Джеральд Старк - Нефритовый кубок

– Сурово, – уважительно признал Конан. Незадачливый воришка, подвинувшийся ближе к решетке и напряженно слушавший, побледнел как полотно – даже в полутьме было заметно.

– Это если следовать букве закона, – продолжал стражник, похлопывая по левой ладони увесистой палкой. – А ежели духу, то сейчас я его, верблюда шелудивого, вразумлю по-отечески за поношения его богомерзкие, чтоб доблестную городскую стражу впредь безмерно уважал и рот свой паршивый держал на замке… Пяти горячих в самый раз будет, как думаешь, Конан?

– Такому-то мерзавцу? – хмыкнул Конан. – Самое малое семь. Управишься сам, почтенный, или помочь?

– Да уж как-нибудь, – ухмыльнулся десятник. Тот, о ком шла речь, отодвинулся в самый дальний угол клетки и оттуда обрушил на будущих экзекуторов поток отборной брани. Впрочем, как ни удивительно, большая часть его цветистых эпитетов предназначалась не седоусому ветерану, а именно киммерийцу. Тарбад только изумленно покрутил головой.

– Эй, ты себе этак на вечную каторгу наговоришь, – прикрикнул он, когда поток ругательств иссяк. – Ну и кроет! Слушай, Конан, у вас с ним, случаем, личных счетов не имеется?

– Есть немного, – сумрачно признался варвар, разглядывая злосчастного воришку, злобно посверкивающего глазами на человекоохранителей.

– Так, может, ты его и поучишь уму-разуму? Парень ты здоровенный… – Тарбад протянул Конану дубинку, которую варвар взял без лишних вопросов, а сам уютно устроился в отдалении с кружечкой шемского, дабы со всеми возможными удобствами созерцать поучительное зрелище.

Конан отпер решетку и вошел в клетку, с задумчивым видом поигрывая палкой.

Ши смотрел на него с ненавистью. В точности загнанная в тупик и щелкающая мелкими зубами крыса.

Начинать вразумление юный блюститель, к некоторому разочарованию Тарбада, не спешил. Он присел на прикованные к стене нары напротив задержанного, грустно посмотрел на Ши, вздохнул и произнес:

– Говорил я тебе: сходи в храм Бела, помолись на удачу. Признавайся, не ходил?

– А катись ты… – злобно прошипел бывший приятель.

– Ши, – внезапно поинтересовался Конан, – ты Шадизар хорошо знаешь?

– Как свои пять пальцев, – несколько озадаченно ответствовал карманник и, спохватившись, снова разозлился: – Ты мне зубы не заговаривай! Кто бы мог подумать, что с такой скотиной я под одной крышей…

– Да, – вздохнул киммериец. – Опять же, ты мне сорок монет должен…

– …и если ты собрался отомстить за старые проделки…

– …да и Шетаси у лекарей застрял надолго…

– …то имей в виду, что поступаешь, как настоящая варварская свинья, и я Диери непременно про твои…

– Решено, – твердо сказал Конан, поднимаясь. – Ну-ка, вставай, сын греха. И руки на скамейку.

Ши поперхнулся очередной гневной тирадой.

– Малыш, ты чего? – растерянно пробормотал карманник. – Мы же друзья. Забыл?

– Давай, парень, проучи его как следует, – подал голос почтенный Тарбад. – Чтоб еще седмицу сесть не мог.

– Я помню, – мрачно сказал варвар. – Становись, говорю. Да вопи погромче, понятно?

…Дубинка с гудением рассекла воздух. Раздался звонкий удар, десятник одобрительно крякнул, а Ши в полном недоумении уставился снизу вверх на киммерийца, не в силах понять, отчего ему не вполовину так больно, как должно бы быть. Конан, умело придержавший страшный удар, чтобы не нанести серьезных повреждений, скорчил жуткую рожу и одновременно незаметно пнул приятеля в щиколотку.

– Кричи, болван!

Сообразив, Ши заорал так, что с потолка посыпалась пыль и дохлые пауки, а со двора в караулку заглянул обеспокоенный страж.

– Все в порядке, – успокоил его Тарбад, поглядывающий на молодого варвара с уважением. – Злоумышленника вразумляем.

Тщательно примериваясь, Конан отсчитал еще пять горячих. Ши вопил и корчился, словно пожираемый демоном. Тарбад даже начал испытывать к бедолаге нечто, похожее на сострадание.

– Эй, не увлекайся! – крикнул он Конану. – Помрет еще, упаси Митра!

– Ничего, он живучий, – проворчал киммериец и последний удар придерживать не стал. Ши изумленно взвыл и рухнул на земляной пол, как лягушка под сапогом.

– Чтоб впредь не думал о друзьях плохо, – буркнул Конан. – Теперь лежи и стони, будто помирать собрался.

Он вышел из клетки, заперев за собой сложный замок.

– Почтенный Тарбад, – обратился к пожилому стражнику варвар под сопровождение душераздирающих звуков, доносящихся из запертой клетки, – ты «Кровь дракона» любишь?

– Смеешься? – хмыкнул десятник. – У нас жалование – стаканчик «Крови» пропустишь, потом седмицу голодаешь. Вино первостатейное, кто бы спорил…

– Твоя тетушка не хуже присылает, – проникновенно заверил Конан, и польщенный ветеран расцвел. – Давай-ка еще по одной – за крепкое мужское братство.

Неторопливо осушив с почтенным Тарбадом очередную кружку (доносящиеся из-за решетки стоны тем временем изрядно утратили трагизма и звучали теперь скорее нетерпеливо, на что, впрочем, не разбирающийся в тонких материях и увлеченный беседой десятник внимания не обратил), Конан полез в кошель и достал пригоршню империалов, оставшихся от последней прогулки с Шетаси. Стражник сопроводил золото заинтересованным взглядом.

– Я сейчас к его светлости, – заговорщицким тоном молвил киммериец в заросшее седым волосом ухо стражника. – Этого, – он кивнул на клетку, где Ши стенал все реже и реже, – возьму с собой. Сразу в Алронг и сдам. Чего зря время терять?

– Н-ну, э… – замялся десятник, красноречиво переводя взгляд с горки монет на засаленный фолиант, где, как уже было известно Конану, полагалось расписываться за выводимых из «Зверинца» нарушителей.

Конан небрежно отмахнулся и испытал мгновенное сожаление, когда золото исчезло со стойки, словно по волшебству. Почтенный Тарбад, чья широкая физиономия раскраснелась пуще прежнего, подмигнул и демонстративно отвернулся, фальшиво насвистывая веселенькую мелодию.

– Приятно было вместе работать, досточтимый, – хмуро сказал варвар. – Выпей «драконовки» за мое здоровье. И за крепкое мужское братство, понятно.

– Слышь, приятель, – окликнул киммерийца десятник, когда тот уже выволакивал вяло сопротивляющегося Ши из его временного заточения. – Не знаю, чем тебе досадил этот бедолага, и знать не хочу. Но, как хорошему человеку, по секрету скажу: когда его прикончишь, труп брось где-нибудь в Нищебродном квартале. Нипочем не сыщут.

Старательно притворяющийся полумертвым Ши только слабо икнул.