Александр Абердин - Мститель

Объяснения никому не понадобились. Задача перед двумя чернокожими коммандос и так ставилась предельно простая. Леонард заставил своего разведчика залететь в джип и там затихнуть. Птаха чувствовала себя вполне нормально и не собиралась околеть немедленно. После этого он поехал к городу, но въехав в Лукуссе направился не в отель и не в магазин Камиллы, а прямиком в авторемонтную мастерскую Макса Фурье, то есть капитана Максима Ермолаева, громадного сибиряка, смуглого и волосатого, как шимпанзе. Там помимо Макса находилось ещё трое разведчиков и впятером, отправив Камиллу готовить ужин, они быстро загрузили в «Лендровер» двадцать коробок с речным песком и камешками, упакованными в полиэтиленовые пакеты, прикрыв их бинтами и одноразовыми шприцами, как это было в подлинных коробках, после чего заклеили их скотчем. Работали они в перчатках, а перед этим протёрли тару ватными тампонами, смоченными медицинским спиртом.

После ужина Леонард отвёз жену в отель и там уже около полуночи устроил разнос одному из туристов, который попросил его срочно приехать к нему в лагерь и привезти его магнитофон и презервативы. В это время второй «Лендровер», в котором сидел капитан Вадим Полетаев, оперативное имя Принц, который был одет точно так же, как и Леонард, он даже загримировался под него, чтобы ввести в заблуждение телохранителей молодого француза, выехал из Лукуссе в буш, везя туда любвеобильному любителю диско забытые в отеле вещи. Чуть было не разбив в гневе уоки-токи о стену, истошно проклиная тупых потомков Наполеона, Карл Вайсман поднялся в номер, спустился вниз с магнитофоном и целой коробкой презервативов, и вышел из отеля провожаемый громким смехом буров и овимбунду, вышедших из ресторана посмотреть на это. Обеспечив себе алиби, колдун по прозвищу Викинг, сел в джип и поехал куда-то на ночь глядя, но от города уехал недалеко и вскоре свернул в буш.

В темноте Леонард видел может быть и не как сова, но во всяком случае очень хорошо, а потому сумел приблизиться к лагерю перевозчиков алмазов и остановился примерно в пятнадцати километров от него, прямо на пути движения их джипа. К этому времени старший лейтенант Борис Иконников уже перебрался на переднее сиденье и даже надел прибор ночного видения, но и он не смог разглядеть с его помощью леопарда, вышедшего на ночную охоту, но ставшего из-за случайной встречи с Колдуном его очередным разведчиком. Как только контакт с леопардом был установлен и тот потрусил в сторону лагеря, Леонард пошел побродить по бушу в поисках тяжелой техники, то есть носорогов и хотя эти животные и днём-то видели довольно плохо, вскоре вернулся ведя в поводу шестёрку этих великанов, которые должны были вскоре преградить путь перевозчикам алмазов.

Построим носорогов в одну шеренгу, он погонял их немного по бушу в том направлении, откуда они приехали, чтобы эти живые танки хорошенько затоптали следы «Лендровера», после чего поставил их позади него и принялся наблюдать за лагерем. Леопард уже добрался до него и вскоре, в три часа пополуночи, джип унитовцев медленно поехал в их сторону. Когда он был километрах в пяти, водитель ехал, как это ему и было приказано, не включая фар и надев на себя прибор ночного видения, Леонард вышел из машины и подошел к носорогам. Как только джип с алмазами подъехал поближе, шестеро носорогов сначала преградили ему путь, а когда машина остановилась, взяли её в плотную коробочку. Вот тут-то для Колдуна наступил самый ответственный этап операции, он подошел к джипу вплотную и полностью сконцентрировавшись на двух коммандос, погрузил их не то в сон, не то в полное беспамятство.

Когда всё было готово, он подал знак и старший лейтенант Иконников подъехал к джипу унитовцев. Они открыли джип и быстро заменили коробки, заботливо укрытые брезентом, после чего тотчас уехали. Пичугу Колдун выпустил на волю, носорогам велел затаптывать за ними следы вплоть до дороги, а леопарда оставил наблюдать за коммандос. Те очнулись буквально через четверть часа, как они уехали, водитель завёл двигатель и помчался через буш к городу чуть ли не на полной скорости. Леопард, освобождённый из-под власти человека, недовольно рыкнул и умчался в буш. Скоро и носороги сойдя с дороги задремали. Ночь была вовсе не их временем суток. Только оказавшись вдали от места столь странного нападения на перевозчиков алмазов, майор Ломоносов остановил машину и попросил своего друга сесть за руль. Как только тот сменил его, то сразу спросил:

— Лёнчик, а куда теперь ехать-то?

Майор пожал плечами и неуверенно сказал:

— Давай, наверное, к реке, утопим алмазы.

— Слушай, но сейчас же сухой сезон, река обмелела и их, чего доброго, могут найти. — Отозвался старший лейтенант — Давай лучше заложим их в схрон. Отдавать алмазы овимбунду было бы полнейшей глупостью, ведь это они устроили эту войну.

Их было бы правильнее отвезти в Союз, чтобы хоть как-то компенсировать наши военные поставки ангольцам, так их просто так хрен вывезешь. Пусть они полежат в нашем схроне до лучших времён?

До лучших времён алмазы лежали аж до осени девяносто первого года, но они оказались вовсе не лучшими. Полковнику Ларионову было сказано что алмазы были рассыпаны с борта резиновой лодки по всей реке, о чём он и доложил начальству.

Туристы из Европы спокойно провели на берегах Лунгвебунгу две недели, разыграли свой приз и убрались восвояси немало насмешив ангольцев и юаровцев. Тот племенной вождь, наследника которого замели марксисты, получил своего сына назад, но никакого нападения на офис УНИТА в Лукуссе так и не произошло, а спустя пять дней после того, как спецгруппа полковника Ларионова улетела в Европу, в этом городке разразился страшный, но очень тихий скандал. Страшен он был своими последствиями, так как едва только выяснилось, что покупателю было предложено заплатить огромную сумму денег за речной песок и гальку, кара Жонаса Савимбе немедленно постигла сначала перевозчиков алмазов, а затем тех коммандос, которые их охраняли. Всех этих бравых вояк, палачей и садистов, после жестоких пыток казнили.

Следопыты из батальона «Буффало» после этого прочесали весь буш вокруг Лукуссе на пятьдесят километров, но ничего не нашли, хотя и прошли по схрону советских разведчиков раз двадцать, а то и все тридцать. В краже алмазов, о которой в общем-то не говорили вслух, подозревали кого угодно, только не Курта Вайсмана и его помощников, которые в то время были всецело заняты тем, что всячески угождали туристам из Европы. На них тоже никто не стал вешать собак, хотя они и намыли за две недели алмазов весом в добрые двести карат, но все их чуть ли не торжественно сдали в офисе УНИТА местному политическому бонзе и даже сфотографировались с ним на память. По какой-то странной прихоти судьбы никто из местных руководителей повстанческого движения не пострадал и в какой-то степени причиной тому стала эта фотография, подаренная бывшему управляющему покойного плантатора Луиса Гомеша.