Роман Афанасьев - Принцесса и чудовище

Сигмон кивнул, принимая информацию к сведению. Ему открылся еще один кусочек головоломки, но он решительно не мог понять, куда его следует пристроить. Похоже, воины герцога не трусы. Это хорошо тренированные воины. И в схватку они не вмешались вовсе не из страха, а потому, что получили такой приказ. Или они знали, что их хозяину ничего не грозит. Знали заранее, что чудовище Сеговара примет удар на себя? Или…

— Ваша светлость? — окликнул его Паркан.

Сигмон с удивлением глянул на спутника, словно только сейчас вспомнил о его существовании. Глаза капитана блестели, сам он подался вперед, прижимая раненую руку к груди. Он явно что-то хотел услышать… похвалу? Сигмон усмехнулся, когда понял, что молодой капитан ждет рассказа о ночном бое. Еще одна легенда о чудовище?

— Вы проехали по дороге? — спросил Сигмон.

— Да, прямо… прямо по полю боя, — признался Паркан, и Ла Тойя увидел, что тому стало не по себе от воспоминаний о растерзанных телах.

— Что вы видели, капитан? — спросил граф.

— Тела… много тел, — отозвался тот. — Деревья, вырванные с корнем, сожженную землю… Мы даже остановились. Северяне поймали двух лошадей, бродивших по дороге.

— Капитан, — тихо позвал Сигмон, наклоняясь к спутнику.

— Да? — жадно отозвался тот.

— Вы ничего не видели, — мягко проговорил Ла Тойя. — Ничего. И об этом «ничего» вы никому не станете рассказывать. Разумеется, кроме королевского советника, если он вас об этом спросит.

— Ничего, — повторил Паркан, не в силах отвести взгляд от груди спутника, где сквозь прорехи в камзоле проглядывала чешуя. — Я… я понимаю, ваша светлость.

Оставшийся путь они проделали молча. Капитан больше не решался заговорить с графом, а тот ехал, погрузившись в размышления о превратностях судьбы. Подумать только, когда-то ему казалось, что самое страшное на свете — это черная чешуя на его теле. Но жизнь настойчиво напоминала Сигмону о том, что самые тяжелые испытания человеку готовит только он сам.

В Тимере, маленьком городке, до которого они добрались к утру, Борфейм вытребовал у коменданта карету. Он и племянница сразу перебрались в нее, так быстро, что Сигмону удалось поймать лишь один растерянный взгляд принцессы, не понимавшей, почему ее герой не хочет с ней говорить.

После этого вокруг кареты сомкнулось кольцо всадников, и Сигмон Ла Тойя больше не видел своих спутников до самого Рива.

Груда бумаг на столе удручала неимоверно. Иногда Корду было просто страшно смотреть на бумажную армию, оккупировавшую этот полированный плацдарм и готовую вторгнуться в его жизнь. Счета, доклады, рапорты, распоряжения — все они хотели затянуть его в мелкое, но вязкое болото, заставить растратить очередной день на пустяки, прожить его так, что нечего будет вспомнить, когда придет время ложиться спать. В другое время капитан без промедления атаковал бы превосходящие силы противника и заставил бы его отступить в деревянные ящички в стенных шкафах. Но сегодня ему не хотелось сражаться. Он чувствовал, как Кейор Черный смеется, предлагая скинуть все бумажки на пол, придавить их сапогом и отправиться в особняк Броков, чтобы рассказать Эветте — ее план удался. И, возможно, получить награду. Но Корд Демистон не мог позволить себе такого. Он должен делать вид, что не было этой короткой ночи, не было никаких встреч, а он, как всегда, пришел на службу, и это один из тех дней, что похожи друг на друга до умопомрачения. И все же… Он никак не мог заставить себя взяться за работу.

Отведя взгляд от бумаг, Демистон взглянул на второго капитана, сидевшего за столом напротив и старательно выводившего на бумаге ровные шеренги буковок.

— Горан, — позвал Корд.

Тот вздрогнул, словно его ударили, вскинул голову и смерил сослуживца неприязненным взглядом.

— Что? — спросил он, отведя руку с пером подальше от чистого листа.

— Как там твое расследование дуэли?

Горан нахмурился. Вопрос ему не понравился. Все шло так гладко — до того, как вмешался Демистон и едва не поймал подозрительного типа в черном плаще. До этого момента все было ясно и понятно, оставалось только держать в узде двух членов Совета, грозящихся перерезать глотки друг другу. И тут появился Корд со своей идеей о том, что никакой дуэли не было, а произошло заказное убийство. После чего расследование превратилось в болото, в котором увяз и сам Горан, и все его люди, потому что никаких следов наемника они так и не нашли.

— Издеваешься? — хмуро осведомился он. — Лучше бы сам занялся им. Пробежался бы по улицам, глядишь, и снова бы нашел какого-то подозрительного типа. Только на этот раз бы не упустил.

— Я бы с удовольствием, — откликнулся Демистон и указал рукой на свой стол: — Но видишь…

— Как будто у меня меньше, — буркнул Горан. — Со дня на день в город приедет невеста Его Величества. А у меня недостача парадных мундиров! Моль, крысы, воры… Не знаю, куда они деваются. А ведь велено выйти в полном параде встречать эту северянку. На площадь. К воротам замка. А тут мундиров нет! Где я им достану эти клятые мундиры!

Горан сердито хлопнул ладонью по столу, и Демистон ухмыльнулся. Его дело — дежурить ночью. Патрулировать квартал в сплошной тьме, растаскивая пьяные драки и гоняя незадачливых воришек. Там, в темноте, парадные мундиры не нужны. Даже в самый что ни на есть праздничный день.

— Что скалишься, — сердито бросил Горан. — Сам-то небось отсыпался, пока твои ребята этой ночью шарили по площади?

— Выспался, — признал Корд. — Но с сегодняшнего дня придется и мне ночью дежурить.

Он сунул руку в груду бумаг и выудил одинокий лист со сломанной сургучной печатью.

— Пожалуйста, — сказал он, демонстрируя напарнику лист, — вот приказ. Днем положено разбираться с делами. Ночью — контролировать работу вверенного подразделения. Когда спать — непонятно.

— Тут и будешь спать, — отозвался капитан. — Как всегда. Знаю я тебя — придвинешь кресло к камину и храпишь, так что стекла трясутся.

— Бывает, — согласился Корд, — несем службу денно и нощно.

Он ухмыльнулся, но улыбка тотчас исчезла с его губ, когда он услышал, что этажом ниже загалдела дневная смена стражников.

— Что там? — спросил он, поднимаясь со стула.

— Не знаю, — растерянно отозвался Горан. — Что это так ребят разобрало?

Он тоже поднялся на ноги, и в этот момент дверь распахнулась. На этот раз Демистон не стал хвататься за саблю — вошедшего он сразу узнал. Не узнать Мерда, командора стражи, было просто невозможно.

Широкоплечий и высокий полковник протиснулся сквозь дверной проем, для чего ему пришлось наклонить голову, и быстро подошел к столам капитанов. Его парадный мундир сиял чистотой, гладко выбритый подборок был вздернут, а длинные волосы тщательно уложены по последней моде. Сила, мощь и решительность — вот что олицетворял собой полковник Мерд. Чем вызывал неприязнь у Демистона, который прекрасно знал, что такие образцовые солдатики больше заботятся о себе, чем о службе. И общение с полковником только укрепляло его в этой неприязни.