Барри Хьюарт - Мост птиц

В кои-то веки мой невежественный ум пришел к той же мысли, что и Ли Као.

— Ключ к лабиринту — Кролик с Ключами, ключ к Кролику с Ключами — его жена, — сказал мастер Ли, когда мы шли обратно. — Если бы мне было девяносто, то я все бы сделал сам, но, похоже, Облако Лотоса станет твоей заботой. Можешь утешиться, самая богатая женщина в мире, по всей вероятности, должна быть и самой красивой.

— Мастер Ли, я исполню свой долг, — храбро ответил я.

— Да уж, — вздохнул он. — Бык, тем, что осталось от золотых монет Скряги Шэня, ты не произведешь большого впечатления на ходячий пример ненасытной алчности. Нам надо заработать состояние.

Ли Као направился к таможне и час спустя уже нашел то, что хотел. Всё уходившее и приходившее по морю в порт Циня облагалось огромным налогом, и чудовищно толстый купец как раз выплачивая сумму за вывоз, которая вполне могла сравниться с выкупом за императора. Небольшая армия телохранителей — редкое зрелище в Цине — бдела вокруг четырех прямоугольных деревянных ящиков, а, так как до отплытия оставалось еще несколько часов, купец вперевалку направился слегка перекусить.

— Бык, проследи за этим парнем, возвращайся и скажи мне, что он ел, — попросил мастер.

— Что ел?

— Что ел.

По возвращении я был несколько потрясен.

— Мастер Ли, вы не поверите, но купец начал с четырех больших тарелок супа с красным перцем и клецками. Потом сожрал три чашки тушеных мидий, цзинь маринованной мальвы, полтора цзиня вареных на пару улиток, три порции мягкопанцирных крабов, две тарелки конфет, десять медовых пирожных и арбуз. Владелец заведения поинтересовался, не хочет ли уважаемый гость отведать пять или шесть шэней [11] Шэнь — мера объема, равная примерно 1 л. персиков в густом сиропе, но торговец объяснил, что он на диете и вынужден остановиться на трех шэнях зеленого чая с ароматом сосновых шишек.

— А где он сейчас?

— Принимает парную ванну и массаж, а два официанта из ресторана стоят наготове с желудочным зондом.

— Шикарно, — улыбнулся мастер Ли. — Пошли, Бык. Нам надо найти самого беспринципного алхимика в этом городе и сделать кувшин Эликсира Восьмидесяти Зловещих Сущностей, а потом срочно купить гроб.

Когда купец, тяжело переваливаясь, вернулся из массажной залы, глазам его предстало воистину жалостливое зрелище. Я лежал на гробу, рыдая навзрыд, а Ли Као завывал и рвал на себе волосы.

— Горе! — возопил я.

— Невеста моего возлюбленного правнука мертва! — вторил мне мастер Ли.

— Говори же со мной, любовь моя! — закричал я, стуча по крышке.

— Десять миллионов проклятий тому повару, который убедил меня подать дикобраза на свадебном пиру правнука! — пронзительно заорал мастер Ли.

Купец тут же подскочил к нему.

— Дикобраза? Вы сказали дикобраза?

— Дикобраза, — захныкал мастер Ли.

— Но, почтенный господин, разве вы не знали, что это блюдо может быть смертельным, если приготовить его неправильно?

Ли Као оскорблённо выпрямился и резко спросил: — Вы принимаете меня за дурака? Я лично наблюдал за ходом приготовления, каждый шаг делался в полном согласии с инструкциями Ли Цзэнина.

— Не может того быть! — аж задохнулся купец — Как, ведь сам великий Ли Цзэнин написал «Книгу о приготовлении дикобраза»!

— А иначе, почему я следовал бы его инструкциям, ты, идиот? — закричал мастер Ли.

Глаза толстяка заблестели, слюна потекла ручьями.

— Это был молодой, свежий дикобраз? — прошептал он.

— Однолеток, пойман за день до приготовления, — вновь захлюпал носом мастер Ли.

Могучий спазм сотряс огромный живот торговца.

— Из Юшаня? — еле слышно вымолвил он.

— Прямо из реки, — уже начал реветь мудрец.

Для торговца это уже было слишком. Он заковылял к охранникам, открыл большой мешок, вынул маринованного сазана, шумно проглотил его и неверной походкой пришел обратно.

— Тесто! — задыхаясь, произнес толстяк. — Тесто делали за год до этого?

— Точно за один год, — отчеканил мастер Ли. — Использовались только самые чистые желтые бобы.

— Вы уверены, что убрали все черные и коричневые? Минимальная ошибка, малейшее несовершенство могли стать фатальными.

— Все черные, коричневые, а также бобы с пурпурными точками убирались вручную, — надменно процедил мудрец. — Оставшиеся были просеяны пятнадцать раз и тщательно осматривались. Я был полностью осведомлен об опасности!

— Достопочтенный господин, я не обвиняю вас, — с раскаянием ответил купец. — Но мне едва ли надо говорить, что какая-то ошибка все же была допущена, ведь несчастная невеста вашего правнука… ах… Возможно, вы использовали рисовую муку?

— Не будьте ослом, молодой человек, — разозлился мастер Ли. — Рисовая мука убила бы каждого гостя на пиру! Использовалась только чистейшая слегка подсоленная мука из пшеницы хуа. Она шесть часов и ни минутой меньше простояла на солнце.

— Под покрывалом, чтобы не попала пыль! Пыль может быть смертельной!

— Под покрывалом, чтобы не попала пыль. Потом муку и бобы замешали в тесто, положили его в сосуд, который, в свою очередь, накрыли глиняной миской и запечатали известью. Уж тем более мне не нужно упоминать, что использовалась только чистая речная вода, так как малейший след колодезной может быть смертельным.

— Я не понимаю, — прошептал торговец. — Все было сделано правильно, но… Подождите! В каком месяце это происходило?

— Ты буйный кретин? Приготовить тесто для дикобраза в любой месяц, кроме июня, значит совершить верное самоубийство! — вскрикнул мастер Ли.

Купец сильно побледнел. На него снизошла мысль, что, если ошибки не найдется, он никогда не сможет с полным сознанием безопасности наслаждаться одним из самых вкусных блюд на свете.

— Поразительно, — прошептал он. — Все сделано в соответствии с указаниями великого Ли Цзэнина, но блюдо все равно оказалось ядовитым. Мы должны найти ошибку! Многопочтенный господин, умоляю, опишите в точности, как ваш повар готовил дикобраза.

Тут до меня дошло, что я слишком заинтересовался тонкостями приготовления экзотических кушаний и не слишком примерно оплакиваю свою покойную невесту.

— Горе! — возрыдал я. — О горе! Горе! Горе мне! Ли Као погладил меня по плечу.

— Только подумать, такая трагедия случилась с единственным из моих правнуков, который и умом не обижен и морально не окончательно пал, — слезы навернулись на глаза старца. — Но вы правы, ошибку нужно отыскать. Мой повар начал с удаления глаз, желудка, внутренних органов и зародышей, если таковые имелись. Пока он резал мясо на куски, мой бедный правнук счищал с них сгустки крови своими собственными благородными руками. Потом повар сварил мясо в чистейшей речной воде…