Фрэнк Перетти - Тьма века сего

– Что ты делаешь?..

– Полицейские все слышат!

Харвей продолжал говорить, и все находящиеся в редакции прекрасно его слышали при помощи включенного на полную громкость автоответчика:

– А! Так ты здесь! Мне говорили, что вас вчера вечером арестовали. Полиция не захотела ничего отвечать. Я не знал, куда бы мне позвонить…

– Харвей, слушай внимательно. У тебя есть бумага и ручка?

– Да, есть.

– Свяжись с моим дядей, его зовут Джерри Даллас, телефон: 240-99-46. Объясни ему, что мы с тобой хорошо знаем друг друга, скажи, что это очень срочное дело и что у тебя есть материал для Джастина Паркера, окружного прокурора.

– Что? Не так быстро. Бернис повторила медленнее:

– Наш разговор скорее всего прослушивается Альфом Бруммелем или кем-то из его приспешников в полицейском участке Аштона. Поэтому важно, чтобы информация достигла прокурора, даже если с нами что-нибудь случится. Пусть он поинтересуется, что происходит в этом городе.

– Это тоже записать?

– Нет… Обязательно свяжись с Джастином Паркером.

Если ты его найдешь, попроси его позвонить сюда, в редакцию «Кларион»,

– Погоди, Бернис, я хочу сказать, что мне стало понятно каким образом деньги утекают из университетской казны, но из бумаг не ясно, куда…

– У нас есть документ, в котором это указано. У нас есть все. Скажи это моему дяде.

– Окей, Бернис, насколько я понимаю, ты здорово влипла?

– Полиция охотится за мной. Вероятно, после нашего разговора они узнают, что я здесь, ведь телефон прослушивается. Так что поторопись!

– Да-да, понимаю. Харвей быстро положил трубку.

Сузан и Кевин, переглянувшись, вопросительно уставились на Бернис.

– Считайте, что это наш единственный шанс, – только и могла сказать журналистка в ответ. Сузан пожала плечами:

– Да, лучших идей у нас все равно нет. Телефон зазвонил опять.

Бернис не спешила брать трубку, ожидая, пока проговорит автоответчик. Потом послышался голос:

– Маршалл, это Ал Лемли. Мне удалось разыскать несколько человек из ФБР в Нью-Йорке, которые по-настоящему заинтересовались твоей информацией и хотят поговорить с тобой об этом Касефе. Они уже давно за ним наблюдают, и если у тебя есть какой-нибудь материал на него, они очень интересуются…

Бернис подняла трубку:

– Ал Лемли, меня зовут Бернис Крюгер, я работаю на Маршалла. Вы сможете привезти сегодня этих людей сюда, в Аштон?

– Что? Алло? – Лемли был поражен. – Вы действительно разговариваете со мной или это пленка?

– Сейчас я говорю сама, и мне очень нужна помощь. Маршалл в тюрьме…

– В тюрьме?!

– Сфабрикованное обвинение. За этим тоже стоит Касеф – он покупает Вайтмор-колледж сегодня в два часа дня. Он приказал засадить Маршалла, чтобы убрать его с дороги, меня же до сих пор не поймали. Это длинная история, вашим друзьям она придется по вкусу, и у нас есть документы, подтверждающие каждое наше слово.

– Повторите свое имя.

Бернис внятно назвала свое имя дважды, по буквам.

– Этот телефон прослушивается, они, вероятно, уже знают, что я здесь. Пожалуйста, поторопитесь и привезите с собой все добрые силы, какие только найдете. В этом городе их не осталось.

Теперь Ал Лемли знал достаточно.

– Не беспокойтесь, Бернис, я сделаю все, что могу. И эти куклы, которые подслушивают ваш телефон, пусть знают, что если мы не найдем вас в полном здравии, у них будут большие неприятности!

– Подъезжайте к административному корпусу университета не позже двух.

– Встретимся там.

Теперь уже и Кевин, и Сузан начали прислушиваться к разговору.

– Что ты задумала, – спросила Сузан.

– Еще одно чудо?

Телефон опять зазвонил. Бернис больше не ждала, она сразу подняла трубку.

– Алло! – произнес незнакомый голос. – Это государственный прокурор Норм Матгили, я ищу Маршалла Хогана.

Сузан не могла сдержать восторженного возгласа.

– Тихо! Тихо!

– остановил ее Кевин. Бернис ответила:

– Это Бернис Крюгер, репортер «Кларион». Я работаю на Хогана.

– О-о-о!.. – Матгили умолк, очевидно он с кем-то совещался. – Рядом со мной находится Элдон Страчан и говорит, что у вас в Аштоне происходят неприятные вещи…

– Самого худшего сорта. Сегодня они достигли кульминации. Нам удалось раздобыть бесспорные доказательства, и мы их вам предоставим. Можете ли вы приехать прямо сейчас?

– Да, но… я не собирался приезжать,

– Сегодня в два часа дня город Аштон будет захвачен террористической организацией.

– Что?!

Бернис слышала приглушенный голос Элдона Страча-на, который что-то бубнил Маттили в другое ухо.

– Так… а где Маршалл Хоган? Элдон беспокоится, в безопасности ли он.

– Могу вас уверить, что мистер Хоган вовсе не в безопасности. Вчера вечером, когда мы занимались расследованием, на нас с ним напала местная мафия. Маршалла схватили, а мне удалось бежать. С тех пор я скрываюсь и не имею понятия, что случилось с мистером Хоганом.

– Черт побери! Так вы… – Элдон продолжал что-то говорить в ухо Маттили. – Но мне понадобятся конкретные доказательства, имеющие юридическую силу…

– Они у нас есть, но нам необходимо ваше немедленное вмешательство. Вы можете приехать и привезти с собой хоть несколько настоящих полицейских? Речь идет о жизни и смерти.

– Вы не преувеличиваете?

– Пожалуйста, приезжайте не позже двух. Я постараюсь встретить вас у административного корпуса Вайтмор-колледжа.

– Хорошо, – согласился Маттили по-прежнему с сомнением в голосе. – Я приеду. Посмотрим, что вы мне покажете.

Бернис положила трубку, и телефон тут же снова зазвонил.

– "Кларион".

– Алло? Это окружной прокурор Джастин Паркер. С кем я говорю?

Бернис прикрыла трубку ладонью и прошептала Сузан:

– Бог есть!

Альф Бруммель больше не мог оставаться безучастным к происходящему. Он полностью потерял контроль над событиями, от которых целиком зависело его будущее и безопасность. Поэтому смысла отсиживаться в укрытии у него не было, ему срочно нужно было попасть в полицейский участок. Бруммель должен быть там, знать, что происходит, может, удастся что-то предотвратить… может, он не Даст происходящему зайти настолько далеко, что потом уже ничего не исправишь, и… Да где же ключи от машины?

Шериф завел мотор и помчался через весь город в полицию.

Уцелевшие по-прежнему были на стоянке и пели. Когда он подъехал настолько близко, что смог ясно разглядеть кто здесь собрался и для чего, ретироваться было слишком поздно.

Люди потянулись к его машине, как рой пчел.

– Где же вы были, комиссар?

– Когда выпустят Ханка?

– Мэри требует с ним свидания!

– Что это ты сделал с нашим пастором! Никого он не насиловал!

– Приготовься распрощаться со своей должностью!