Михаил Бобров - Висенна. Времена надежды

Все три ночи после Тенфиорта Братство ночевало в тепле и уюте. Комната девушкам — с бадьей горячей воды — да весь общий зал охране. Не особенно роскошный, но плотный ужин, вдвойне приятный, потому что платил Тигренок серебром госпожи Алиенор. Братству, правда, приходилось вносить свою долю длинным рассказом. Госпожа Алиенор выспрашивала о ГадГороде: как там, да что; откуда звери взялись, да почему про них никто раньше не слыхал… По коротким словам, которые Тигренок успевал вставить в разговор, Братство живо узнало в нем коренного горожанина не из последних. Спарк заерзал: после пышного выезда из села Пояс он убрал в мешок. Но Тигренок наверняка его узнал! А козырять бывшей должностью наместнику не хотелось. Еще, чего доброго, из каждого села придется вот так с церемониалом выезжать, как из Тенфиорта… Или наоборот — под конвоем, ежели Князь с Лесом поссорятся.

Тигренок, однако, больше обращал внимания на Лису, чем на беседу. К третьему вечеру вышло так, что братья-воины стерегли один конюшню, другой — комнату девушек. Боярышня в общем зале выпытывала из Спарка очередные подробности о загадочном юге. Сын тысячника и красавицагорничная шептались справа от очага на крайней лавке. Ратин с Рикардом заказали по большой кружке отменного здешнего пива, и теперь сосредоточенно пережимали друг друга руками: пьет победитель! Майс и еще несколько зрителей во главе с самим трактирщиком, увлеченно вымеряли, чья берет. Шум заставлял говорящих все ближе склонять головы; наконец, Ратин заметил две пары у огня, подмигнул Рикарду — маг заревел, напряг руку так, что треснул рукав; сын Ратри Длинного для пущей красоты напряг и спину: его застиранная сорочка лопнула по шву вдоль хребта. Выдох! Борцы навалились из последних сил, Олаус нажал — атаман медленно, по капельке, попятился вдоль скамьи, а потом и вовсе полетел кувырком. Восторженные вопли едва не подняли тростниковую крышу. Хозяин налил обоим по кружке за счет заведения. Ратин поднялся, похлопал Рикарда по плечу. Кашлянул. Подмигнул Спарку:

— Ты ее хоть поцеловать успел? Что ж мы, зря всех отвлекали?

Наместник заморгал, как сова на свету. Тигренок и Лиса неожиданно покраснели. Алиенор изящно поднялась с лавки, спокойно улыбнулась всем и никому:

— Нам пора.

И девушки чинно удалились в свою комнату, откуда почти сразу же долетело заливистое хихиканье.

Атаман спросил уже без улыбки:

— О чем она все время спрашивает?

— Как там у нас на юге, да отчего поехал на север.

— Про Пояс не знает?

— Похоже, тот парень ей просто не сказал. Не счел важным.

— Здорово, что он влюбился. Меньше будет думать… — Ратин забрал подбородок в горсть. — Если он не такой лопух, как некоторые… мои друзья… то в ближайшие пару октаго ему не до нас!

Насколько сильно атаман ошибался, Братство поняло только в городе Алакерт.

Город Алакерт показался к пятому полудню после пограничной деревни. Сначала вдоль дороги справа и слева долго тянулись странные огороженные пространства: поля не поля, а что-то этакое, протяженное и низкое, где полностью заметенное снегом, а где торчащее из-под белого ковра странными блестящими углами и полосками. Караван двигался прежним порядком: девушки и двое телохранителей впереди, Тигренок поблизости от них. Сторожевая двойка Братства — немного поодаль. За ней вьючные лошади, подгоняемые замыкающими. Так что Спарку оставалось лишь вертеть головой и гадать о назначении странных низких сооружений: рядом не было никого, кто мог бы ответить на вопрос.

Поднялись на холм и въехали в просторную ограду заставы. С холма открылся вид на город: темный пояс стен; острые крыши домов, вставших на носки, тянущих шеи чердаков, чтобы хоть окошком в ладошку да выглянуть за стену; сливающиеся в облако печные дымы; зимние — костистые, безлистые — сады и перелески, вправо и влево по гладким скатам степных оврагов, насколько хватало взгляда.

Из домика на краю загона уже спешили шестеро дружинников в долгополых шубах поверх брони. Четверо с натянутыми самострелами остановились поодаль, двое — вежливо не касаясь мечей на поясах — подошли к передовым. Спарку издали не было видно, какие бумаги или знаки предъявила боярышня, но поклон стражников и широкий приглашающий жест он разглядел очень хорошо. Алиенор отвела иноходца с протоптанной колеи, выпуская свой караван на дорогу к городским воротам. Спарк обратился к телохранителю, как всегда, державшемуся от девушки справа:

— Что это по сторонам дороги, низкое и длинное? На подвязанные виноградники не похоже!

— Кирпичное поле, — без тени насмешки ответил тот. — Там кривыми зеркалами собирают солнце и так обжигают кирпичи, не покупая совсем ни дерева, ни угля. Здешней гильдии владение.

Игнат от неожиданности икнул и закашлялся. Ну, на Земле, положим, солнечные печи есть. В основном, у знатных чабанов на заоблачных пастбищах… А тут — огромное поле, коню почти час ходу, все уставленное зеркалами… откуда столько зеркал? Да из такого же карьера, откуда и глина! Из песка. Ртути на амальгаму немного нужно… или все-таки много? А металлические зеркала? Допустим, полированная сталь? Так ведь сталь еще дороже глины, зеркала бы разворовали мигом: этакие поля да без охраны!.. Впрочем, серебро дешевле ртути и гораздо проще достать. Дороже стали, но надо серебра куда как меньше, если на зеркало… А ведь крепкий и долгий мир в Княжестве, если поле с зеркалами стоит нетронутым; мало того — прибыль приносит! Спарк задумался, и не запомнил ни дороги, ни ворот, ни улиц за стеной.

От Алакерта знатная паломница больше не нуждалась в услугах Братства. По-хорошему, так уже от городских ворот Братство могло ехать в свою сторону. Но атаман помнил о письме с рекомендациями — о подорожной на будущее. Сама Алиенор полагала невежливым прощаться в седлах с людьми, которые охраняли ее всю дорогу; не говоря уж — спасли Тенфиорт.

Так что в Алакерте девушки направились прямиком в Ратушу, где Алиенор живо нашла знатных родичей, и те немедленно предоставили кровиночке целый дом: резной деревянный терем с роскошными жилыми покоями на кирпичном высоком цоколе, в котором помещались кони и слуги. Госпожа Алиенор, видимо, вспомнила рассказ десятника про богатый пояс и важного колдуна с юга. Пришла и лично осведомилась у Спарка, где его люди предпочитают разместиться, вверху или внизу. Наместник немного подумал и занял большую комнату рядом с конюшней. Главным достоинством каземата Спарк посчитал отдельный вход прямо с улицы. Ратин целиком и полностью одобрил выбор. На случай, если бы горожане распознали в Братстве лесных колдунов, то кони стояли недалеко; а оборонять требовалось только дверь. Впрочем, на следующий же день Ратин предполагал выехать из города дальше на север. Требовалось лишь доставить командиру здешнего гарнизона доклад и посылку от десятника в Тенфиорте, да почтительно напомнить госпоже Алиенор про обещанную грамоту.