Наталия Осояну - Невеста ветра

Горожане гордились тем, что она почти всегда пустовала.

Скодри поначалу вовсе не собирался брать на себя управление городом; он рассчитывал создать что-то вроде совета капитанов, который бы и принимал решения. Но капитаны приходили и уходили, а он всегда был в Лейстесе, и как-то само собой получилось, что Зубастый стал править городом и вершить суд.

Джа-Джинни порою с грустью думал о том, что как бы хорошо ни выглядел Скодри, он рано или поздно достигнет своего предела, да и сам Лайра, хоть и намного моложе, тоже не вечен. Что же произойдет с Лейстесом, когда оба его хранителя уйдут вслед за Великим штормом?..

— …Вот так-то, — закончил свою историю Скодри. — Так и живем.

— Здесь очень красиво, — сказала Эсме совершенно искренне, позабыв на миг о страхе и смущении. — Это необычайное… необычайно прекрасное место!

Зубастый улыбнулся.

За разговором время текло незаметно. Когда начало темнеть, старый слуга и двое помощников развесили на деревьях маленькие фонарики, чей теплый оранжевый свет придавал вечернему саду неизъяснимое очарование. Поддавшись этой странной магии, хозяева и гости постепенно умолкли, и каждый задумался о чем-то своем. Мысли Джа-Джинни были невеселыми: он вдруг ощутил себя лишним среди этой идиллии — и все потому, что некстати вспомнил о прошлом. «Ведь мы играем, притворяемся. Отдыхаем, уставшие от битв и рек крови. Да, Кристобаль? Да, Скодри? Но это несправедливо по отношению к Эсме и девочкам — они-то думают, что мы настоящие…» Крылан погрузился в размышления и не сразу почувствовал на себе пристальный взгляд Агнес: жена Зубастого Скодри, должно быть, за двадцать лет супружества отточила интуицию так, что та превратилась в дар чтения мыслей. Она смотрела на Джа-Джинни и еле заметно качала головой. Крылан виновато улыбнулся. Он успел позабыть, насколько хрупким бывает волшебство подобных вечеров — его способны разрушить даже неправильные мысли. А что уж говорить о неосторожных словах…

Вдруг раздался звонкий голос Марты, младшей дочери Скодри и Агнес:

— Капитан Крейн! Ой! — Она рассержено взглянула на сестру, от которой только что получила локтем в бок. Лора, старшая, выглядела очень смущенной и злой; она хотела бы заставить Марту замолчать, но было поздно. — Мы с Лорой поспорили… она говорит, вы совсем не изменились с последнего визита… ни капельки не изменились. Капитан, сколько вам лет? Лора говорит, тридцать, но тогда… — она хихикнула, — получается, что вы в десять лет уже командовали фрегатом.

Джа-Джинни оторопел. Уж не подслушал ли кто-нибудь их разговор, спрятавшись за розовыми кустами? Вполне возможно. Как он мог быть столь невнимателен…

— Я всегда знал, что дети унаследовали твою хитрость, Скодри, — сказал Крейн с добродушной усмешкой. — Это интересный ход, Марта. Поскольку точно год своего рождения я не знаю, отвечу так: в женихи ни тебе, ни Лоре я не гожусь. Слишком я для вас обеих старый!

Марта рассмеялась, а старшая сестра, не сдержавшись, отвесила ей подзатыльник. Агнес нахмурила брови, и девочки с трудом угомонились.

— Они чрезмерно болтливы, — сказала Агнес, извиняясь. — Люс обычно их сдерживает…

— Да-да, а где же он сегодня? — с легкой тревогой спросил Крейн. — Неужто я в прошлый раз его обидел? Или что-то случилось?

Жена Скодри опустила голову, и по ее щеке скатилась слеза.

— Случилось… — шумно вздохнул старый пират. Только теперь Джа-Джинни понял, что с самого начала не давало ему покоя: слишком веселыми казались эти двое, слишком беззаботными. Так не бывает. — Собственно, я поэтому хотел, чтобы целительница пришла с тобой. Мы…

Фразу он договорил в один голос с женой:

— …хотим попросить о помощи.

Джа-Джинни перевел взгляд на Эсме — она тотчас выпрямилась, подобралась, словно перед прыжком и ледяную воду.

— Я готова помочь. Что произошло?

…В самом начале минувшей весны Люс упал с дерева. В этом не было ничего необычного — мальчишкам его возраста свойственно лазать где ни попадя и, конечно, падать. Даже то, что он сломал руку, не так уж сильно испугало Агнес: в годы своей юности она видела немало по-настоящему страшных ранений. Приглашенный лекарь — постоянного целителя в Лейстесе не было, служители Эльги появлялись и уходили с попутными фрегатами — соорудил лубки из тонких дощечек и выразил надежду, что через пару месяцев от перелома останутся только воспоминания. «Молодые кости срастаются быстро», — сказал он и исчез в неизвестном направлении.

К концу весны стало понятно: кость срослась, но как-то странно — Люс с трудом мог разогнуть руку. Скодри забеспокоился, стал приглашать целителей, но они лишь головами качали. Слишком поздно, надо было сразу, мы ничего не можем сделать…

Время шло, рука мальчишки все больше теряла подвижность, пока не перестала шевелиться вовсе. Но всю глубину несчастья они осознали, лишь когда заметили, что больная правая рука стала тоньше левой…

— Мне нужно его осмотреть, — сказала Эсме и поднялась из-за стола. От ее смущения и робости не осталось и следа. — Где он?

— Наверху. — Скодри тоже встал. — Пойдемте.

Когда они вошли в небольшую комнату на втором этаже, Люс сидел за столом, неудобно изогнувшись, и левой рукой старательно выводил что-то на листе бумаги, от сосредоточенности прикусив кончик языка. Он так увлекся, что не сразу заметил посетителей.

Мальчишка был похож на мать — такой же худощавый, маленький, с тонкими чертами лица. Он заметно подрос со дня их последней встречи. Джа-Джинни вдруг подумал, что ребенок вряд ли знает правду о бурной молодости Скодри: видно было по глазам, что Люс души не чает в своем отце, как и в матери. Их вполне можно было бы назвать счастливой семьей, если бы не увечье, отравлявшее жизнь не только мальчику, но и его родителям.

Люс поначалу оробел от неожиданности, но быстро пришел в себя — встал из-за стола, поклонился. Его правая рука была согнута в локте и прижата к груди; пальцы чуть заметно шевельнулись, но не более того. Когда, поклонившись, Люс выпрямился, рукав соскользнул, и крылан увидел: мышцы от локтя до запястья усохли, кожа потемнела.

«Его лицо — сама доброта. Никогда бы не подумал, что Зубастый Скодри родит воплощенную невинность…» — подумал крылан, и ему тотчас сделалось совестно за сарказм.

— Люс, мы привели гостей! — От волнения голос Агнес сделался хриплым. — Мы решили, ты обрадуешься…

— Капитан Крейн! — восхищенно проговорил мальчик. — И Джа-Джинни! Я… я так рад! Я так давно вас не видел, капитан!

— Прости, я был слишком занят, — Кристобаль виновато развел руками. — Но у меня есть в запасе кое-какие новые истории.

— С удовольствием их послушаю! — Улыбка Люса померкла. — Только вот записать не смогу. Я никак не могу научиться держать перо в левой руке.