Наталия Осояну - Невеста ветра

— Этот дар встречается еще реже, чем целительский, — спокойно продолжал между тем Кристобаль. — Выходит, тебя боги благословили дважды.

— Не знаю… — проговорила Эсме, нахмурившись. — Все это очень странно…

— Если ты боишься, что я заставлю тебя снова с ними разговаривать, то зря, — хмыкнул магус. — Не думаю, что в скором будущем такая встреча может повториться.

— Не боюсь! — целительница робко улыбнулась. — В этом не было ничего неприятного, даже наоборот. Просто мне кажется, что они хотели что-то сказать… и я не уверена, что поняла их правильно. Мне нужно… нужно все вспомнить и обдумать. Можно я уйду?..

— Конечно, — магус кивнул. — Отдохни и ни о чем не беспокойся!

— Ты ничего ей не сказал про Двуликую госпожу! — укоризненно заметил Джа-Джинни, когда за целительницей закрылась дверь. Крейн, который все это время с трудом изображал здорового и полного сил капитана, обессилено рухнул на койку; с его лица мгновенно сошли все краски.

— Она ничего не знает… — послышалось невнятное бормотание. — Я не хотел ее испугать и решил проверить сам. Я был осторожен, она не почувствовала…

Корабел вздрогнул. Он вспомнил, о чем они с Эсме говорили как раз перед появлением мерров, и понял: предстоит нелегкий разговор с капитаном.

— А еще ты не упрекнул ее в беспечности… — сказали он. — Как и меня, впрочем.

— О, да! — магус хрипло рассмеялся. — Невероятная, непростительная беспечность. — Его глаза на исхудавшем бледном лице полыхнули от едва сдерживаемого гнева. Окажись на месте Эрдана кто-нибудь другой, магус не стеснялся бы в выражениях, но мастер-корабел, несмотря ни на что, оставался его учителем. — Как можно было отправиться на прогулку вдвоем после того, что вчера обнаружил Умберто? Да еще и забрести так далеко?! — Он уставился на Эрдана в ожидании ответа.

— Э-э… мы, пожалуй, пойдем! — торопливо проговорил крылан. Магус еле заметно кивнул, и Джа-Джинни с Умберто ретировались поразительно быстро. «Бросаете меня на произвол судьбы?» — подумал Эрдан и устало усмехнулся. После случившегося на берегу он чувствовал себя совершенно обессиленным и с удовольствием ушел бы отсыпаться в каюту, но перед этим нужно было объясниться с капитаном.

— Ты тоже не подумал об опасности, раз не остановил нас…

— Это не оправдание! — взвился Крейн. — У тебя своя голова на плечах, как и у Эсме! Я один не могу принимать решения за каждого члена команды в отдельности! Или ты хочешь, чтобы я следил за каждым вашим шагом, постоянно во все вмешивался? Так, да?!

— Кристобаль, оставь в покое старую развалину, не терзай вопросами! — попросил Эрдан. — Тем более такими, ответы на которые тебе известны. Что произошло, то произошло. Да, я ошибся… но ведь ты и сам кое-что делаешь неправильно.

— О чем это ты? — проворчал магус, насторожившись. — Что я делаю неправильно?

Эрдан нахмурился. Следовало очень осторожно подбирать слова, чтобы капитан понял его и выслушал до конца. К тому же нельзя было забывать о том, что их сейчас, возможно, слушает не только «Невеста ветра». Это было гораздо сложнее, чем казалось поначалу.

— Видишь ли, Кристобаль… когда ты слишком много думаешь о чем-нибудь, «Невеста» это чувствует… э-э… и тоже начинает уделять много внимания этой вещи… или человеку.

Крейн помрачнел и отвел взгляд. Он все понял сразу.

— Тот, кто не рожден навигатором, очень тяжело переносит шепот, Кристобаль. От этого и с ума сойти недолго…

— Знаю, — пробормотал магус. — Так, говоришь, я слишком много думаю?

Этот вопрос не требовал ответа, хотя Эрдан мог бы сказать: «Еще и делаешь!» Если в первые дни пребывания Эсме на борту «Невесты ветра» поведение капитана можно было списать на желание завоевать доверие целительницы, то теперь об этом думать не приходилось. Эсме прекрасно вписалась в команду, ее обожали все до одного матросы, и никому из них даже в страшном сне не привиделось бы, что ее может обидеть кто-то из своих. Так что девушке было на фрегате вполне вольготно и комфортно, а что до опасных приключений — так она ведь понимала, что за жизнь выбирает, оставаясь на пиратском корабле. Но магус все-таки продолжал ее оберегать, словно хрустальный бокал под камнепадом, — и если бы все было так просто! Эрдан вдруг вспомнил, как Кристобаль попытался скрыть от Эсме существование Камэ, — даже силу применил, чего никогда не делал раньше. Мастер-корабел сокрушенно вздохнул: «Старый я дурень! Камэ-то сразу поняла, в чем дело…»

— Я помню, Кристобаль, что ты не вмешиваешься в чужие мысли без надобности, — сказал он. — Но «Невеста» слушает нас постоянно. Она знает гораздо больше секретов, чем ты. И если вдруг ей покажется, что…

— Все понятно, — перебил Крейн. — Спасибо, что предупредил.

«Понятно, как же…» Эрдану сделалось очень жаль своего ученика, которому предстояло пройти через нелегкое испытание. Он, конечно, сумеет не говорить и не делать, да только «Невесту» этим не обманешь. Она все равно прочтет в мыслях капитана то, в чем он и сам себе не признается, — и тогда их ждут серьезные неприятности.

— Кристобаль…

Магус, до этого молча глядевший перед собой отсутствующим взглядом, встрепенулся и посмотрел на мастера-корабела.

— Что?

Он произнес это короткое слово с интонацией приговоренного к пыткам. Эрдан ощутил себя палачом и не смог сказать то, что собирался.

«Не влюбляйся в нее, Кристобаль!»

— Ты ведь знаешь, на что способна «Невеста»…

— Конечно.

— Так будет лучше для всех.

— Это я тоже знаю… — Крейн вздохнул. — Все, хватит. Я достаточно бездельничал.

Корабел скептически поджал губы — капитан едва держался на ногах, ему бы следовало отдыхать еще дня три, — но промолчал.

— Завтра мы выходим в море, — сказал магус тоном, не допускающим возражений. — Пробоина уже заросла, паруса тоже в порядке. — Он чуть помолчал, потом добавил: — Уж очень хочется узнать, что ждет нас на острове Зеленого Великана…

— Не советую набирать матросов тут, — сказал Эрдан. — Здешняя публика не пойдет к неизвестному капитану, а такой красивый фрегат только вызовет у них подозрения.

Кристобаль кивнул. Маленькая команда «Невесты ветра» собралась на баке, чтобы понаблюдать за приближавшейся Аламедой: древний порт встретил их лесом мачт, за которыми едва виднелись утопающие в предрассветном тумане красные черепичные крыши домов. От одного конца огромной пристани до другого едва ли можно было дойти за день, а уж сам город и вовсе подавлял своими размерами — провинциалы обычно чувствовали себя на шумных многолюдных улицах очень неуютно и легко становились жертвами воров и мошенников, для которых здесь было истинное раздолье.