Кирилл Алейников - Когда боги уходят

Прошло какое-то время, в течение которого все, за исключением Андрея и, может быть, Нади, были заняты поглощением пищи. Редкие реплики, которыми кидались то мэр, то куратор, то — изредка и с трепетом — трактирщик, были не наделены каким бы то ни было смыслом, чтобы уделять им внимание. Юноша не мог есть не потому, что ему не хотелось. Просто он чувствовал себя чертовски неловко в настолько чужой и настолько далекой от него компании. Но, чтобы не обижать хозяев и не привлекать к себе лишнее внимание, он старательно изображал жевание и глотание.

— Итак, я думаю, пришло время немного поговорить, — сказал мэр, отшвырнув вилку с тремя зубцами.

Снова Андрей стал центром интереса всех присутствующих. Он, опасливо озираясь, прекратил кривляние с едой, отодвинул полную тарелку и промокнул губы салфеткой. Когда молчание стало вовсе неудобным, он тихо спросил:

— Э-э… к-хм… Что бы вы хотели услышать?

— Расскажи о своей родине, — посоветовал сэр Манкин.

Андрей призадумался.

— Ну, э… Я живу… жил в большой стране под названием Россия. В большом городе Новосибирске. Сейчас там зима, впрочем, не так уж и холодно.

Это было всё, что смог рассказать юноша о родине. Больше попросту ничего в голову не лезло.

— А где находится твоя страна? — спросил мэр.

— На планете Земля. — Если уж и отвечать на подобный вопрос, то отвечать именно так.

— Планете? — Выражение лица Манкина стало озабоченным. — Выходит, ты живешь на круглом мире?

— Ну да!.. — Настал черед Андрея выглядеть озабоченным. — А ваш мир — он, что же, не круглый?

— Естественно, нет! — засмеялся мэр. — Как бы мы жили на круглом?

— Люди и звери скатились бы с него, — подхватил Гарни, — и свалились прямо в космос!

— В космос! — радостно воскликнул Ральф, раскрасневшись от волнения.

— Все! — подытожил Фавор.

Андрей растерянно глянул в сторону куратора, но сэр Бальтон, похоже, придерживался того же мнения.

— Вы считаете, что эта планета… этот мир — плоский?

— Именно! Разве ж это не очевидно?

— Но, — откашлялся Андрей, — кто-нибудь хоть раз видел край?

— Нет, — ответил мэр. — Это попросту невозможно, молодой человек.

— Если мир плоский, то есть в виде диска или блина — кто-то должен был хоть раз увидеть его кромку! — упорствовал юноша.

— Никто никогда этого не видел и не увидит, — подал голос Бальтон. — Арманнис не позволит.

— Арманнис? — переспросил Андрей.

— Да, таково имя нашего мира.

Разили по бокалу вина.

— И все же, можно доказать, что Арманнис — это шар, — спокойно сказал Андрей.

— Как? — Трактирщик поперхнулся. Для него слова, сказанные юношей, были сродни ереси.

— Почему? — округлил глаза Ральф, поглощенный перемалыванием салата.

— Зачем? — меланхолично спросил Фавор.

Андрей принял деловую позу, выдержал театральную паузу, а затем протянул:

— Ну, для этого нужно подняться на достаточную высоту. Вы увидите, что горизонт примет форму дуги.

— И что же? — не уловил мысли мэр.

— Это доказывает шарообразность!

— А как вы предлагаете достичь нужной высоты? — осведомился Бальтон. — В Ламаре, да и, пожалуй, в других городах нет особо высоких строений. Даже с главных башен замков, ручаюсь, такой эффект не наблюдается.

— Постройте планер, — предложил юноша. — Или воздушный шар.

— Абсолютно не понимаю, о чем вы толкуете, — нахмурился Манкин. — Не могли бы вы объяснить поподробнее?

— Конечно!

Андрей попросил листок бумаги и пишущий инструмент. Слуги мэра быстро выполнили просьбу, и вскоре по столу зашелестел наспех набросанный чертеж планера, а рядом с ним — воздушного шара.

Присутствующие поцокали языками, покивали головами, помахали руками, а потом разговор перешел в другое русло. Андрея попросили рассказывать о Земле что угодно — лишь бы интересно было. Юноша, произвольно выбирая темы, вкратце поведал о супермаркетах, Марианской впадине, глазированных сырках, автомате Калашникова, Голливуде, скором поезде, макаронах по-флотски, кокаиновых плантациях, Париже, солнцезащитных очках, финансовых кризисах, сомбреро, спутниковом телевидении, острове Пасха, династии Цинь, наручных часах, проблеме лишнего веса, заселении Северной Америки, Борисе Березовском, солнечных пятнах, химической промышленности, лох-несском чудовище и портвейне. Присутствующие слушали его, раскрыв рты, изредка вставляя восклицания вроде «Ой!», «Ух ты!» или «Дела!». Но особенно их поразило замечание юноши о современной женской моде, оголенных ножках, прозрачных маечках, трусиках-уздечках (нечаянно ляпнув про них, Андрею пришлось битый час объяснять, что же это такое — трусики-уздечки) и так далее. Надя, налившись румянцем, робко поглядывала на рассказчика из-под густых ресниц.

— Земля оказалась не хуже Арманниса, — сказал Бальтон, когда Андрей закончил и взял бокал, чтобы смочить пересохшее горло. — Конечно, есть у нас и достоинства…

— И недостатки! — некорректно перебил Гарни, пораженный рассказом (в особенности его частью про женскую моду, так как прочее едва себе представлял даже поверхностно) больше всех.

— В достатке! — согласился с ним Ральф, нанизывая на вилку кусочки мяса.

— Мясо! — Фавор схватил свою вилку и немедля урвал себе пару крупных кусков.

Беседа продолжалась ещё долго, пока, к несказанной радости Андрея, мэр не посоветовал закругляться.

— Вы, молодой человек, эту ночь можете провести в моём доме, — вежливо пригласил Манкин в конце ужина. — А завтра, мне кажется, вам лучше съездить до Валиуса.

— Спасибо за приглашение, — поклонился Андрей. — А кто этот Валиус?

— Старик. Немного ненормальный старик, который в своё время днями напролет вещал о вселенских катастрофах и прочей ненормальщине.

— Почему вы решили, что мне стоит увидеть его? — Андрей не горел желанием встречаться с сумасшедшим.

— Предчувствие, — ответил мэр неопределенно, пожав при этом плечами.

Сон не шел.

Андрей поднялся с постели, надел джинсы и тихо покинул дом. Обойдя его со стороны, он вышел к небольшому пруду, местами поросшему осокой. На дальнем конце пруда хриплым голосом одиноко пела лягушка, в ровной, зеркальной глади воды отражалась большая — гораздо больше земной — луна с непривычным, чужим рисунком морей. Лунная дорожка серебряной линией делила пруд на две части и упиралась в берег, на котором стоял юноша.

Андрей сел у кромки воды, нашарил в кармане джинсов мятую пачку сигарет и зажигалку, прикурил. Как ни странно, но за весь день от ни разу не курил, хотя считал себя заядлым курильщиком с многолетним стажем. Наверное, свежий воздух действует, мимоходом подумал он, затягиваясь горячим дымом.

Вероятно, настало время подумать, серьезно подумать о сложившемся положении. Весь день был как сон, Андрей сначала воспринимал всё именно так. Потом стал предполагать, что над ним пошутили. После пришла даже такая мысль, будто бы он умер, и душа переселилась в другой мир. Но всё оказалось не так просто, как хотелось бы.