Кэтрин Куртц - Год короля Йавана

— Сперва я должен похоронить брата, — заявил он им, когда Оррис попытался настаивать. — Позвольте мне сделать хотя бы это.

В воздухе повисло напряжение, и он ощутил, как слезы подступают к глазам. Но Оррис поспешно отступил, и более никто не осмеливался настаивать.

— Что ж благодарю вас за все, господа, — объявил он наконец, надеясь, что теперь сможет ускользнуть. — Полагаю, вы извините меня, что я не отобедаю сегодня вместе с придворными. Но день был слишком длинным и тяжелым… Все те, кто желал бы поговорить со мною завтра, могут попросить об аудиенции через сэра Джейсона.

Поднявшись, он вновь вложил меч Халдейнов в ножны, и советники также встали с мест. Он коротко кивнул им, а затем удалился вместе со свитой, унося меч в руке. Когда он добрался до бывших покоев Алроя, солнце уже висело над западным горизонтом. Апартаменты были подготовлены для нового владельца, и Карлан распорядился, чтобы в небольшой гостиной, примыкающей к опочивальне, подали легкий ужин. Вскоре в комнату набилось полно народу, и там стало очень жарко и душно. Но сейчас это никого не беспокоило.

Точно также всем было и не до еды. Много выпили вина, но никто даже не опьянел. Без всякой предварительной договоренности собрание превратилось в рабочее заседание. Каждый рыцарь по очереди представился новому королю, если тот еще не был с ним знаком, и изложил, в чем состоят его личные достоинства, семейные связи и чем еще он может быть полезен правителю. Джаван попросил Карлана вести записи, ибо знал, что едва ли сумеет запомнить все должным образом, учитывая, как тяжело дались ему последние двадцать четыре часа. На короткое время заглянул Ориэль, чтобы осмотреть раненую руку, но против усталости ничего предпринимать не стал.

— Лучше ложитесь поскорее, сир, — сказал он, отставляя в сторону тазик, в котором омыл порезы прежде, чем окончательно исцелить их. — Добрый сон — вот все, что вам нужно. Пусть они все вернутся утром, когда вы как следует отдохнете.

Он мог бы ничего и не говорить, Джаван и сам сознавал, как сильно он устал. Когда Ориэль ушел, он поел немного сыра и фруктов, выпил разбавленного вина, но, хотя это немного помогло взбодриться, он зевал все чаще и чаще, как ни старался это скрыть. И все же теперь он знал гораздо больше о тех людях, что встали на защиту его королевского права.

Больше всего интереса вызывали лорд Джеровен Рейнольдс и барон Этьен де Курси. Он уже твердо решил, что введет их в состав совета. Чуть позже, когда Робер, наконец, решил выгнать всех прочь, чтобы король мог немного отоспаться, де Курси попросил дозволения задержаться еще на пару слов.

— Я попрошу у вас всего несколько минут внимания, мой господин, — попросил он. — Я знаю, что вы очень устали после этого дня, но вопрос довольно важный, и должен оставаться в тайне.

Не слишком даже стараясь прикрыть очередной зевок — каждый из здесь присутствующих был уверен, что должен сказать королю нечто особенное, — Джаван взял подсвечник с каминной полки и поманил барона за собой в опочивальню, хотя дверь оставил открытой.

— Вы сами видите, в каком я состоянии, милорд, так что надеюсь, что это действительно важно.

Барон улыбнулся. Темные глаза его блеснули.

— Вы мой законный король и повелитель, — произнес он вполголоса. — Я и мое семейство желаем служить вам верой и правдой.

На это Джаван вежливо кивнул, с трудом подавляя зевоту, и поставил свечу на столик у постели, мечтая лишь о том, чтобы Этьен поскорее перешел к делу. У него уже не было сил бороться с усталостью, и никакие заклятия Целителя здесь бы не помогли. Постель неудержимо манила его к себе.

— Вот почему я пришел к вам, мой господин, — продолжил барон, взял левую руку Джавана в свои ладони и коснулся кольца Огня. Взгляд его встретился со взором Джавана. — В какой-то момент завтра, я надеюсь… не могу сказать вам точно когда именно… мой сын Гискард постарается передать вам послание, которого вы так ждете. Хотя, возможно, вы и не надеялись получить эту весть так быстро…

Внезапно Джаван ощутил ментальное прикосновение к своим защитам, — не нападение, но лишь бережное касание чужого сознания. Едва не вскрикнув, он подался назад, мгновенно пробудившись от сонливости, и в изумлении уставился на Этьена. Мужчина чуть заметно улыбнулся и еще сильнее сжал руки Джавана.

— Вы вне опасности, мой господин.

— Но… кто послал вас? — Джаван сам мысленно постарался коснуться хорошо защищенного разума Дерини. — Неужели это…

— Не называйте пока никаких имен, сир, — шепотом перебил его Этьен и покачал головой. — Но узрите истину в моих словах. Я знаю, что вы на это способны. Я полностью в вашем распоряжении. Я готов отдать жизнь за вас, если потребуется. То же самое сделает и мой сын. К любому из нас вы можете обратиться, если только понадобимся. Но сейчас я прошу вас лишь об одном: если Гискард захочет увидеть вас, в любое время дня и ночи, оставьте распоряжение, чтобы его впустили, и выслушайте, что он вам скажет. Уверен, вы не потратите время зря.

Все было правдой, от первого до последнего слова. Джаван знал это наверняка, ибо был уверен в своей способности отличать истину от лжи. А Этьен де Курси оказался Дерини… Хотя каким образом барону удалось сохранить это в тайне, Джаван не мог даже вообразить.

— Так значит, ваш сын сам придет ко мне? — озадаченно пробормотал Джаван, стараясь встретиться взглядом с Этьеном.

— Да, милорд. Гискард, мой сын. — Этьен склонился, чтобы поцеловать королю руку. — А теперь пусть Господь дарует вам мирный сон, мой господин. Если я вам понадоблюсь ночью, просто пошлите за мой. Сэр Карлан знает, где мои комнаты.

С этими словами, еще раз поклонившись, он отвернулся, чтобы уйти. В мозгу Джавана теснились вопросы, на которые он не знал ответа, но он не стал торопиться и отпустил барона. А пришел в себя лишь когда в спальню вошел Райс-Майкл, встревоженно тронул брата за плечо.

— Что-то не так? — спросил его Райс-Майкл, провожая удивленным взглядом Этьена де Курси.

— Нет, нет, ничего, — едва слышно отозвался Джаван. — Я просто устал.

— А чего хотел де Курси?

— О, просто заверить меня в своей преданности. — Джаван вновь зевнул, так, что едва не вывихнул себе челюсть.

— Господи Иисусе, — пробормотал он, когда зрение вновь вернулось к нему, — если я тотчас не залезу в постель, то кому-нибудь придется меня туда отнести.

Он потер глаза, стараясь хоть ненадолго еще отогнать сонливость и, прихрамывая, добрался наконец до огромной кровати с балдахином. Райс-Майкл последовал за ним и помог Джавану снять сапоги.

— Не знаешь, кто останется здесь сегодня ночью? — спросил его король, когда сапоги с глухим стуком упали на пол.