Надежда Кархалёва - Альдана Потерянная принцесса

И началось… Командир наш помчался к нищему семейству и прикрывающему их парню с сиреневыми волосами. Конечно, не вплотную к этим людям — притормозил за десяток метров от них и отправил в насмерть перепуганную компанию парализующее проклятие. Порядок, застыли. Хотелось бы знать, в чём они провинились. Мальчику ведь больше десяти на вид нет, если и натворил бед, то по глупости, неосторожности, потому, что мамаша недоглядела. Она у него какая-то сомнительная. Ну не внушает доверия! У неё с сыном разница в возрасте, по-моему, лет семнадцать.

Хм, думаю обо всём этом, а заклинания сами изо рта рвутся, рука сама посохом орудует. Мне не верилось, что я так могу. Всюду белые и серебристые вспышки ощутимо тёплого света — моя работа!

— Элли! Опомнись, пожалуйста!

Проклятье. Стоило удариться в размышления — субъект с неестественным цветом волос и, как выяснилось при более близком рассмотрении, глаз, с которого кто-то исхитрился снять чары, повалил меня на землю.

— Элли! — парень выкрикивал моё имя, тряся меня за мантию. — Элли, ты должна сражаться против них!!

Ишь, умный какой! С какой стати-то? Стоп. Тогда почему я защищаю командира, Дорфеана и второго мага, подчиняющего себе стихию Воды?

Быть может, потому, что командир сейчас, обездвижив нахала во второй раз, скинул его с меня и сказал:

— Молодец, Винсент. Ты далеко не так плоха, как о тебе отзывалась госпожа. Наоборот, ты идеальный маг для наших боёв.

Не исключено, что у него в мой адрес имелись ещё какие-нибудь добрые приятные слова, но хранители закона не собирались давать ему время на общение со мной. Я спряталась за колонну храма, колдуя из-за неё.

Что бы ни говорили о невыдающихся умах молодцов в зелёных мантиях, один из стражей порядка сообразил: меня как источник некоторого преимущества противника стоит убрать, желательно — в царство мёртвых. Пока я была увлечена наложением чар магической неуязвимости на Дорфеана, хранитель закона направил атаку на колонну, служившую мне прикрытием.

Парень сил не пожалел. Ещё три луча его товарищей — и колонну расчертили трещины.

Только благодаря собственному колдовству я отделалась сотрясением мозга и переломом руки — о, ужас, правой! Именно ею я совершаю жесты, необходимые при сотворении заклинаний, я же правша.

Ну да магия меня не вызволит из камеры, где я очнулась.

Подгоняемая рвотными позывами, я проковыляла в угол. Там стояло зачем-то ведро, над которым я и провела мучительных полминуты на ногах, упираясь лбом в холодную стену. После завершения пренеприятного процесса я сползла на пол и удосужилась посмотреть на сокамерников.

Верните Арвеллу, Джайде и Хельдеару! Я вообще в другой камере, не там, где мы вместе провели энное количество суток. Это местечко явно хуже. Там, по крайней мере, скамьи были, достаточно широкие, имелся стол и ящики вместо стульев. А тут функцию мебели выполняет солома на полу. Демон с ней, с соломой — запах такой, словно тошнило в камере не только меня.

Делить камеру обонятельных пыток мне предлагалось с заранее надоевшим молодым человеком, предлагавшим мне грохнуть командира и двух боевых товарищей, и треклятыми выходцами из низших слоёв общества, связанными кровными узами.

— Господин уверяет, что леди должна что-то вспомнить, когда придёт в себя! — воскликнул мальчик с интонациями, намекающими на необычайную его заинтересованность в моём прошлом.

— Эльгар! — рассердилась мать любопытного ребёнка.

— Ну что? — надулся он. — Господин ведь не одержимый, с ним можно разговаривать.

— Из-за господина ты задержался на площади и оказался схвачен зелёными мантиями! — рявкнула мамаша свирепо; мне даже стало жаль мальчика. — И потом, господин нормальный, а девчонка-то нет! Одержимости не заметно, но с головой ей проблем явно создали.

— Уважьте предков, не оскорбляйте Элли Винсент! — вспыхнул парень.

— Вам бы лишь кого героем назначить, — фыркнула женщина. — Повезло деткам, попали они в Альдану, оказались вовлечены в знаменательные события — но это случайность!

Я не местная? Хм. Но особо не удивляет. Жизнь до попадания в камеру я припоминаю с трудом. Кроме войны, на которой я и открыла в себе талант боевого мага, фрагменты её извлекаются с огромным трудом. Судя по форменным мантиям на мне и бывших сокамерниках, мы являлись студентами какого-то учебного заведения.

— И откуда же я родом? — простонала я перед тем, как обнять вонючее ведро опять.

— Из Большого Мира, — ответил парень. — Из какого города — не знаю. В Альдане же твоим домом стала Фатона, деревня в землях Элиорамии. Тебе это хоть о чём-нибудь говорит?

— Нет, — после борьбы с брезгливостью я водрузилась на кучу соломы: на полу стало холодно сидеть.

— Ого! — изумился Эльгар. — Ты расскажи нам про себя, что можешь. Проверим, докуда у тебя провалы в памяти.

Убедившаяся в бесполезности речевого воздействия мамаша решила предпринять радикальные меры и удостоила отпрыска оплеухой. Прежде, чем успокоить разревевшегося мальчика, парень внимательно на меня посмотрел. Исстрадавшаяся я натолкнула его на какие-то мысли. Если они связаны со мной, не возражаю. Главное, чтобы озвучивания с последующим допросом меня не состоялось. Состояние, близкое к тому, в каком пребывает материал для некромантских опытов, никак не располагало к возобновлению беседы. Я отчасти даже была благодарна мамаше Эльгара за то, что она заставила сына замолчать.

Ночью нас всех разбудил стук. Мы, продирая глаза, подумали, что в дверь, только потом сообразив: мы её не откроем, поэтому ломиться в камеру нецелесообразно. Долбились в стену.

— Вы умом тронулись? — проорала невежливым соседям женщина. — Мы же спим!

— Мы понимаем, — раздался ответный крик молодого мужчины. В нём из-за надрыва было не разобрать тона, но извинения угадывались. — Просто у меня приступ боли, свидетельствующий о том, что в вашей камере может находиться мой брат.

Парень (кстати, представился он Терфесом) сразу поморщился, приложив ладонь к груди.

— И у тебя болит? — удивилась женщина (перед сном мы все узнали, что зовут её Шагрез).

Неожиданно Терфес изобразил искренне радостную улыбку. Привалившись к стене, он продолжил перекрикивание:

— Скентия? Ты?!

— Терфес? О, Ветры, свершилось! — в соседней камере, кажется, в экстазе были готовы скакать до потолка и исполнять дикие танцы восторга. — Ты как сюда добрался, как появился? Не сильно пострадал?

— Не поверишь, приехал на поезде! Меня подобрали на площади, подозрительной наружности парень со слоем грима на физиономии, жутковатым начёсом на голове и тремя прислужниками, в число которых угодила Элли Винсент! Она сейчас с нами.