Дмитрий Данилов - КЛИЕНТ С ТОГО СВЕТА

В далёком углу находился пустой камин. Рядом с ним стояли два кресла-качалки. Над камином висели две картины. Я всмотрелся в них и убедился, что это пейзажи, выполненные в превосходной реалистической манере. На всех изображался утренний лес, купавшийся в лучах восходящего солнца. Художнику удалось передать пьянящую красоту этих мест. С удовольствием, забросил бы всё и повалялся там на травке.

- У вас уютно, - заметил я.

- Спасибо, - с холодной вежливостью отозвался Лагарди.

Я продолжил беглый осмотр. Мягкая софа, на которой лежал аккуратно свёрнутый плед, барная стойка у стены, книжный шкаф из ореха, пушистый ковёр на полу. Лагарди знал толк в удовольствиях и себе не отказывал. Повсюду стерильная чистота: ни пылинки, ни соринки. Настоящая берлога старого холостяка.

- Присаживайтесь, - предложил Лагарди, указав на одно из кресел.

Я поблагодарил его и сел. Кресло качнулось сперва назад, а потом вперёд. Мне понравилось. Надо бы купить такое же и поставить в офис. Буду в нём дремать, когда поток клиентов иссякнет.

- Не хотите выпить? - спросил он.

- Спасибо, для алкоголя ещё рано.

- Как хотите, - пожал плечами Лагарди. - Себе я накапаю.

Он снял со стойки пузатую бутылку и наполнил высокий бокал до краёв.

- Не передумали? Отличный бренди из старых запасов.

- Нет, - отозвался я. - Составлю вам компанию в другой раз.

Лагарди опустился в кресло по соседству и с наслаждением откинулся на спинку.

- За Томаса! - он поднял руку с бокалом в воздух и сделал глоток. - Пусть земля ему будет пухом.

- Где ваши очки? - спросил я, когда содержимое бокала исчезло в его желудке.

- Там, - он махнул в сторону книжного шкафа. - На полке лежат. Я их не ношу дома.

- Вы один живёте?

- Вас это не касается, - голос его сразу стал бесцветным.

Я ощутил в нём какую-то надломленность. У этого человека были проблемы с внутренним стержнем. Что-то его угнетало.

- Я расследую убийство, - напомнил я.

- Это не является пропуском в мою личную жизнь, - парировал Лагарди.

- Возможно. Вы ладили с братом?

- А вы не знаете? - Лагарди слабо улыбнулся.

Я промолчал. Это подстегнуло собеседника.

- Неужели Рейли держал рот на замке? - он вперил в меня внимательный взгляд синих глаз.

- Я знаю только то, что братскими ваши отношения было не назвать. У вас существовали разногласия из-за женщины.

- Знаете что, - вместо ответа произнёс Лагарди, - я, пожалуй, ещё выпью. Вы хотите залезть мне в душу. Я - не против, но без хорошей смазки ничего не выйдет.

Он снова направился к бару тяжёлой и шаркающей походкой уставшего человека и вернулся, отягощённый ещё одной порцией спиртного. Я не стал донимать его вопросами и дождался, пока Лагарди устроится удобней.

- За Сюзи! - произнёс он, осушая бокал.

- Кто такая Сюзи?

- Сюзи? - переспросил Лагарди. Глаза его сверкнули. - Сюзи, Сюзанна - самая прекрасная женщина в моей жизни. Когда-то я мог говорить о ней часами, - он пошевелил бровями, собираясь с мыслями. - Вам приходилось любить кого-то? По-настоящему, так чтобы ваша жизнь не имела смысла без этого человека.

- Да.

- Тогда вы должны меня понять. Сюзи была смыслом моей жизни. Не смейтесь, Гэбрил. Я знаю, что это звучит высокопарно, но в моих словах нет ни капли лжи.

- Мне ваши слова не кажутся высокопарными.

- Спасибо. Мы хотели сыграть свадьбу. Оставалась одна неделя, всего одна вшивая неделя, до того, как мы стали бы мужем и женой, - выражение лица Лагарди стало трагическим. - Я пригласил Томаса стать свидетелем на свадьбе. Это стало роковой ошибкой. Он приехал, весь такой красивый, видный, в военной форме. Настоящий герой. Сюзи увидела его и… - Лагарди помолчал. Слова давались ему нелегко. - В общем, она меня бросила. Ушла к Томасу.

- Мне это знакомо, - признался я. - Когда-то я пережил схожую драму. Вас бросила невеста, а от меня ушла жена. С той поры прошло почти четыре года. Не самые лучшие четыре года, скажу вам. Я очень её любил.

В глазах собеседника зажёгся интерес.

- Сочувствую. Но вы смогли это пережить. Каким образом?

- Даже не знаю, что сказать. Я нашёл утешение в работе, пахал как проклятый. Денег много не заработал, но зато знал, чем занять вечер. А потом я встретился с Лиринной. Она вернула меня к нормальному существованию. Сейчас мне кажется: всё, что ни делается, делается к лучшему.

- Я могу вам только позавидовать. Работа не вызывала у меня ничего, кроме отвращения.

- А что у вас за профессия?

- Профессия, - Лагарди хмыкнул. - Я - писатель. Пишу дерьмовые книжки под целой кучей псевдонимов. Дарий Донахью - может, слышали о таком? Это я!

- Слышал, даже читал кое-что. Насколько я помню у него главный герой, отягощённый оравой недалёких родственников и котов, разгадывает детективные загадки, перемежая их бородатыми анекдотами, украденными из газет.

- Вы уловили самую суть. Удивительно, но эта ерунда расходится, как горячие пирожки.

- Должно быть, гребёте деньги лопатой.

- Когда у тебя много денег и нет ни малейшего интереса их тратить, становится скучно. Я потерял любимую женщину, стал противен самому себе. Пил как сапожник, буянил, даже подрался на дуэли с Томом. Хорошо, что мы тогда не убили друг друга. Я был дураком.

- Рад, что вы нашли в себе силы признаться.

- Вы разговариваете со мной словно психолог. Поддерживаете, утешаете.

- Я - сыщик. Мне полагается быть беспристрастным, однако порой это выше моих сил.

- Вы очень приятный собеседник, Гэбрил. Жаль, что мы встретились с вами только вчера. Я бы с удовольствием пропустил с вами рюмочку четыре года тому назад. Нам бы нашлось, о чём поговорить.

- Безусловно. Однако сейчас нас свело убийство Томаса Хэмптона. Кто мог желать ему смерти?

- Если бы вы задали мне этот вопрос на пятнадцать лет раньше, я бы вам со всей искренностью ответил, что именно я жаждал его смерти больше всех.

- А сейчас?

- Многое поменялось Желающим убить майора, пришлось бы встать в очередь. Но меня бы в ней не было. Я простил Томаса. Пули, которыми мы с ним обменялись на дуэли, нас примирили.

- Мне хочется вам верить. Но если не вы, то кто?

- Кто убил Томаса? Вы это имеете в виду?

Я кивнул. Какое-то мгновение мы молча смотрели друг на друга. Наконец, он решился:

- Нас, Хэмптонов, нельзя назвать идеальной семейкой. Мы словно магнит притягиваем к себе все пороки и неприятности. Томас отбил у меня невесту. Он даже не посмотрел на то, что мы братья, пускай и двоюродные. Думал только о себе.

- Любовь - это любовь, - осторожно заметил я.

- А братская любовь, что тогда, по-вашему?

Я не нашелся, что ему ответить, тогда Лагарди продолжил:

- Ораст - мизантроп. Он ненавидит всё человечество. Его интересуют только фарфоровые безделушки. Якшается с разными подонками. Просто удивительно, как ему до сих пор не перерезали горло. Поппи - редкостная дура. Тупая, как пробка. Единственное светлое пятно - это Джонас. Наверное, потому, что в нём течёт кровь не только Хэмптонов, но и моей, - Лагарди горестно вздохнул, - моей Сюзи. Впрочем, возможно, во мне говорят чувства, и я его идеализирую. Но мои родственнички - это что-то. Вспомните, что творилось в доме перед приездом полиции. Они обвиняли друг друга в убийстве, и, поверьте, у каждого был мотив.