Джордж Локхард - К востоку от Эдема. Жертвы

— Вот как?… — ничего себе влип. Похоже, пард использовал меня в своих целях. — В таком случае…

— Уже поздно, — Бассет покачал головой. — Журналисту нельзя знать о нашем архиве.

За моей спиной неожиданно возникли пятеро дюжих молодцов. Откуда они появились, я не понял.

— Э-э-э, послушайте! — Бассет холодно улыбнулся. — Опомнитесь, я представитель прессы!

— Мы помним, — он кивнул охране. — Беда в том, что вы тоже помните… В лабораторию, — добавил он по-арабски, не зная разумеется, что этот язык был мне знаком.

Положение становилось угрожающим. Меня потащили вглубь мечети, втолкнули в укрытый за алтарём лифт и прижали к стене. Одна из горилл быстро обыскала.

— Камера, — сказал он по-арабски. Бассет нахмурился.

— Я поговорю с пардом, когда он вернётся с игр…

— Что делать с репортёром?

Старик задумчиво осмотрел меня.

— Дадим ему понять, что такое мнемент, и пусть сам решает, делать об этом репортаж или нет, — решил он. Я вздрогнул.

— Послушайте, вам это с рук не сойдёт.

— Вы говорите по-арабски? — встрепенулся Бассет.

— Я историк.

— Секунду, вы же сказали…

— А разве не может историк подрабатывать журналистом? — я покачал головой. — Не глупите, Бассет. Сейчас не то время, когда можно заткнуть кому-то рот.

Все шестеро улыбнулись. Как раз в этот момент лифт остановился.

— Вы оптимист, — старик кивнул охранникам, меня вытолкнули в высокий светлый коридор и вежливо, но непреклонно потащили вперёд. — Знаете, какой гриф секретности у нашего архива? Сигма.

Вот теперь я понял, что крепко влип.

— Э-э… — надо было срочно искать выход. — Но мой босс, редактор отдела новостей, знает о вашей мнемотеке! И он знает, куда я отправился, — добавил я быстро.

Бассет поднял брови.

— Как его имя?

— Шон Дилан.

Старик на миг закрыл глаза, что-то вспоминая.

— Дилан был нашим клиентом, — ответил он спустя секунду. — Как видите, репортажа о мнемотеке не последовало.

Мы дошли до широкой белой двери, здесь Бассет приказал охране отпустить меня и кивнул в комнату.

— Входите.

— Послушайте…

— Вы явились сюда, желая получить материал? Там вы его получите.

Один из охранников вежливо провёл меня в кабинет, хотя создалось впечатление, что вздумай я сопротивляться, он мог бы применить силу. Следом вошли остальные охранники, и Бассет запер дверь.

— Садитесь, — он кивнул на восточную тахту у стены. — Поговорим.

Я, стараясь не нервничать, вытащил из кармана пачку сигарет.

— Желаете?

— Спасибо, но здесь никто не курит.

— Не возражаете, если я закурю?

— Возражаю.

Пожав плечами, я спрятал сигареты и сел.

— Вы очень рискуете, применяя насилие…

— Насилие? — Бассет усмехнулся. — Мои полномочия позволяют стереть вам память прямо здесь, ради сохранения сектретности.

Я отпрянул.

— Это вам не поможет. Мои друзья знают о мнемотеке, новость вышла из под контроля!

— Вашими друзьями уже занялись, не волнуйтесь.

Он покачал головой.

— Дорогой Крис, если бы я собирался стирать вам память или делать что-то в этом роде, уж поверьте, я бы не стал предупреждать заранее. Вы кажетесь умным человеком…

— Спасибо, — вставил я резко.

— …поэтому должны понимать, какую реакцию может вызвать среди людей информация о мнемотеке. Здесь содержатся тысячи матриц памяти — можно сказать, души давно погибших существ, среди которых есть и люди, и парды, грифоны и асцтавоки, драконы и ярры, фессы и хгеена… Подумайте, что произойдёт, если какой-нибудь юнец отыщет здесь матрицу своего погибшего предка и подаст в суд.

Я мысленно присвистнул. Да… Ничего себе бомба.

— Но почему в таком случае архивы не были уничтожены?

Бассет помолчал.

— Этого вам не понять. Пока. Полагаю, после знакомства с мнементом вы более не зададите такого вопроса.

— Но я…

— Вы явились сюда, чтобы испытать на себе мнемент, — оборвал старик. — Я хорошо знаю Тошибу Тайё и могу предполагать, что именно он вам говорил.

Бассет кивнул на массивную стальную дверь в углу комнаты.

— Через десять минут вы сами поймёте, почему наш архив так засекречен. Парду это понять сложно, их психология отлична от нашей.

Я помолчал.

— Похоже, вы уверены, что… впитав, верно? Что впитав мнемент, я сам откажусь о репортажа…

— Уверен, — усмехнулся старик. — Я, в отличие от вас, с мнементом уже знаком.

Он встал.

— Не будем терять время. Ваше долгое отсутствие может показаться подозрительным.

— Но…

— Не бойтесь, это не опасно. Хотя не скажу, что приятно.

Бассет кивнул охранникам. За дверью оказалось огромное помещение, полное техники и света. Меня провели в небольшую кабинку, их было здесь довольно много. Внутри находился полупрозрачный контейнер, похожий на гроб.

— Раздевайтесь, — приказал Бассет. — Процесс занимает около двух дней, хотя субъективно они вам покажутся месяцами. Всё это время вы будете жить в ином теле, именно жить — воспоминаний об этом мире не останется. Они вернутся лишь потом, после окончания, но память о жизни в Мнементе — сохранится.

Он усмехнулся, взглянув на моё лицо.

— Не бойтесь, Крис. Вам ничего не грозит. Но имейте в виду — это станет самым удивительным впечатлением вашей жизни.

Я огляделся. Пятеро мрачных громил смотрели на меня так, что пытаться возражать не стоило. Содрогнувшись, я медленно растегнул комбинезон.

— Вам это с рук не сойдёт…

— Не спешите гневаться, Крис. Позже, вы ещё не раз извинитесь передо мной.

В «гробу» оказался мягкий поролоновый матрас, у изголовия угрожающе блестел сложный аппарат. Бассет одел мне на голову ажурное кольцо из сверкающей проволоки.

— Помните, всё что вы увидете — было на самом деле. Все те, кого вы встретите — жили в реальности, и, возможно, живут до сих пор. Это не фильм и не виртуальная реальность, это — память настоящего человека, жившего в то время, и всё что вы увидете в Мнементе — он видел своими глазами.

Старик внезапно улыбнулся.

— Это самая настоящая машина времени, Крис.

С этими словами он опустил крышку «гроба» и я провалился в темноту.

…Над ледяными волнами холодного океана мчались клочья туч. Северный ветер с торжеством рвал ткань неба на неровные полосы серой мглы, бросая вызов солнцу и не встречая сопротивления. Минуя покрытые мхом рифы, промчавшись над каменистыми берегами, властелин морских просторов ворвался в обитель слабых, ничтожных живых существ, именуемых людьми.