Дмитрий Распопов - Мастер клинков - Начало пути

В результате двухчасовых поисков, иногда сопряжённых с риском для жизни, я понял, что в силу общей запущенности замка проще перенести кухню в другое место, чем найти нормальное жилое помещение для слуг. Поэтому, вернувшись в небольшую комнату, которая более всего подходила для моей цели, я решил: «Укрепить камни, замазать всё глиной, расширить очаг, перенести часть жаровен и получится приличная кухня. Завтра же заставлю всех начать работы».

Определившись с помещением, я пошёл к кузне. Мастера ещё не было, и я решил немного прибраться. Скинув одежду, я сложил её в углу и, взяв метлу, принялся подметать пол.

— Уже работаешь, подмастерье? — раздался сзади голос гнома.

Я обернулся. Дарин, расчёсывая протезом с гребёнкой свою бороду и довольно улыбаясь, глядел на меня.

— Только начал, мастер, — не стал я скрывать правды.

— Подметай, я пока бороду расчешу, — сказал гном усаживаясь на скамейку. — Вчера неплохо повеселились, зря ты ушёл так рано.

— Мастер, а можно задать вопрос? — решил я спросить гнома, пребывавшего в хорошем расположении духа.

— Какой, подмастерье?

— Почему вы не куёте мечи или другое вооружение? Ведь за них можно выручить больше денег, чем за то, чем вы занимаетесь сейчас.

Гном очень долго молчал, но всё же ответил.

— Понимаешь, Макс, ковать оружие или доспехи у нас, гномов, это как если бы местному священнику спустился с небес Единый и похвалил его за отличную проповедь.

Я повернулся к гному лицом и улыбнулся.

— Что, правда?

Гном покивал головой и продолжил:

— А теперь представь, что к этому же священнику спустился бы не весь Бог целиком, а скажем одно ухо или рот. Как думаешь, ему бы это понравилось?

Я засмеялся.

— Не думаю. Он, наверное, рехнулся бы от такого зрелища.

Гном даже не улыбнулся.

— Я ответил на твой вопрос. Я не могу вот этим, — он потряс протезами — делать то, чего буду стыдиться всю жизнь.

— А может, я попробую под вашим руководством сделать хотя бы один меч? — спросил я его. — Мечи барона Рон забраковал, а мне нужен хотя бы один, на первое время, пока я не приобрету лучший.

В этот раз Гном задумался сильнее. Чтобы он не отказал, я торопливо добавил:

— Ведь меч буду делать я, и вашей вины в том, что у подмастерья кривые руки, не будет.

Гном сердито ответил.

— Больше никогда так не говори. Мастер всегда ответственен за своих подмастерьев, именно поэтому гномы являются лучшими мастерами.

Я промолчал и вернулся к метле, отношение гнома к работе вообще и оружию в частности становилось для меня понятным.

— Но мы можем попробовать выковать обычный меч, такой, какие делают человеческие мастера. Для него у нас хватит материала и твоих рук, — внезапно сказал мне молчавший гном.

Я радостно повернулся к нему.

— Когда начнём, Дарин?

Гном улыбнулся в бороду, видя мою реакцию.

— Когда захочешь, тогда и начнём.

— Спасибо, мастер, — радостно вскрикнул я.

— Подметай получше, — ворчливо ответил гном.

Под его наблюдением я стал тщательнее выравнивать слой песка на полу кузни. Закончив подметать, я разложил инструменты по местам, помылся в ледяной воде ручья и оделся.

— Хорошо, что нет Рона, — облегчённо вдохнул я свежий осенний воздух.

Осень набирала силу, уже срывались с деревьев первые пожелтевшие листья и дул холодный воздух. Марта говорила, скоро начнутся дожди. Я посмотрел на приземляющиеся во двор замка жёлтые листья.

— «Ведь я тут уже почти второй месяц, — пришла в голову мысль, — странно, но несмотря на то, что меня тянет домой, мне начало немного нравиться и собственное положение, и этот полуразрушенный замок.»

— Господин барон, я привела Сатти, — раздался слева голос Марты.

Сердце у меня учащённо забилось, и я оглянулся. Девушка в своём простом платье выглядела просто отлично, правда, при виде меня она густо покраснела.

— Хорошо, устрой её пока на кухне, — распорядился я — Завтра будем переносить кухню на новое место.

По понятной причине ни слова возражения я не услышал, всё же мой статус давал огромное преимущество, повезло, что барон сделал меня дворянином.

Проводив взглядом уходящую девушку, я стал чаще дышать, сегодня, наконец, должно произойти то, о чём я частенько задумывался ещё в своём мире. «Нужно как-то подготовиться, что ли, — метались у меня в голове неясные мысли. — А что, собственно, готовить»? — спросил я сам себя и ответа не нашёл. В такой ситуации я оказался впервые.

Весь день я бесцельно, в каком-то лихорадочном состоянии слонялся по замку, все мои мысли сводились к тому, Что произойдёт вечером. Едва дождавшись ужина, я приказал Марте, чтобы Сатти приготовила мне постель и принесла ужин, когда я вернусь после пробежки. Количество кругов я сократил вполовину и быстро сполоснувшись, в нервном возбуждении поднялся к себе.

При свете свечей был накрыт мой стол и расстелена кровать, в которую с целью нагрева была положена специальная двусторонняя, закрывающаяся на петли сковорода с углями.

— Господин, разрешите, я помогу вам раздеться и снять сапоги, — услышал я сзади нежный голос.

Я повернулся к ней и через силу улыбнулся.

— Да конечно, Сатти.

Девушка явно была смущена, но, видимо Марта провела с ней какую-то беседу, поскольку делала она всё сама, без моих подсказок. Помогла снять камзол, потом сапоги, затем усадила за стол и стала подкладывать мне кусочки жаркого из свинины и доливать в стакан воду.

— Ты голодна? — спросил я её.

Девушка отрицательно покрутила головой.

— Марта меня накормила, хозяин.

— Наедине можешь называть меня Макс, — сказал я, сам будучи в смущении.

— Хорошо, господин, — ответил Сатти и тут же покраснела до самых кончиков ушей.

Ужин был закончен и я стал раздеваться. Девушка внимательно за мной следила и стояла недвижимо возле стола.

Я лёг в кровать и сказал:

— Не хочешь прилечь?

Девушка вздохнула и подошла к кровати. Затем она одним движением скинула верхнюю одежду на пол и осталась в чём-то, похожем на мамину ночную сорочку. Переступив через платье, она легла ко мне. Почувствовав её горячее тело, я вздрогнул и несмело попробовал её поцеловать. Девушка поначалу не отвечала, но я целовал всё настойчивей и, наконец, девушка сдалась.

Утром, когда я открыл глаза, в моей кровати никого не было и только сильно смятые простыни доказывали, что всё, произошедшее вчера, не было сном. Я потянулся и прислушался к своим ощущениям: ничего такого сверхъестественного не чувствовалось.

«Странно, пацаны говорили, что после такого чувствуешь себя настоящим мужиком», — недоумённо подумал я.

В дверь постучали.

— Войдите, — ответил я, закрывая одеялом место вчерашней борьбы.