Хобб - Лесной маг

Я не видел, что происходит. Мужчины окружили Эмзил. Я услышал ее разъяренные крики, а потом пронзительный вопль боли.

— Нет! — взревел я, но державшие меня солдаты только крепко меня встряхнули и рассмеялись.

Мне казалось, я слышу гневный голос Спинка, но он потонул в грубом смехе солдат, тащивших ко мне Эмзил. Корсаж ее платья был разорван, обнаженная грудь открыта ночи и грубым глумливым рукам. Двое солдат, крепко удерживая Эмзил, подвели ее ко мне.

— Эй, Невар! Хочешь посмотреть, как мы имеем твою женщину, перед тем как умрешь?

— Пропустите меня! Капитан Тайер! Призовите своих людей к порядку! Мы солдаты или мерзавцы? Пропустите меня!

Спинку наконец удалось протиснуться вперед, и он вышел в круг света. Капитан Тайер смотрел на него, тяжело дыша. Он все еще сжимал ворот моей рубашки.

— Сэр, — в голосе Спинка слышалась отчаянная мольба, — примите командование. Восстановите порядок, или нам всем придется жить с этим до конца жизни!

Тайер молча смотрел на Спинка. Потом отпустил мою рубашку. Толпа замерла. Она успела заметно вырасти. Горожане покинули свои постели и высыпали на улицу посмотреть, что происходит. Они окружили отряд солдат, их глаза горели в предвкушении кровавого зрелища. Тайер практически потерял власть над толпой.

Он ударил Спинка так сильно, что мой друг полетел в толпу. Люди расступились, позволив ему упасть, и вновь сомкнулись. Я услышал крик Спинка и понял, что кто-то пнул его, пока он лежал на земле. Тайер повернулся ко мне. Его глаза блестели в неверном свете факелов.

— Поступить ли нам с твоей женщиной так же, как ты поступил с моей? — спросил он хриплым шепотом, в котором не осталось уже ничего человеческого. — Изнасиловать ли нам ее после того, как она умрет?

Толпа взревела. Месяцы страха и уныния, сдерживаемого гнева и животных порывов выплеснулись наружу.

— Дайте я поимею ее, пока она еще жива! — закричал кто-то, и в ночи, озаренной огнем и ненавистью, раскатился хохот.

Тайер отвел назад кулак. Из толпы вышел мужчина, расстегивающий пуговицы своих брюк, пока другой заламывал Эмзил руки за спину и подталкивал ее к нему. На одно ужасное мгновение наши глаза встретились.

— Стойте.

Кровь брызнула из моих разбитых губ вместе с этим словом. Я не кричал. Но когда я его выдохнул, я окончательно подчинился магии. Другого способа спасти Эмзил не существовало. Единственным словом я отказался от всех надежд, мечтаний, от любого будущего, какое я мог бы для себя вообразить. Это слово уподобилось молнии, и могущество, хлынувшее из меня, стало его громом, магия рокотом прокатилась по толпе и заполнила улицу. Она легла на этих людей светом, который мог видеть только я. Они все замерли — Тайер с отведенным кулаком, мужчина, расстегивающий брюки, Эмзил, запрокинувшая голову в пронзительном крике ужаса. Неподалеку застыл Спинк, кровь струилась по его лицу, а рука сжимала плечо солдата — он вновь пытался пробиться ко мне. Все замерло во внезапной неподвижности. Только пламя факелов все еще плясало и взметывалось вверх.

Когда я высвободился из вцепившихся в меня пальцев, меня трясло. Те, кто меня держал, безвольно уронили руки. Тайер медленно опустил кулак, на его лице застыло недоуменное выражение. Магия вокруг меня подернулась рябью и начала отступать. Я призвал силу изнутри меня и сжег ее в ярости.

— Стойте, где стоите! — приказал я. — И верьте мне.

Я шагнул к капитану Тайеру.

— Ты забил меня до смерти. Ты отомстил за свою жену. Ты удовлетворен. И ты уходишь домой. Сейчас.

Я прикоснулся к его лбу, он заморгал, развернулся на каблуках и пошел прочь.

Я потянулся к Спинку, взял его за руки и привлек к себе.

— Сегодня я умер, — хрипло заговорил я. — Ты ничего не мог сделать, чтобы спасти меня. Но ты сделал то, чего, как ты знал, я от тебя хотел бы. Ты спас Эмзил.

Я подвел безвольного Спинка к Эмзил. Потом выдернул из рук окруживших ее насильников. Я постарался прикрыть грудь Эмзил остатками платья и поцеловал в губы. Она никак не ответила на мои прикосновения. Ее глаза были полны тьмы и страха.

— Ты от них отбилась, — прошептал я. — Они не смогли с тобой справиться. Теперь ты знаешь, что ни один мужчина не возьмет тебя против твоей воли. Ты сильная, Эмзил. Сильная. Ты будешь жить дальше и построишь жизнь для себя и своих детей. Лейтенант Кестер помог тебе благополучно добраться до дома.

Словно расставляя кукол, я положил руку Спинка на плечо Эмзил в защитном жесте. Потом тихонько подтолкнул обоих.

— А теперь идите домой. Все кончено. Я умер здесь. Вы сделали для меня все, что могли. Но спасти меня было невозможно.

Я смотрел, как они уходят по темной улице. Слезы катились по моим щекам, а когда сердце рванулось им вслед, я почувствовал, как вновь дрогнула моя власть над магией. Я тут же раскаялся.

— Нет, — обещал я магии. — Я отрезал себя от них. Они больше не часть моей жизни. Для них я мертв. Оставь их в покое. Позволь им уйти.

Я вновь овладел силой и быстро двинулся сквозь толпу, прикасаясь и заговаривая с каждым человеком.

— Ты сожалеешь, что участвовал в этом.

— Ты видел, как я умер.

— Ты был там. Ты видел, как меня забили до смерти.

— Ты держал меня для своего капитана. Ты знаешь, что я мертв.

Я шел от одного человека к другому, повторяя слова лжи, которые станут правдой в их воспоминаниях.

— Шлюха из Мертвого города сбежала от тебя. Ты сожалеешь о том, что едва не совершил.

— Тебе стыдно из-за того, как ты обошелся с женщиной. В глубине сердца ты знаешь, что ты трус.

Проходя мимо людей, которые застыли во внешнем круге, я был добрее.

— Ты отвернулся, потому что тебе было больно смотреть на то, что там происходило.

— Ты пытался остановить это.

— Ты ничего не видел.

— Сегодня ночью ты не выходил из дома.

Я продолжал до тех пор, пока не сказал что-нибудь каждому и не подтвердил это прикосновением.

На самом краю толпы я нашел Эбрукса. Он скорчился в темноте, закрыв лицо руками и опустив плечи. Несмотря на мой приказ, он тихо плакал. Я мягко коснулся его плеча.

— Ты сделал для меня все, что мог. После того как все было кончено, ты забрал мое тело и похоронил в потайном месте. Это все, что ты мог сделать. На тебе нет вины.

Я нашел Утеса и легко сел в седло. Все мои раны исцелились. Подъехав к ближайшему перекрестку, я повернулся к застывшей толпе.

— Вы не видите, как я уезжаю, — произнес я свой последний приказ. — Вы не видите друг друга и не говорите друг с другом. А теперь отправляйтесь по домам!

Я немного подождал, наблюдая, как они медленно начинают расходиться. Потом развернул Утеса и неторопливо поехал прочь. Я слышал, как за моей спиной закрываются двери, как всадники разъезжаются в разные стороны.