Михаил Бобров - Висенна. Времена надежды

Зубы не стучали. Наверное, даже выбитых не было. Но Спарк о том не думал. Он отчаянно барахтался, стаскивая сапоги. По сторонам не оглядывался; а если бы даже и захотел — волны и волны. Корабль на такой волне не развернешь! Может быть, его будут искать после бури. А, может быть, и нет…

И потому лодкой по затылку он получил совершенно неожиданно. Глотнул воды и пошел вниз. Опамятовался, зашарил руками, все не решаясь открыть глаза. Схватился за что-то — скользкое, нетолстое… рванул на себя. Оно сперва подалось, а потом дернуло вверх, Спарк изо всех сил заработал ногами, вылетел из воды пробкой. Обрадовался: оказывается, схватил канат, а всплыл сбоку от лодки. Мог бы и головой в днище.

А бояться Игнат уже перестал. Слишком мало у него оставалось времени, не до страха. Новая волна поворачивала лодочку бортом. Черпанешь воды… объясняй потом святому Петру…

Хотя он ведь не на Земле!

Спарк перевалился через бортик, осмотрелся в лодке. Съемные лавки унесло. А привязанные весла остались. Сесть и грести с упора было никак; проводник попробовал править поперек волнения, действуя веслом, как на каноэ. Если бы байдарка! Ее волнами не заплескивает; можно сидеть лицом к волне; а и перевернет — пузырь есть пузырь, главное — воду из ушей вылить…

Лодочку болтало куда сильнее, чем корабль. На таком волнении кусок в горло не пойдет. Ладно, поголодаем дня четыре… правда, к исходу третьего грести уже сил не будет. А вот без воды… Спарк дождался, пока скорлупка ухнет вниз и снова пойдет в гору. Протянул руку за спину, отхлопнул крышку, обшарил кормовой рундук. Где же бочонок? Под пальцы снова подвернулся давешний канат; проводник брезгливо двинул рукой — нащупал ровный край. Канат не оторван, а перерезан! Стало быть, лодку отпустили нарочно: вдруг да снесет в ту же сторону, куда и гребца.

И ведь удалось!

Игнат посмотрел в небо. Несло его туда же, куда и корабль: на восток. Только быстрее, по причине большей легкости. Снова спросил себя: «Страшно?» Удивился ответу: радостно! Алеутовбайдарочников с Командорских островов называли «морскими казаками», и теперь он знал, почему. Новая волна подбросила его к небу; сам себе удивляясь, Спарк бестрепетно выпрямился в рост, повернувшись к западу — увидел! За пять или шесть гребней от него молотил воду черный многолапый жук — ладья.

Потом проводник присел, уперся коленом в мокрые доски. Хорошо еще, море не северное, вода не холодная. Лодка пошла вниз: как на санках с ледяной горы. И бочонок с пресной водой, выпрыгнув из открытого рундука, крепко приложил парня между лопаток. Как Спарк извернулся, чтобы не дать кленовому поросенку вылететь за борт — ни в сказке сказать. А что он при этом произнес, ни пером описать.

Потом лодка снова пошла вверх. Игнат лежал на спине, облапив драгоценный бочонок, и вновь смотрел в розовое небо, испятнанное уходящими облаками — серо-сиреневыми. Стало быть, шторм отходит. А святого Петра тут нет. Точно. Госпожа Висенна — есть. Просить ее? О спасении? Она-то спасет, да только Спарку казалось, что золотая красавица ждет от него совсем иной просьбы. Он выпрямился, упрятал зловредный бочонок в рундук и заклинил крышку обломком весла: второй раз не сбежишь! На весло он упал, спасая воду. Переломил рукоятку, да и лопасть треснула. Теперь гребок оставалось только выкинуть. А лучше запихать под бортик, мало ли, для чего пригодится потом. Проводник оправил сбившийся пояс с ножом. Нож есть, вода есть, рыбы, если что, наловим. В лодке обязательно спрятан где-нибудь крючок с нитью. А что губа разбита, да вся спина в синяках — главное, жив! Уж если в такой круговерти ухитрился столкнуться с лодкой, большего везения не пожелаешь.

Спарк снова встал на колено. Взял уцелевшее весло и попытался править, упорно разворачивая суденышко поперек волны. Попросил негромко, не поднимая глаз от работы:

— Госпожа Висенна, не будете ли вы так любезны! Представьте меня Воде, пожалуйста!

— Пожалуйста вам?! А молока птичьего не угодно?

Мастер Лотан упер оба кулака в столешницу, воздвигся и заслонил очаг. Великие Маги переглянулись. Доврефьель опустил глаза; Скорастадир поднял кустистые брови:

— А у тебя свежее? Ну, наливай, попробуем!

Лотан фыркнул, бухнулся на тяжелый стул. В общем зале Башни, где обычно за ужином собиралась вся школа, сегодня отдувался только он. Да пара гостей: Великие Маги Академии.

— Правда ли, что теперь Академии Магов не будет? — спросил мастер лезвия неожиданно усталым голосом, оправляя свою любимую черную шубу.

Доврефьель согласно наклонил голову:

— Договорились, наконец. Будет Магистерия и Школы. Магистерия будет готовить магов высшего и полного посвящения. По старым испытаниям, ни на шаг в сторону. Десять лет учебы так десять; тридцать так тридцать! И те маги будут именоваться Старшими. Их обязанность будет — создавать и исследовать магию, законы мироздания.

— А Школы, значит, будут…

— … Применять то, чего Магистерия сделает. И готовить магов по короткому учению. Младших.

Ректор Магистерии сморщился:

— Двое торопыг за одним столом!

— А ты не вычитывай, как для первогодков, — огрызнулся Скорастадир. Лотан промолчал.

Вошла госпожа Эйди с подносом. Значительно посмотрела на гостей. Строго — на мужа. Поставила магам большие кружки, налила пива. Мужу поставила кружку поменьше. Капнула, что осталось в кувшине.

— Перед гостями-то чего позоришь? — обиделся мастер лезвия.

Маги согласно и широко улыбнулись:

— А мы не видели.

И все четверо коротко засмеялись.

— Ладно! — Лотан махнул рукой. — Думал я, Майсу Башню отписать, ведь лучший ученик. Ну, уговорили вы меня. Забирайте! Пусть уж делает свою школу…Где она там, говоришь?

— В Левобережье. И Спарк эль Тэмр с ним, помнишь его? — Скорастадир подмигнул.

Госпожа Эйди вынула из-за пазухи белоснежный платок, промокнула уголки глаз:

— Выросли мальчики. У нас…

Повернулась и вышла. Лотан сумрачно уставился в стол. Пояснил:

— С невесткой на той октаго поцапались, та-де внука кутает, а та, значит, его вымораживает. Ну, сын за жену встал. Мать, говорит, тебя люблю и уважаю, а управимся сами… Эйди его сгоряча сковородкой: матери перечишь! Теперь сама переживает вот.

Доврефьель огладил бороду. Скорастадир постучал кружкой по столу.

— Помирятся завтра, — буркнул мастер лезвия.

— Про Скаршу ничего не слыхать? — внезапно спросил Рыжий Маг.

— Все-то ты знаешь, все-то тебе интересно… — Лотан посмотрел на гостя прямо и как бы невзначай наклонил его кружку над своей. Ответил:

— Осела где-то на западе, в том году писала жене. Замужем, трое детей. Тебе зачем?

— Думал, со Спарком у нее выйдет что… — угрюмо отозвался Скорастадир: