Надежда Кархалёва - Альдана Последняя королева эпохи

— Не знаю.

— Значит, это может быть. Завтра утром мы покидаем Риэмаль, Чёрные Гавани станут ещё ближе, как и наша цель. И без тебя мы не справимся.

Дашка вздохнула и промолчала.

— Отдыхай пока, — Кларисса поднялась, продолжая в упор смотреть на Дашку. — Ах, то, что я пытаюсь сказать тебе последние десять минут: не смей изучать какую-либо иную, магию, кроме родной, огненной. Если разбавишь свою силу какой-нибудь другой, она уже не сможет разрушить источник зла. Запомни, пожалуйста. Достаточно одного простейшего заклинания, чтобы всё испортить.

Когда колдунья оставила её, Дашка опять повернулась к окну. На площадь к детям спустилась Теона, целительница развлекала их сказкой. Дашка хотела задёрнуть шторы, но никак не могла насмотреться на трогательную картину, хоть каждый взрыв детского смеха вонзал в сердце по длинной раскалённой игле и будто магнитом вытягивал слёзы из глаз.

Когда с наступлением темноты дети разбежались по домам, Дашка ещё чуть-чуть поплакала и задремала, положив голову на подоконник.

Проснулась она, когда часы на площади показывали три. Более глаза закрываться не желали, хотя Дашка расстелила постель и нырнула под одеяло. Организм требовал активности, причём лучше физической. Одевшись, она выскользнула на улицу. По ночному Риэмалю бродить было одно удовольствие: тихо, никаких патрулирующих улицы хранителей закона, пьяниц, стай малолетних грабителей или монументальной комплекции представителей сего неблагородного ремесла, действующих поодиночке, и вульгарно-пёстрых рядов продажных девиц. Вся аморальность в этом городе ушла в торговлю, да и выглядела-то относительной…

Дашка не заметила, как подошла к храму. У входа спала нищенка, молоденькая совсем девушка, худенькая кудрявая блондинка, очень хорошенькая даже в своих лохмотьях. Колдунья достала из кармана плаща несколько монет и положила рядом. Только она собралась уходить, как девушка, повернувшись во сне, задела рукой подаяние — монеты со звоном посыпались вниз, по ступенькам. Нищенка мгновенно очнулась и рывком села, испуганно вздрогнув.

— Это тебе всё, — буркнула Дашка.

— Этого много, — пролепетала девушка.

— Вряд ли тебе будут лишними деньги.

— Они по нашим меркам огромные, да и по вашим, кажется, немаленькие. Мне их на месяц хватит, — девушка таким тоном говорила, словно оправдывалась. — Люди богаче вас столько не подают. Вы сами эти деньги заработали или вам родители дали? Если родители, то заберите, пожалуйста. Вам, может, и кажется, что сумма пустяковая, но это не так. Они, отец и мать ваши, не могут вам такие деньги слишком часто давать.

— Заработок не мой, но получен он, скорее всего, нечестным путём, так что берите.

— Может быть и так, — грустно произнесла оборванка. — Честных денег я недостойна…

— Почему? — в колдунье начал оживать тот энтузиазм, который двигал всю банду, когда она старалась растормошить Дашку.

— Я ребёнка своего убила.

— Подвинься, — Дашка устроилась рядом, на ступенях. — А мой ребёнок погиб в утробе, что меня тогда весьма порадовало. Но теперь мы с друзьями собираемся в одно очень опасное место, у нас есть ответственное дело, а дух моего сына…

— Мой ребёнок тоже не родился, — не дала ей закончить нищенка, но не из-за невоспитанности, а потому, что ей показалось: добрая девушка вот-вот разрыдается, а этого она не хотела. — Но я виновата была. Напилась очень сильно и свалилась с лестницы. Я вообще много пила, и, узнав, что должна стать матерью, себя ограничивать не собиралась, потому что ребёнок меня не заботил.

— Один и тот же грех за нами, — произнесла Дашка. — Только у меня он ещё тяжелее, потому что из-за него все друзья мои ещё намучаются. Двоих уже не стало.

— Его искупить можно, если осознаёшь, — неожиданно сказала нищенка.

— Как?!? — проорала Дашка её в лицо, тряхнув её за плечи.

— Непросто, — она убрала её руки и сжала в ладонях.

— Догадываюсь! В том храме, где я узнала об эртимерах-демонах… я потом тебе скажу, почему раньше не ведала об их существовании… В том храме жрица даже не упомянула о том, что такое возможно — искупить эту вину. Очевидно, подумала, что я не справлюсь… Даже если придётся жизнь отдать, я сделаю это! Я должна!! — колдунья уже кричала на всю улицу, в некоторых окнах загорался свет, слышались возмущённые голоса.

— Тише! — оборванка приложила палец к её губам. — У эртимеров-демонов есть покровительница, Эвилана, все священнослужители её презирают, потому что она принимает у тех, кто молится ей, жертвы. Её можно подкупить. Ни один жрец или священник не посоветует женщине попросить у неё о помощи — для них это равносильно предательству. Но я духам предков не служу, поэтому имею право рассказать тебе.

— Что мне делать!?! Принести ей жертву?

— Да, свою магию.

— Магию? — Дашка сникла. — Она нам нужна. Не только мне, всей нашей компании. Для того самого дела.

— Не бойся, силы ты восстановишь. Но несколько дней после жертвоприношения ты будешь отвратительно себя чувствовать. Магическая и жизненная энергия возвращаться к тебе будут постепенно.

— Ну так как мне проводить обряд?

— Войди в этот храм. Там горит огонь, покайся возле него и попроси Эвилану о прощении. Что дальше — она тебе как-то сообщит.

— Спасибо… Как тебя звать?

— Меланси, — голубые глаза девушки вспыхнули каким-то добрым светом.

— Спасибо тебе, Меланси, — Дашка ответила ей таким же взглядом и крепко обняла.

Потом отворила дверь и сделала шаг внутрь храма.

Внутри он был отделан янтарём и неизвестным в Большом мире кроваво-красным камнем, на стенах шевелились изображения медных драконов, а в центре помещение плясало высокое пышное пламя, периодически принимавшего очертания кого-нибудь. Как только Дашка приблизилась к огню почти вплотную, он стал похож на девушку с посохом и больше не менял форму.

Колдунья говорила долго, постоянно сбиваясь и запинаясь, по несколько раз повторяя одно и то же. Признание вообще-то должно было принести облегчение, но оно её измотало, потому что каждое слово своё Дашка прочувствовала, осознала.

«Я ждала тебя, — полилась приятная на слух речь, когда молодая женщина договорила. — Если бы духи предков тоже принимали бы плату за грехи, и принимали бы её тоже магией, ты, с твоим даром, смогла бы откупиться от десятка жестоких убийств. Я с удовольствием приму от тебя часть его. Готова?».

— Да, госпожа Эвилана.

«Отлично. Всеми доступными тебе заклинаниями заставь это пламя заполнить весь храм. Отдай мне всё, что имеешь сейчас, всю свою мощь! Приказываю тебе!»

И Дашка повиновалась. Она призвала все свои силы, окружила пламенем себя, велела ему взвиться под потолок, охватить всё здесь… Магия непрерывно текла от её сердца к рукам, ища выход, рвясь наружу, казалось, что колдунья уже опустошила себя и остатки энергии волшебства покидали её вместе с частицами души, так перемешаны были эти две составляющие.