Надежда Кархалёва - Альдана Четыре новых человека

И она замерла, ожидая от всех чего-то. Чего — неважно, лишь бы это было . Её сковывали цепи напряжения, которые вот-вот — и разорвутся, разлетятся, выпустят… Что именно: гнев, отчаяние, боль, — никто не мог сказать уверенно, но все желали, чтобы это так и не выяснилось. Для этого пришлось внять её словам и сделать так, как она просит — комната наполовину опустела. Теона утащила Алину на кухню (предполагалось, чтобы залить переживания горячим чаем), Роджер, Аксель и Дерик ушли к квартальному, на ходу размышляя, что им от него нужно, Эрик, Джейк и Саша отправились искать оружие для охоты, которая должна была состояться послезавтра. Те, кто остался в комнате, тоже постарались не расстраивать ни себя, ни Марику. Лара снова взялась за вязание, а Шаки принялась пришивать своему тряпичному котёнку оторванное ухо, напевая что-то себе под нос.

Дашка же не собиралась делать ничего. Новое неприятное чувство образовалось в ней. Все вокруг молодцы. Сильные. Получается, им может быть хуже, чем мне, но ничего, держатся. Просто какая-то невероятная, высшая раса. Как правило, если ты оказался в тупике, надо развернуться, пройти чуть-чуть обратно и свернуть в переулок, который может вывести на широкую освещённую дорогу. А у меня нет сил идти, хочется биться головой об стену, преграждающую путь, и выть от отчаяния. Почему? Не поддерживает никто. И надо-то всего ничего, лишь выплакаться кому-то. От души. С чувством. Чтобы в один момент понять: всё, слёзы закончились, и можно возвращаться к жизни. Пусть тебя закидают глупыми призывами собраться, взять себя в руки и уверовать в то, что жизнь, в общем-то прекрасна. Да, от такого сначала будет ещё хуже: они не понимают, они бесчувственные, им никогда не было так плохо, как мне, а они ещё пытаются советы давать! Но горе тоже уйдёт, а значит, слёзы быстрее исчезнут. Но не от кого ждать поддержки. Некому освободить моё горе.

Она так надеялась, что Марика её не оставит, но старшая вампирша в её сторону даже не смотрела, будто и не замечала Дашкиного присутствия. Вдруг в сознании зашевелилась полуживая идея: обратиться к бандитке Поле. Наверняка заладит, что Дашка — большая умница, трагически обернувшийся приступ бешенства её достоинств не уменьшит.

Но и Полы, и остальных бандитов в бараках не было, а ходить разыскивать жизнерадостную колдунью по кварталу, слушая за спиной недоверчивый шёпот, казалось невыносимым. Поначалу малозаметная, неустойчивая и неуверенная недоброжелательность людей, знавших о Дашкином невольном преступлении, усилилась благодаря обязательным сплетням, и её укусы прогрызали то безразличие, которым пыталась прикрываться Дашка. Вампирша села на крыльцо развалюхи, где жила часть банды и в дверь которой Дашка только что долбилась. Невидящими глазами смотрела, как проходит день, вечер, наступает ночь. В жилище никто не спешил. Она поднялась и пошла на лунный свет.

Куда идти — было всё равно. Главное, что людей вокруг меньше стало, все торопились попасть к себе, пока драконы из лесов не повылазили. А ей даже нравилось двигаться так спокойно, в то время как все суетятся.

— Стойте! — неожиданно раздался сзади голос.

Дашка обернулась: за ней бежал какой-то парень, которого она часто видела, но знакома с ним не была.

— Стойте… — запыхавшись, он остановился перед ней и, не отдышавшись, спросил: — На остров Одиночества идёте?

— Да, — ответила Дашка. Она, вообще-то, до этого мгновения не знала, куда направляется, но вопрос молодого человека натолкнул её на идею. Островом Одиночества называли единственный в квартале остров, на котором не было ни бараков, ни зарослей того, что приносило людям съедобные плоды. Там просто торчало несколько старых, огромных деревьев. Располагался он так, что если встать лицом на восток, то впереди не видно ни одного острова. Дашка как-то забыла про него, а сейчас вспомнила.

— Не надо! — ни с того ни с сего взмолился юноша.

— Почему? — удивилась Дашка.

— Ну вы подумайте! Сколько вам лет? Семнадцать? Шестнадцать? У вас же наверно столько планов оставалось, пока вы в вампира не превратились! А теперь у вас жизнь бесконечная, так что времени на их осуществление вы имеете более чем много. Вам это в голову не приходило? — он вцепился в её руку.

— Спасибо, — улыбнулась Дашка. — Только я не понимаю, почему мне нельзя на остров?

— Не притворяйтесь! Я вас всё равно не пущу!!! — он сжал её запястье с такой силой, что Дашке было бы больно, если б она могла это чувствовать.

— Да объясните вы мне, с чего вдруг такое рвение! — воскликнула Дашка.

— А ты не понимаешь? — разозлился парень. — Столь юный возраст не время уходить из жизни, даже если эта жизнь уже не совсем жизнь, а существование. Столько возможностей ещё не открыто! Скажите, у вас мечта есть? — глаза молодого человека загорелись.

— Ну, есть, — хмыкнула вампирша.

— Вот! — просиял юноша. — У вас же с бессмертием появилось бесчисленное множество попыток её осуществить!

— Понятно, а с чего вы решили, что я хочу покончить с собой? — поинтересовалась она.

— А что, это не так? — парень ослабил хватку.

— Я собиралась просто побыть там одна, — Дашка посмотрела на него с лёгким укором, — а вам советую бежать туда, где живёте, пока драконов нет.

Парень с минуту изучал её лицо и глаза: не читается ли там что подозрительное, — убедился в Дашкиной искренности и отпустил руку:

— Ладно, вижу, вы не врёте, — и с пониманием быстро удалился.

Дашка, задумавшись, пошла. От такой странной заботы ей стало чуть-чуть теплее. Похоже, действительно всё рано или поздно проходит, если это не удерживать. На острове Одиночества она провела полночи. Отсутствие естественного страха перед драконами открывало перед ней новые возможности. Теперь Дашка могла видеть, что эти существа по-своему красивы: они величественны, у них изумительно ярким светом горят глаза в темноте. Иногда драконья морда оказывалась прямо перед Дашкой, принюхивалась, замирала на несколько мгновений и, злобно сверкнув глазами, исчезала. Вампирша, сидевшая, прислонившись спиной к дереву, отползла вперёд, чтобы лечь на землю. Звёзды из-за тумана болотных испарений были видны плохо, и Дашка попыталась сосчитать среди них самые яркие. Потом над слоем тумана, кажется, появилось голубое свечение Ветра Надежды, и она попробовала всмотреться и понять, что за образы из него складываются, но это было весьма затруднительно. Дашка предположила, что это могут быть какие-то древние символы. Так, в разгадках тайны этого Ветра, она заснула.

Ей привиделся необычайно яркий сон: она на балу вампиров. Обстановка там была соответствующая: великолепный старинный замок, свечи, полумрак. Танцует она с молодым красавцем, человеком. Он ею очарован, ничего вокруг не замечает, а она смотрит на него с чувством превосходства: ну что, ты у моих ног, смертный! Парень наклонил голову, чтобы поцеловать её — Дашка рассмеялась тем соблазнительным смехом, который похож на мурлыканье, и впилась клыками в его шею.