Робин Хобб - Лесной маг

Какие у меня есть возможности? Записаться в армию? Но у меня больше нет лошади, которая могла бы выдержать мой вес. А это одно из требований для вступающих в каваллу. Ни один пехотный полк не станет даже рассматривать мое прошение. Я всегда думал, что в случае нужды смогу жить так, как жили раньше жители равнин, получая от земли все необходимое. Но сегодня я выяснил то, что им было давно известно: ничейные дикие земли исчезают. Я сомневался, что хозяин хлопкового поля будет доволен, если я разобью на нем свой лагерь, и знал, что зверье уходит с тех мест, где люди пасут скотину. Неожиданно сделалось ясно, что в мире не осталось для меня места, и я вспомнил жалобный вопрос Ярил: «Что же нам теперь делать?» Сейчас ответ казался мне еще более смутным, чем тогда.

Растущий город почти заслонил собой укрепления старого форта. Пушки по-прежнему стояли за воротами, но уже не могли стрелять, а вокруг них расположились шаткие прилавки, с которых продавали теплое пиво, пряные супы в горшочках и хлеб. Мне пришлось дважды оглядеться, чтобы найти часовых. Двое стояли по обе стороны от раскрытых ворот. Мусор, громоздившийся рядом, говорил о том, что они были заперты несколько месяцев. Двое стражников разговаривали друг с другом и над чем-то весело хохотали, а поток людей вливался мимо них в форт. Двое других торговались с женщиной-полукровкой из-за подноса сладкой выпечки. Я некоторое время наблюдал за ними, пытаясь понять, зачем я вообще подошел к воротам форта. По привычке наверное. Мы с отцом всякий раз заходили поприветствовать командира крепости, когда бы ни проезжали мимо.

Я увел Гордеца от ворот, по боковой улочке, не обращая внимания на любопытные взгляды прохожих.

— Ты его украл, так ведь? Хочешь продать? Я могу предложить отличную цену, лучшую, я знаю всех барышников в округе.

Меня догнала девочка-оборвыш и зашагала рядом со мной. Она была босой, растрепанные косички заброшены за спину, платье сшито из крашеной мешковины. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы сообразить, что она меня оскорбила.

— Я его не украл. Я не конокрад. Это мой конь. Уходи.

— Ничего подобного. Не держи меня за дурочку. Каждому видно, что это лошадь каваллы. А ты не солдат, это тоже понятно. И эта сбруя. Тоже каваллы. Хорошие седельные сумки. Я знаю человека, который все это у тебя купит и даст лучшую цену. Идем. Я помогу тебе его продать. Если будешь слишком тянуть, тебя выследят. А ты знаешь, что делают в нашем городе с конокрадами!

Она закатила карие глаза и вцепилась в воображаемую петлю на шее.

— Уходи. Нет. Погоди.

Она отвернулась от меня, но остановилась, когда я ее позвал.

— Ты столько всего знаешь. Где здесь дешевая гостиница?

— Дешевая? Тебе нужна дешевая? Я могу показать, но не даром. Совсем немного, меньше, чем ты сохранишь, если я покажу тебе самую дешевую из известных мне гостиниц.

Она мгновенно изменила тактику и радостно мне заулыбалась. У нее не хватало одного из передних зубов. Значит, она младше, чем я думал.

Денег у меня было совсем немного, отец ничего мне не давал с тех пор, как я вернулся домой, и, хотя у меня и возникал такой соблазн, я ничего не взял, уехав из дома. Так что у меня имелись только остатки денег, присланных им мне на путешествие из Старого Тареса домой, — семь гекторов, пятнадцать талли и шесть пьютов. Я достал два пьюта из кармана и позвенел ими, девочка явно заинтересовалась.

— Только не хибара с сырым сеном и грязной постелью с блохами. Мне нужна приличная гостиница.

Она изобразила удивление.

— Я думала, ты сказал «дешевая».

— Дешевая, но приличная.

Девочка закатила глаза, словно я попросил ее достать мне луну с неба, а потом протянула руку. Я положил ей на ладонь одну монету, она склонила голову набок и нахмурилась.

— Другую получишь, если место мне понравится.

Она демонстративно вздохнула.

— Иди за мной, — сердито велела она и повела меня за угол, а потом по боковой улочке в сторону реки. Когда мы проходили по узкому переулку, она беззлобно спросила: — Как это ты так растолстел?

— Из-за проклятия, — ответил я.

— О! — глубокомысленно кивнула она. — С моей мамой такое тоже случается. Только всякий раз, когда она становится толстая, у нее появляется ребенок.

— У меня ребенка не будет.

Неожиданно я обнаружил, что можно одновременно обижаться и веселиться.

— Я знаю. Я не тупая. Вот то самое место.

Девочка остановилась около большого дома, выходящего на реку. Огороженный двор и несколько строений внутри выглядели не заброшенными, но и не слишком ухоженными.

— Это не гостиница.

— Я знаю. Вот почему здесь дешевле и нет блох. Гафф! Я привела постояльца! — выкрикнула она, прежде чем я успел что-то сказать.

В ответ из окна высунул голову старик.

— Кто здесь?

— Фарви. Я привела к тебе человека, которому нужна постель и стойло для лошади на эту ночь. Он хочет, чтобы было дешево и без блох. Я сразу подумала о тебе.

— Правда? Ну разве мне не везет? — Он с сомнением окинул меня взглядом, а затем перевел его на коня. — Я сейчас выйду.

Через несколько секунд старик появился в дверях и потянулся к поводьям Гордеца.

— Я отведу его туда, где его никто не увидит. Что за отличный скакун!

— Держитесь подальше! Это боевой конь.

Гордец вскинулся, когда чужак попытался схватить его поводья. Я положил руку ему на спину, чтобы успокоить, а затем холодно проговорил:

— Мне нет нужды прятать то, что мне принадлежит. Все, что мне нужно, — ночлег и стоило для моего коня.

Старик посмотрел на меня, затем глянул на девочку и снова повернулся ко мне.

— Хорошо. Но я могу пристроить его только за домом. У меня там загон. Отвести его туда?

— Я сам.

Я уже сомневался насчет этого старика, однако последовал за ним к сараю и маленькому загончику за домом. Там обитали лишь две козы, и для Гордеца вполне хватало места. Загон оказался относительно чистым, а сено выглядело вполне приличным. Я одобрительно кивнул и завел своего коня внутрь. Старик принес ведро воды, а я задал Гордецу добрую охапку сена. Пока он ел, я опустился на одно колено, чтобы проверить подковы и ноги. Левая передняя была теплее других, но не опухла. Я вздохнул в беспокойстве и поднялся на ноги.

— Ты здесь останешься? — спросила девочка и протянула ладонь.

Я подбросил в воздух вторую монетку, она ловко ее поймала и тут же умчалась.

— Не по годам развитая девица, — заметил я, обращаясь к старику.

Он пожал плечами.

— Как и большая часть потомства каторжан. Иначе им не выжить.

— Ее отец сидит в тюрьме?

— Сидел. Затем его доставили сюда, и он отработал свое наказание на Королевском тракте. Когда он освободился, ему выдали положенный надел. Но, как и большинство каторжан, он не знал, что делать с землей. Сюда присылают воров и насильников из Старого Тареса и говорят им: «Ну вот, теперь вы крестьяне». Но те понятия не имеют, как доить козу или засеивать землю. Отец Фарви был неплохим парнем, но умел только воровать. Так что кто-то его убил. В Излучине Франнера полно людей вроде него и их полудиких отродий. Фарви смышленая девчонка, но, едва она достаточно повзрослеет, чтобы обчищать карманы или торговать собой, так и станется. Другого выхода для таких, как она, считай что и нет. Так ты хотел комнату?